Вдова Клико - Хелен Фрипп

— Ты хорошо подумала? Ведь не всегда тебе говорят то, что хочешь услышать, милая.

— Я хорошо подумала.

Ничего не может быть хуже, чем пытка неизвестностью.

Наташа постучала янтарными бусами, шепча какие-то наговоры, которых Николь не поняла.

— Бросай!

Девушка метнула соль, и та рассыпалась по плиткам пола. Наташа вгляделась в получившиеся фигуры.

— Осторожность.

— А что еще?

Наташа сгребла соль в кучку:

— Все. Осторожность, вихрь ты мой маленький. Спокойно все взвесь и обдумай. Ты разочарована?

— Слегка. Я думала…

— …что тебе скажут: «истинная любовь ни когда не идет прямым путем. но все кончится хорошо»?

Николь покраснела.

— «Осторожность» — вот и весь ответ. В свое время этот старый способ предсказал мне, что случится с Даниэлем. Соль всегда говорит правду, даже если тебе не хочется ее слышать. — Наташа иногда бывала такой пессимисткой. — Да, я черствая старуха, но мудрости у меня куда больше, чем у тебя. Какой смысл таит твой ответ, знаешь только ты. — Она открыла дверь и крепко обняла девушку. — Теперь иди и потрать эту ночь на раздумья. На то тебе и голова.

Франсуа исчез так внезапно и не давал о себе знать слишком долго, чтобы это можно было простить. Придя домой, Николь сразу взялась за перо.

Cher[18] Жан-Реми Моэт!

Мне приятно сообщить Вам, что я с радостью принимаю…

Запечатав письмо, она, будто спохватившись, небрежно сбрызнула его лавандовой водой. Потом отдала Жозетте, чтобы та отнесла на почту, заставив служанку поклясться, что та ничего не скажет родителям.

Маленькие городки ничто так не любят, как сплетни. Франсуа услышит про ее обручение с Моэтом и пожалеет, будет безумно ревновать и поймет, каково это, когда тебя без предупреждения бросают. Николь не могла безвольно ждать, ей обязательно надо было что-нибудь предпринять.

Через пять минут после того, как письмо покинуло ее руки, она абсолютно ясно поняла, какую совершила ошибку.

Уже стемнело, но Николь вылетела на улицу, чтобы перехватить письмо. Жозетты нигде не было видно. На Рю-де-Вержер фонарь на здании почты уже давно был погашен и дверь заперта. Значит, то, что прочла Наташа по рассыпанной соли, было суровым предупреждением, но Николь слишком поздно это поняла, и одно небо теперь знает, какие силы она привела в движение своим поспешным поступком. Господи, прошу тебя, пусть Франсуа вернется!

В конюшне ее новый жеребенок Пино при ее появлении топнул копытом. Николь уткнулась лицом в его мягкую шею.

— Зачем я написала Жану-Реми? — шепнула она.

Пино не ответил, но сердце у Николь заколотилось сильнее: из тайника возле его кормушки выглядывал край письма. Трясущимися руками девушка разметала солому.

Прости меня, Бабушетта. Своим молчанием я лишь хотел освободить тебя, чтобы ты смогла разобраться в своих чувствах, но не знал, как правильно поступить; я был жесток и очень виноват перед тобой. Предложение Моэта с виду куда лучше моего. Он человек солидный и постоянный. А у меня порой случаются перепады настроения, я способен на дикие выходки, и ты должна об этом знать. Эта неделя показала тебе, каков я. Бывает так, что мое счастье пугает меня до обморока. Но я умею любить самозабвенно и никогда никого не любил так, как тебя. Обожаю твой юмор, умиляюсь твоим ботинкам, которые слишком велики для твоих изящных ножек, любуюсь тем, как ты в них носишься, будто вечно опаздываешь, восхищаюсь, как ты чувствуешь вкус земли и все ее цвета. Не могу наглядеться, когда солнце подсвечивает твои волосы. Люблю даже твою тень на твоей муслиновой рубашке. Поэтому прошу: стань моей женой. Будем держать виноградник и вместе ощущать вкус земли…

Вот тут она поняла, что больше всего на свете ей хочется полностью простить и просто любить его. В глубине души она понимала, что жизнь с Франсуа будет наполнена взлетами и падениями, скачками и вывертами, но их любовь и близость всегда будут так сладки, так наполнены радостью, что Николь никогда не простит себе, если отвергнет его предложение.

«Да, да, да!» — написала она в ответ и положила письмо обратно под солому.

Написать это «да» было просто, но все теперь смешалось в кашу. С досады она приняла предложение мсье Моэта. Николь пришла в отделанный темными панелями кабинет отца и села в кресло с высокой спинкой, стараясь вытянуться повыше. Отец, сидящий по ту сторону массивного стола с кожаной столешницей, выглядел так неприступно и официально, будто воплощал в себе все, с чем ей хотелось бороться. И все-таки Николь попросила его ей помочь. Она заявила, что выйдет за Франсуа, и отец ее слишком хорошо знает, чтобы отговаривать. Понятно, что его не может не рассердить ребяческая шутка, которую Николь сыграла со столь именитым соискателем, и она сама себя ругает за поспешное решение, но только в те моменты, когда может на секунду не думать о Франсуа. На следующий день, ровно через месяц после предложения Моэта и нескольких счастливых дней с Франсуа, отец повез ее на свой виноградник в Рилли, чтобы распорядиться приданым.

День выдался прекрасный. По-осеннему краснели и золотились листья винограда. Проходя между рядами, Николь смотрела и оценивала — что стало практически ее второй натурой после долгих путешествий по виноградникам с Франсуа: ориентация, наклон, окружающие виноградники, форма листьев, указывающая сорт вина, — есть, есть, есть. Отец наклонился проверить последние розы сезона, их сажали в конце каждого ряда, чтобы вовремя заметить насекомых-вредителей, — и что-то посчитал на пальцах.

— Розы чистые… Я предсказываю сбор на пятнадцатое сентября, и урожай будет небывалый. — Он протянул руку: — Пари?

— Нечестно держать пари, если заранее знаешь результат. Совершенно очевидно, что сбор будет первого октября и урожай будет самым лучшим в истории. И он принадлежит нам с Франсуа. Это будет первое вино марки «Клико».

— Надеюсь, что вином вы не ограничитесь. Прежде чем умереть, я хочу увидеть, как по этому винограднику бегают мои внуки.

— Прекрати! — Она покраснела. — Но мы и в самом деле хотим детей. Беспечный мальчик, похожий на Франсуа, который будет играть на цыганской скрипке, и девочка, которую мы научим смешивать лучшее вино на всей Горе. Хочется только, чтобы и мама благословила наш союз.

— Твоя мать хочет, чтобы ты была счастлива, Бабу-шетта. Однако считает, что мсье Моэт открыл бы для тебя лучшие возможности. Но мы ее переубедим. Если Франсуа смог так обворожить мою девочку, что она готова выйти за него замуж, то и ее матушку, наверное, сможет очаровать. Но мсье Мозг — мэр Реймса, и твою мать ослепляет этот блеск.

— Не