Культурист - Борис Седов

После завтрака, чмокнув в щеку проснувшуюся мать, Влад скатился с лестницы, сел в стоящий возле подъезда старенький «жигуль»-пятерку и поехал в клуб, чтобы потренироваться в полном одиночестве и еще раз отработать программу позирования под музыку. Машину он купил полгода назад, за пять месяцев до того, как ему исполнилось восемнадцать. С деньгами у Невского давно не было проблем. С тех пор как в середине второго курса, после очередной жалобы матери на то, что сын «в неделю съедает больше, чем она зарабатывает за месяц», Влад вдруг осознал: нужно срочно найти альтернативный источник получения «бабуленций». Решение темы лежало на поверхности: формально до сих пор запретный видеобизнес стремительно выходил из подполья, закрытые просмотры мало-помалу уходили в прошлое, и все большее число людей имело дома личный магнитофон. И всем нужны были фильмы. Со сбытом кассет проблем не возникало никаких, хоть КамАЗ привози. Торгаши с рынка готовы были брать свежие записи оптом, рассчитываясь сразу за всю партию. Встретившись с фарцовщиком Марголиным, Влад предложил деляге выгодный бизнес: за приличные деньги он готов покупать качественную копию каждого нового видеофильма, появляющегося в городе. Сошлись на ста пятидесяти рублях. Следующим этапом стал кредит в пять тысяч рублей на год, под пять процентов в месяц, взятый Невским у одного кооперативщика из клуба, под залог пустующей дачи в Саулкрасти, доставшейся много лет назад в наследство от одинокого дяди-летчика. Получив деньги, Невский купил три подержанных видика, ящик чистых кассет и стал «ковать железо не отходя от кассы». Порядком осточертевшую учагу пришлось временно бросить, воспользовавшись липовой справкой о необходимости срочного и длительного санаторно-курортного лечения. Через три месяца Влад вернул кредит, снял однокомнатную квартиру в своем районе, поставил там железную дверь и нанял помощника – разбирающегося в электронике знакомого очкарика, следящего за процессом записи. А она велась уже на десяти видеомагнитофонах одновременно. Торгаши выстроились в очередь за готовой продукцией. В сутки подпольная студия Невского записывала до пятидесяти кассет, давая Владу прибыль, сравнимую по размеру с месячной зарплатой матери в поликлинике. Теперь Влад мог ни в чем себе не отказывать. Дома всегда были свежие продукты прямо с рынка и даже недоступные для всех остальных атлетов импортные стероиды, приобретаемые Невским через бывшего маминого коллегу, много лет назад перешедшего на работу в спецполиклинику Минздрава, обслуживающую исключительно партийную элиту республики. Для этой категории «советских граждан» импортные лекарства закупались регулярно.

Особым шиком для переставшего считать копейки Влада стали ежедневные поездки в зал и обратно на такси. Когда же подвернулась возможность недорого купить подержанный, но еще живой «жигуль», Невский не раздумывал ни минуты. Экзамен в ГАИ он тоже не сдавал, получив корочки аккурат в день рождения. Шуршащие бумажки с профилем вождя открывали любые двери и решали подавляющее большинство проблем…

В пустом зале имеющий свой личный ключ Влад пробыл до десяти утра. Когда пришел Георгий Константинович, они еще раз обсудили предстоящую поездку в Москву, на чемпионат СССР, где Невский – самый юный из заявленных участников – должен был представлять Латвию. Затем Влад заехал на студию, проследил за тем, как идет работа, и вернулся домой. Где его – прямо на пороге – застал телефонный звонок. Голос звонящего мужчины был Невскому незнаком. По спине, словно в предчувствии надвигающейся беды, прокатилась волна ледяного холода.

– Алло? Это квартира Невских? Будьте добры позвать Владислава Александровича, – слащаво пробормотал незнакомец.

– Я слушаю, – Невский непроизвольно стиснул трубку; так сильно, что жалобно заскрипела пластмасса.

– Добрый день, Владислав Александрович, – ухмыльнулся собеседник. – Это вас из райвоенкомата беспокоят, капитан Павленко. Вы, если не ошибаюсь, у нас по профессии электрик-судоремонтник? И готовитесь к призыву на службу. Ваша партия, номер триста девять, назначена на второе ноября?

– Так точно, – буркнул Влад. – Медкомиссию я прошел, за повестку расписался. А в чем дело, товарищ капитан?

– Да, в общем, простая формальность, – заискивающе промямлил офицер. – Нужна ваша подпись в личном деле призывника. Мы тут стали документы просматривать и спохватились… М-да… Владислав Александрович, вы не могли бы сегодня, в течение часа-двух, подъехать к нам в военкомат? Комната номер пять. Вот мы в пять минуток все и уладим. Добро?

– Ладно, – вздохнул Невский. – Если это так срочно…

– Очень срочно, – заверил капитан, на редкость противным голосом похожий на педика. – В документах должен быть порядок. У нас военком, подполковник Зекун, знаете какой строгий? Зверь! Ну, так я вас жду до двух часов дня. Не опаздывайте, пожалуйста. До встречи. – В трубке раздались короткие гудки.

– И ты тоже не кашляй, – буркнул Влад, кладя трубку. Делать было нечего. Надо ехать. Жаль, что с таким трудом выбитая Маленьким в республиканском спорткомитете бумага, слезно умолявшая военкомат не отправлять призывника Невского к черту на кулички, а, как на редкость перспективного атлета, в качестве исключения оставить для прохождения службы в гарнизоне СКА города Риги, произвела на твердолобого подполковника такое же действие, как комариный укус на динозавра. А точнее, как красная тряпка на бешеного быка. Прочитав бумагу, мордатый тыловой служака лишь фыркнул, и, глядя Владу в глаза, демонстративно медленно разорвал прошение на две части, скомкал их и бросил под стол, в корзину. Взамен выдав повестку на второе ноября и сообщив, что призывник Невский будет отдавать долг Родине в войсках связи. Не самый худший вариант, особенно если вспомнить, что в Советской Армии есть еще стройбат, Морфлот и, наконец, Афган…

В военкомате лихо подруливший на машине Влад был уже через пятнадцать минут. Нужная комната оказалась на первом этаже. За пыльным обшарпанным столом, окруженным стеллажами с одинаковыми картонными папками с личными делами призывников, сидел тощий, как спирохета, капитан в мятой форме. Плечи кителя были усыпаны перхотью. Увидев Невского, служака улыбнулся с таким довольным видом, словно они с Владом были близкими родственниками.

– Хорошо выглядите, Владислав Александрович, – хихикнул Павленко, сверху вниз, насколько позволял стол, оглядев Невского, одетого в тонкий джемпер, облегающий могучий торс. – Армии спортсмены нужны. А то призывник пошел какой-то дохлый. Через одного дефицит веса. Алкоголизм, опять-таки, наркомания, – в последнем слове капитан, как и положено бывшему украинскому колхознику, сделал ударение на букве «и». – А вы – совсем другое дело! Смотреть приятно! Кстати, вам не холодно? На улице всего десять градусов, да и ветер…

– Я на машине, – хмуро ответил Влад. – Там куртка есть. Извините, товарищ капитан, я действительно тороплюсь. У меня очень мало времени. Работа. Вы меня дома случайно застали, забежал на минуту. Давайте, что там нужно подписывать?

– Все уже приготовлено, – снова расплылся в дурацкой улыбочке пыльная тыловая крыса. – Вот здесь черканите, – достав из раскрытой папки какой-то список, капитан положил его перед Невским и ткнул карандашом в единственную свободную строчку. – Напротив своей фамилии. Ага…