Не играй с огнем, девочка, или Ведро воды тебе на голову! - Екатерина Вострова

— А мне через пару недель девятнадцать, — ответила я в тон ей, все же осторожно коснувшись ее и легко погладив спину.

— А ты будешь праздновать День Рождения? — девочка моментально забыла о своей проблеме и, откинув в сторону подушку, смотрела на меня с блестящими восторгом глазами.

Как все-таки быстро у детей меняется настроение.

— Думаю, мы что-нибудь придумаем.

— Сладкий слоеный пирог! Мама всегда готовила такой на мой и ее День Рождения. Ты умеешь делать сладкий слоеный пирог?

Про какой именно пирог шла речь, я не имела ни малейшего понятия, должно быть, его рецепт Елена узнала, уже живя в столице, но разочаровывать ребенка не хотелось.

— Могу попробовать, если ты мне поможешь. Кстати о еде, ты не голодна? Могу предложить тебе репу с медом, будешь?

— С медом?

Дважды повторять было не надо. Девочка шумно сглотнула и через минуту была уже на ногах. Пришлось осадить ее пыл, заставив подождать, пока я переоденусь.

К счастью или нет, но помимо оранжевого, на который я положила глаз, нашлось еще одно — немного чопорное, коричневого цвета, полностью скрывающее руки, шею, и очень длинное. Оно гораздо больше подходило для служанки, чем то, что мне хотелось надеть, так что выбор пал на него. Да и стирать темное проще.

Переодевшись, взяла Милу за руку и направилась с ней на кухню. Вот только нечистый, похоже, сегодня основательно подготовил мне каверзы. Стило пройти мимо ванны, как дверь распахнулась и оттуда вышел Арквил. Он был одет все в ту же рубашку и брюки, но вытерся плохо, а потому ткань прилипала к коже, очерчивая его фигуру. Мокрые волосы растрепались, прилипая ко лбу и вызывая странное желание поправить их. Лицо было снова без ожогов.

Мужчина посмотрел куда-то мимо меня, не удостоив взглядом, но тепло улыбнулся Миле. В груди вспыхнула обида. Я старалась, натирала его, волосы ему чистила, а он вместо спасибо даже не смотрит в мою сторону! А еще сильно-сильно захотелось, чтобы и мне он улыбался так же, как моей племяннице. Поймав себя на этой мысли, я тут же помянула нечистого. Все-таки плети мне не будут лишними, может, хоть дурь из головы выбьют.

— Уложите ребенка вечером спать, зайдите ко мне — я буду у себя в кабинете, — холодно бросил он напоследок, по-прежнему смотря куда угодно, только не на меня.

Все оставшееся время, до самого заката, меня тяготила эта предстоящая встреча. Я покормила Милу, натопила на кухне печь, чтобы поставить вариться бульон из овощей на завтра, поболтала с девочкой, расспрашивая ее о сестре и их жизни в городе. Мыслями все время возвращалась то к предстоящему разговору, то к помывке, то снова глухой болью отзывалось в груди беспокойство о сестре.

За эти годы я привыкла к ее отсутствию, но думать, что она жива-здорова, просто живет далеко, и точно знать, что ее, возможно, уже и в живых нет — совершенно разные вещи.

Простые хлопоты отвлекали и, вместе с тем, создавали ощущение нереальности. Слепая богиня, подумать только — я в чужом доме! Далеко от своей деревни, и что со мной будет дальше — неизвестно.

Что кер потребует от меня на этот раз? Прибраться у него в кабинете? Помочь с опытами в лаборатории? Готовить ему не надо, скотины он не держит, огорода около замка нет. Пол такой чистый, что с него есть можно — нигде ни пылинки. Не иначе магия, а может, и сам нечистый постарался, шут его знает. Неудивительно, что у Арквила нет слуг — зачем они? А сам он целыми днями сидит в лаборатории. Он и сейчас заперся там, о чем свидетельствовал несильный стойкий запах каких-то специфических трав, к которому я уже, кажется, начала привыкать.

А ведь еще были проклятые бусины, которые привез Бальтазар! Что если Мила найдет их и отравится? Ужаснувшись собственным мыслям, решила, на всякий случай, провести инструктаж с племянницей, чтобы не смела трогать ничего в этом замке. Мало ли сколько здесь еще подобной гадости? Аристократы, как я слышала, часто увлекаются собиранием всякой всячины. Кто старинные монеты, кто туфли, кто лампы с часами. Может, Арквил тоже из таких? Устроил здесь собрание смертельных артефактов и сидит изучает их целыми днями.

Чтобы хоть как-то занять ребенка, а главное — отвлечь себя от навязчивых мыслей, мы с Милой перебрали все запасы в погребе, поражаясь тому, сколько всего там было. А потом, закончив с бульоном на завтра и замесив тесто для хлеба, перетряхнули белье в кроватях, на которых планировали спать.

— Не может быть, что тут нет клопов, — Мила заставила меня несколько раз выбить тюфяк, хотя смысла в этом не было никакого, пыль в этом замке отсутствовала в принципе. — Клопы, они же… они везде!

Сама я подумала, что наверняка тут не только клопов, но даже тараканов не водится. Возможно, дело было в запахе из лаборатории, если так, что ж, я готова смириться с ним. Все лучше, чем мелкие вредители.

Когда солнце село, и мне наконец удалось уложить племянницу, я еще долго сидела рядом с ней, не решаясь пойти к Арквилу. Мила спала неспокойно, то и дело хмурилась во сне, и меж белесых бровей появлялась складка. Несколько раз она даже звала маму, и от ее тоненького голоска у меня невольно сжималось сердце.

Невольно вспомнила о своей маме. Когда отец еще был жив, она была совершенно не похожей на себя теперешнюю. Веселая, всегда спокойная. Часто обнимала меня и Елену, любила заплетать нам косы и рассказывать истории.

Как же я ненавидела отчима за то, что он сделал с матерью, превратил лишь в бледную тень себя прошлой.

Сестра была вся в нее — такая же добрая, с извечной смешинкой в глазах. От того, что за пять долгих лет эта радость могла навсегда потухнуть, становилось страшно. Узнаю ли я ее, когда увижу? И увижу ли?

А еще я совершенно не представляла, как обходиться с детьми. Сегодня Мила была еще напугана и сбита столку всем происходящим, но будет ли она меня слушаться дальше? Не расскажет ли она Арквилу наш секрет? И главное, смогу ли я вообще заботиться о ней как следует? Ответов у меня не было, так что, собравшись с духом, я на цыпочках прокралась по коридору к кабинету кера. Несколько минут стояла у двери. За ней было тихо. Ни скрипа отодвигаемого стула, или шороха пера, скользящего по бумаге, слышно не было. Может быть, Арквил еще в своей лаборатории?

Приободренная этой мыслью, постучалась.

— Заходи, — раздался приглушенный голос.

Осторожно дернула ручку — дверь легко поддалась, впуская меня внутрь.

Кабинет был таким же просторным, как и все остальные комнаты в замке. Большое окно, большой стол посередине, несколько больших стеллажей. Я обратила внимание на необычные приборы и артефакты, расставленные на полках. Хотелось подойти поближе, рассмотреть все эти тихонько тикающие и жужжащие механизмы и магические поделки. Они завораживали.

— Сразу предупреждаю, что запрещаю тебе подходить к приборам. Поняла? — кер выразительно поднял брови, показывая, что ждет от меня реакции.