Я хочу жить - Fenix Antureas

заметил Луксонт.

— У того сейчас стоит охрана.

Махнув на прощанье, Огави скрылся в шахте с лестницей.

— Не благодарите! — донеслось оттуда.

От лужи на полу шёл знакомый зеленоватый дымок, и она прямо на глазах наполнялась чем-то живым и подвижным.

— Неужели… Фантропи… — запинаясь от возбуждения, прошептал флекс.

Саркисоид медленно приоткрыл дверцу люка. Из проёма дохнуло холодом. Пришелец шагнул за порог корабля и сразу ощутил, как на его руках зашевелился флекс.

— Воду видишь? — проговорил он. — Близко?

— Немного… вдалеке, — признался Луксонт.

— Какая она, моя Фантропи? Красивая? — с трепетом в голосе спросил старик, когда они отправились в путь.

Саркисоид не знал, как сказать флексу о том, что он видит. Может, это всё же не та планета? Насколько хватало взгляда, вокруг расстилалась бескрайняя пустошь. Поверхность представляла собой сплошной безжизненный желтоватый камень. Лишь река да постройки какого-то города, стоящего на горизонте у её берегов, слегка оживляли унылый пейзаж.

— Ах, почему я не могу это увидеть! — начал убиваться старый флекс.

— Вообще-то… здесь… — решился, наконец, Луксонт, — почти ничего нет.

— Значит, сейчас магнитный закат… — блаженно произнёс флекс.

— Магнитный?

— Да, Фантропи… магнитная планета, — объяснил старик. — Здесь всё живёт, подчиняясь ритму особых волн. О, какой знакомый воздух! Сохрани, Кейяр! — он ненадолго замолчал, будто прислушиваясь.

Луксонт ничего не слышал, кроме эха собственных шагов. Вдруг снова раздался взволнованный голос флекса:

— Вот… Сейчас… Я чувствую!..

До ушей саркисоида донёсся протяжный гул и грохот, доносящийся прямо из-под ног, как будто из подземных недр. Что это?! Земля начала трескаться. Луксонт сделал шаг в сторону, увидев образовавшуюся под своей ногою щель в твёрдой почве. Сначала на свет вылезли серые побеги с бутонами, которые прямо на глазах распустились, образовав над его головой сплошной щит из серебристых блестящих зонтиков. В некоторых бутонах спали животные, существа всевозможных видов, цветов, размеров… Они встрепенулись и полетели, поскакали, поползли навстречу начинающемуся дню. Длинные и толстые зелёные плети, будто проволока, прорвались из-под земли и, взметнувшись вверх, замерли в самых причудливых конфигурациях. В некоторых местах их покровы лопнули, и показался розоватый сок. Луксонт продолжал движение к реке. Мимо проносились странные, похожие на извивающиеся электрические молнии, существа. Когда они рассекали воздух, раздавался звук, похожий на треск разряда. «Да, наверное, я не смогу жить на такой планете», — с грустью подумал саркисоид, ощущая неприятное пронизывающее чувство.

Вблизи реки руки его начали непроизвольно трястись, а голова — кружиться и ныть.

— Пора прощаться, — сказал Луксонт, присев на колени.

Нужно было скорее отправляться в обратный путь. Он опустил тело амфибии в прозрачную воду, которая тоже оказалась полна жизни.

Наконец-то! Наконец-то флекс спасён. Эта планета — его родина, его дом. Здесь он наверняка быстро поправится и обретёт давно забытое счастье.

— Я так благодарен тебе, Кси! — воскликнул флекс. — Ты спас меня от гибели. Пожалуйста, береги себя! Торопись!

— О, флекс… Твоя планета такая особенная… — произнёс Луксонт, дрожа от переполнявших его чужеродных волн, точно тепло, распространявшихся по телу. — Как же ты жил на корабле Гроноса?

— Ну… Мне было непросто, — признался старик, отплывая от берега.

— Прощай, флекс! — крикнул саркисоид, осторожно поднимаясь с колен. Ему казалось, достаточно одного резкого движения, и он потеряет сознание. — Там, вверх по течению, я видел город! Может, они помогут тебе!

— Хорошо, Кси! — донёсся до него уже почти неразличимый голос флекса. — Храни тебя Кейяр!..

— Я не знаю такого… бога…

Луксонту удалось сделать не больше ста шагов по направлению к кораблю. Он бросил напоследок взгляд в сторону реки и рухнул на низкорослый серый зонтик.

— Я хотел сказать вам ещё тогда, перед облучением саркисоида, но не решился, — обратился к Гроносу голубой сакрин, сидевший за контрольной панелью корабля и ожидавший приказа к отбытию. — Этой пыткой вы больше помогли ему, чем навредили.

— Что ты имеешь в виду? Расшифруй, — заинтересовался тиран.

— Он ведь — фототроф. У жителей Саркис питание солнечной энергией тесно связано с биополем, энергия напрямую преобразуется в простраль. А перегрузка солнцем приводит к активации поля со всеми сопутствующими бонусами. Это называется — фотоактивация. Готов поспорить, он сейчас отлично себя чувствует, ваш саркисоид.

— М-да… Этого я не учёл, — протянул Гронос, задумчиво глядя в иллюминатор, за которым мерцало молниями лиловое небо планеты Фантропи. — Ты умён, Сиур. Не зря ты наш пилот.

Сакрин цокнул языком и почесал когтем свою рогатую голову.

— Спасибо, стараемся.

Антигм Огави сидел, облокотившись о переборку и уставив отсутствующий взгляд в ряды аккуратно убранных разноцветных скафандров.

— Не хватает тебе сканера, саркисоид… — на автомате пробормотал он. — Привык ведь «видеть», а не «видишь».

Взлохматив лапками хохолки на макушке, он рывком вскочил на ноги и выбежал из отсека.

— Э-эй, вы там, простофили!

Члены экипажа, снующие по коридору, обернулись на крик.

— Это ты опять, антигм? Чего бузишь? Убирайся в свою каморку! — велел один из них, подняв оружие.

Огави с готовностью выставил кверху пустые лапки.

— Да я чо? Я ничо. А у вас тут кое-кто сбежал!

— Как сбежал, кто? Куда?! — напряглись мускулистые стигмы.

— Да саркисоид один. Я только и увидел, как он выбрался из люка — и сразу вам доложил. Видите, какой я хороший? А вы — стволами тыкать. У-у-у…

— Сообщите хозяину!..

«Найдите его живым. Этого придурошного альтруиста», — произнёс про себя колонизатор, словно молитву.

6. Энтельмпозитивный контакт

Открыв глаза, саркисоид увидел знакомый потолок в полумраке. Ещё одна ночь в темнице. «Я на корабле Гроноса… — осознал он. — Но ведь я выпустил флекса на Фантропи?.. Это был не сон? — забеспокоившись, он вскочил было на ноги, но голова предательски закружилась, а ноги сделались ватными, и он снова упал, чувствительно ударившись копчиком. — Похоже, что нет…» Путешествие на магнитную планету не прошло бесследно: совсем недавно бьющая ключом энергия опять покидала его тело. Он помнил, что не добрался до корабля. Кто-то, должно быть, слуги Гроноса, разыскали его и принесли обратно. Не хочет, наверное, терять свою жертву…

Гронос и сегодня не мог заснуть. Та же неукротимая головная боль, да вдобавок язвы на его груди и животе снова открылись, болели и кровоточили. И никакие снадобья не помогали. Как только тиран закрывал глаза, пытаясь забыться во сне, перед ним тотчас вставала знакомая картина, и мягкий женский голос начинал тянуть свою волынку. «Кого это зовут?.. — спросонья думал Гронос. — Кто это — Рако? Это что, меня?..» Он знал, что это картина из его прошлого, отголоски того, что он никак не может восстановить в памяти. Он пытался. Но каждый раз, стоило ему задуматься об этом, начинала