Голосом пернатого змея - Павел Валерьевич Шершнёв

мумии висели кольца из пирита, а на его шее кристалл с ртутью внутри. Я взял себе всё это: авось пригодится. В углу комнаты нашёл знакомый символ. Это было слово Кецалькоатль. Я вслух произнёс его. Камни в углу раздвинулись, и за ними виднелся горизонтальный проход. Я не пошёл туда и через пять секунд камни сомкнулись. Глянул на Росенду и кивнул ей головой, что надо выбираться. Ещё раз произнёс заветное слово. Камни вновь распахнулись, и мы пробежали мимо них. За нами камни снова сомкнулись, и мы оказались в полной темноте. Хорошо, что телефон со мной. Я включил на нём фонарик и медленно пошли по этому проходу. Метров через двести проход закончился наклоном вниз и завалом песка.

— Придётся искать другой путь. — произнёс я: И куда теперь идти? Вернуться в тот зал и дышать парами ртути, пока кони не двинем?

— Не знаю. — задумалась Росенда.

Мы вернулись к сдвинутым камням зала вождей. Я произнёс пароль для открытия двери, но они не раздвинулись. Неужели оно работает в одном направлении? Опять пришлось вернуться к завалу с песком. Росенда осторожно зашла на песок. Он оказался воздушным и рассыпчатым, легко перемещался любыми движениями. Тогда Росенда набрала воздух в лёгкие и нырнула в этот песок. А я стоял и ждал, что будет происходить дальше. Прошла минута — её нет, вторая минута, третья… Пришлось набраться смелости, назад ведь дороги нет. Я так же глубоко вдохнул, закрыл глаза и погрузился в песок. Руки спокойно раздвигали толщи песка, и я продвигался вперёд. Кто-то внезапно ухватился за мою руку и потянул к себе. Я оказался снаружи. А за руку меня тянула Росенда.

— Ты чего так долго? — спросила она меня.

— Не знаю… Очкую я…

— А я попыталась вернуться за тобой и не получилось…

Огляделся. Мы оказались за территорией архитектурного комплекса и недалеко от спуска к деревне. Отряхнувшись от песка, мы вернулись к храму пернатого змея.

— Дубль два? — спросил я Росенду.

— А смысл?

— Может что-то упустили…

— Я думаю тут очень время важно. Тебе бабушка ничего не говорила?

— Нет. — уверенно сказал я: Хотя, стой. Она говорила, что вождь получил дар в день весеннего равноденствия. А это когда?

— С двадцатого на двадцать первое марта. Может в этот день нужно быть в зале вождя?

— Так это же будет только на следующий год.

— По-другому не проверить. И кстати этот день празднуется в этом городе и будет очень-очень много народа и невероятно много полицейских.

— О! И бабулька говорила, что в день приобретения силы вождём на храме было полно народа. Говорила, что загадывать желание — это всё туфта. Просто нужно большое скопление народа для чего-то.

— Ну, не знаю. У меня подружки загадывали. Говорили, что сбылось…

— Неважно… Мне то, что пока делать?

— Решение у тебя в руках и ждать весны. — указала на мои руки Росенда.

Я глянул на свои руки, а там, в ладонях я держу пиритовые кольца на руки и стеклянный кулон с ртутью внутри. Перевёл взгляд на Росенду:

— А сработает?

— Нашёл, кого спрашивать. Надо проверять опытным путём. Ты же на меня не влияешь…

Повторно нырять в комнату вождей не стали, а вот проверить эффективность амулетов решили попробовать.

— Это надо на меня надевать, или на другого человека? — не понимал я.

— Если будет надето на обоих, то я думаю, что точно будет лучше. Но пока попробуй только на себе, второго комплекта всё равно нет.

Я надел на шею амулет с ртутью, на руки натянул два пиритовых кольца. Идёт мужик навстречу. Вот на нём и опробую.

— Стоять мужик! — скомандовал я ему.

Мужчина остановился и с недоверием посмотрел на меня.

— Упор лёжа принять! — продолжил я.

Мужчина покрутил пальцем у виска.

— Больной что ли? — и пошёл дальше.

Действует! Я подошёл к Росенде:

— Похоже, работает…

— Тогда приедем в следующий раз в день весеннего равноденствия.

— А со временем как угадывать?

— Я слышала, что загадывать желание нужно, когда восходит солнце. Может в тот момент всё и произойдёт…

Я заволновался ещё по одному поводу:

— Бабулька говорила, что возможно потребуется жертва…

— Это только «возможно»… На месте видно будет.

— Я не хочу смерти другим людям.

— Вот и думай об этом в тот момент. Желания материализуются, когда в них веришь.

Мы вернулись в Мехико сити. Я сразу собрал свои вещи и собрался в аэропорт. На прощанье Росенде сказал:

— Спасибо за всё. Извините если что не так…

— Нет, это тебе спасибо, что вернул мне сына.

Аэропорт. Опять нет билетов до России. Все амулеты на мне. Воспользоваться своим даром? А если меня опять затянет всем рулить? Нет, лучше воздержусь. И тут же, когда я начал отходить от кассы, девушка крикнула мне вдогонку:

— Один пассажир отказался от полёта, будете брать билет?

Я с радостью вернулся к кассе. Хотя бы сегодня домой улечу… Немного подождал начала регистрации и купил огромную шоколадку для Насти. Для прохода досмотра пиритовые кольца и кристалл с ртутью пришлось снять и всё это время я не произнёс ни одного слова, пока снова их не надел. Лечу в самолёте, а у самого в голове крутятся слова про жертву. Выбрось всё из головы, всё будет хорошо! В родном городе на ЖД вокзале столкнулся в бомжом, который опять начал просить «на пирожок».

— Мужик, иди домой. — сказал ему я.

Но тот продолжал стоять на месте:

— Да?

— Пошутил я. Пойдём, я сам тебе пирожок куплю.

Бомж, шаркая ногами, пошёл за мной. В угловой кафешке я купил ему пирожок и вручил в руки:

— Вот твой пирожок.

Этот бомж держал в руке пирожок и понимал, что его не выпьешь, и в голову оно не даст. Тогда я протянул ему банку пива, и улыбнувшись:

— Закусывать нормально надо. Тебя уже не изменить и указывать тебе бес толку. Ты должен этого сам захотеть.

И вот я дома. Вечером стою на пороге квартиры родителей Насти. Нажал на звонок и сильно волнуюсь. Дверь открыла её мама. Я совестно поднял на неё свои глаза:

— Здравствуйте, Любовь Михайловна. Я хотел бы принести свои извинения за свой прошлый раз. Не знаю, что на меня тогда нашло.

Мама стояла молча. Тогда я спросил:

— Извините меня, пожалуйста… А Настя дома?

— Нет, её нету. — ответила Любовь Михайловна.

Но Настя в тот момент была дома и тихонечко подслушивала наш разговор из-за угла.

— Тогда передайте ей это от меня. — я протянул купленную мною в Мексике огромную шоколадку. Любовь Михайловна взяла её, а Настя