Голосом пернатого змея - Павел Валерьевич Шершнёв

подойду. — сказал я начальнику и остановился.

Начальник продолжил идти, а я повернулся в её сторону:

— Подойдите ко мне.

Женщина подошла.

— Что Вам от меня надо?

— Я мама Мануэля.

— О как! Ну, тогда мне Вас и искать не придётся…

— Зачем?

— Расскажите мне про то, что со мной происходит.

— Освободи моего сына, и я тебе расскажу всё, что спросишь.

— Вы и так мне всё расскажете. А Ваш сынок там, где ему положено быть.

— Тогда до свидания. — женщина отвернулась и пошла к выходу.

— Стоять! — сказал я ей в след.

Но женщина не остановилась, а продолжила идти. Может среди всего шума она меня не услышала?

— Стой. — пошёл за ней я.

Женщина не обернулась и продолжила идти. Догнал я её уже на улице:

— Я сказал Вам остановиться.

— Хоть тысячу раз можешь говорить, мне всё равно. — оглянулась она и опять продолжила уходить.

Как так! На неё не действует мой голос? Кто она? Я пошёл за нею. Женщина прошла несколько кварталов, завернула в дом и зашла в квартиру. Я зашёл за нею. Она налила чаю себе и, посмотрев на меня, спросила:

— Тебе чаю налить?

Я отказался. Она сделала несколько глотков из своей чашки, и с её стороны повеяло травами.

— Точно не хочешь?

Она пьёт, значит не ядовито.

— Хорошо, налейте.

Она из того же чайничка налила мне в стакан и протянула. Я взял эту чашку. Женщина начала свой рассказ:

— Мануэль был хорошим ребёнком, добрым парнем. Два месяца назад мой муж передал ему свою силу, перед тем как умер, и власть испортила моего сына. Ты я тоже смотрю, любишь командовать. Вошёл во вкус?

— Да, что то такое начало проявляться…

— Значит, ты не тот человек, которому этот дар должен принадлежать.

— Почему на Вас он не действует?

— Как тебе сказать, это своего рода сильный гипноз. А я не подвержена его влиянию. Мой муж поначалу тоже любил покомандовать людьми, но когда встретил меня и понял, что на меня его чары не действуют, то понял, что я та самая, которая будет его уравновешивать. Мы поженились, и он прибегал к своему дару очень редко и исключительно в благих намерениях. У нас появился Мануэль. Всё складывалось у нас хорошо. Но всему есть предел. Мой Алехандро заболел. Онкология в последней стадии. Обнаружили слишком поздно, и это уже невозможно было вылечить. Он решил передать свою силу Мануэлю. Мальчик хороший… Муж умер, а сын начал привыкать к своей власти. Я стала пугать его, что знаю, как лишить его этой силы, а он стал запугивать меня, что упрячет в тюрьму, если хоть даже заподозрит меня в этом.

— А Вы знаете, как лишить силы?

— Нет, конечно. Но зато он был в состоянии упрятать меня в тюрьму.

— Тогда почему Вы хотите его освободить оттуда?

— Сейчас у него нет этой силы, и ему придётся считаться с мнением других и пойти работать, в конце концов. Я считаю, что он снова станет хорошим, ему просто нужно дать время всё осознать. Как эта сила оказалась у тебя?

— Если бы я знал…

— Ты тоже не подвержен гипнозу?

— Да, я об этом в армии узнал, так вышло. А Ваш Мануэль попытался заставить меня слизать морожено с земли.

— Вот гавнюк!

— Точно. Потом вцепился мне в горло, потому, что всё шло не по его.

— Тогда понятно. Сила сама выбрала тебя. Ты ведь не поддаёшься гипнозу.

— Почему тогда Вы не отобрали эту силу у сына, раз видели, кем он становится? Вы ведь тоже не поддаётесь гипнозу.

— Сила передаётся только по мужской линии.

— А я могу от этой силы избавиться?

— Если готов умереть…

— Не готов. А без смерти как-то можно обойтись? Передать её кому-нибудь?

— Ты готов отдать силу другому человеку? Вдруг он потом станет инициатором мировой войны. Я же говорила, что власть меняет человека. Ты поменялся с момента обретения силы?

— Да… Тоже гавнюком начал становиться. Отобрал должность у своего начальника, обидел свою девушку. Заставлял одного парня смотреть, как я целуюсь с его девушкой.

— Какой кошмар. А если бы ты был на месте того парня?

— Я почти был на этом месте, спасло то, что гипноз на меня не действует.

— Я могу попробовать тебе помочь избавиться от этой силы, но прошу, верни мне сына.

Я посидел, подумал, допил чаю:

— Вкусный у Вас чай… Хорошо я верну его домой. Только я забыл дорогу в полицейский участок.

Женщина улыбнулась:

— Я провожу.

Она провела меня до участка. Когда я вошёл в здание, то дежурный не знал, как поступить и даже не стал задерживать.

— Я к начальнику. — просто сказал ему я прошёл мимо.

Вошёл в кабинет начальника. У того забегали испуганные глазки:

— А я Вас уже потерял. Вот документы на задержанного и адрес его родителей.

— Я хочу, чтобы Вы отпустили задержанного.

— Не могу…

— Ещё как можете. Уничтожьте все документы по этому делу. Это было просто недоразумение. Давайте я Вам помогу. — я поднял на стол металлическую урну с мусором и положил в неё папку с документами на мальца: Ещё что на него есть?

Начальник достал из сейфа ещё одну папку:

— Вот тут всё остальное.

— Кидайте её в урну и подожгите.

Попробовал бы он мне отказать. Начальник положил эту папку в урну и поджёг. Когда в этой урне уже догорало, сработала пожарная сигнализация, и на потолке включились пожарные разбрызгиватели. Начальник стоял на месте и, не поворачивая головой, поглядывал вверх, откуда не него брызгала вода.

— Ну вот, — подытожил я: Нет дела, нет и виновного. Отпустите его.

Мы прошли в камеру предварительного задержания, и начальник дал команду отпустить Мануэля. Парня вывели из камеры и он, потерев свои руки:

— Я же сказал, что мама тебе ничего не скажет.

— Да всё я про тебя гавнюка знаю, твоя мама всё рассказала. Это она попросила меня, чтобы я тебя отпустил на волю. Хороший она человек, поэтому и не смог отказать. И тебя она любит и верит, что ты хороший человек. Посмотрим…

Мануэль задумался. После всего, как он нехорошо обходился со своей матерью, она продолжает в него верить? Мы вышли на улицу, где стояла его мать. Она сразу подошла и обняла его:

— Привет сынок.

— Привет мам. — немного отстранённо обнял он её.

Затем они пошли в сторону дома, а продолжал стоять на месте. Женщина обернулась в мою сторону:

— Пошли к нам домой. Я обещала — я выполняю обещания. Завтра утром поедем в Теотиуакан, может, удастся что-нибудь расшифровать.