Нескончаемые поминки - Полина Охалова

С тяжелым грузом двигаться было тяжело, зато ветер уже не сбивал их с ног. Спустя минут семь, они кое-как затащили свою ношу в дом. Виктория быстро захлопнула дверь и теперь все сгрудились в коридоре и с ужасом смотрели на то, что лежало у их ног и еще недавно было пухленькой блондинкой с затейливой аккуратной прической. Светлый спортивный костюм был грязен, кофта задралась, пока тащили тело, и образовавшемся проеме было видно что-то красно-синее, не похожее на женскую плоть. Левая нога была странно, неестественно вывернута, как будто вставлена не в тот паз. Волосы на правом виске слиплись в какой-то грязно-красный комок, зато с правой стороны белые космы вздыбились, перепутались и закрывали почти все лицо.

Первой опомнилась Катя и закричала: «Васька, не смотри!» Но этот материнская попытка избавить ребенка от страшного зрелища была явно запоздалой. Васька смотрел на тело, как завороженный. Впрочем, как и остальные, – все просто замерли в растерянном оцепенении.

Ксения почувствовала на своем плече руку, которая грубо отодвигала ее в сторону. Обернувшись, она увидела, что это Николай Иванович. Демченко несколько минут смотрел на то, что еще недавно было его молодой женой, потом резко повернулся и пошаркал назад к лестнице Ксении было видно, как он, поднявшись в гостиную, подошел к столу, не садясь, налил себе в винный бокал водки и залпом выпил.

–– Что нам теперь делать? – спросила Света, которая стояла, прижимаясь к стене и обхватив себя руками.

–– Надо, наверное, убедиться, что она мертва, – робко предположила Катя.

–-Да ты что, мам, сомневаешься что ли, да она мертвее мертвого, – возразил Васька

–-Давайте ее в пустую кладовую перетащим пока.

–– Нет, – почти закричал Митя, – вероятно, не имевший желания снова прикасаться к телу.

–– Надо, наверное, вызвать полицию? – спросила Виктория.

–-Надо бы, да только как ее вызовешь, связи никакой, – заметила Катя.

Ксения Петровна поняла, что в данный момент она в этом коридоре самая старшая и (тут надо было бы поставить знак вопроса) мудрая.

–– Слушайте, давайте ее чем-нибудь накроем и оставим тут. Через этот выход никто не ходит, да сейчас вообще на улицу никто не пойдет. А когда буря успокоится, мы позвоним в полицию, то есть, Катерина позвонит и спросит, что нам нужно делать.

Митя снял с себя Ксенин плащ и накрыл им тело. Катя сказала: «Нет, погоди! Тут где-то на диване плед лежал, сейчас принесу». Через пару минут она вернулась, убрала куртку и аккуратно, даже нежно укрыла тело пледом в веселую пеструю клеточку.

Все, как стояли гурьбой, так дружной компанией и ушли из подвала, поднялись в гостиную и сели на свои места.

Неслышными шагами к столу приблизились Раймо и Лемпи, наполнили бокалы и стопки.

–– Ну что, давайте и Наталью помянем – не очень уверено произнесла Катя.

Все выпили молча.

–– А что с ней вообще случилось-то? – задал наивный «детский» вопрос Васька.

–– Да, отец, что с ней случилось? Она из окна вашей комнаты выпала что ли? – спросила Виктория.

–– Нет, не из нашей комнаты, я же не глухой в конце концов, хоть и не молод, – ответил Демченко – не мог бы не услышать, как Наталья открывает окно и падает.

–– «Фонарик!» – -вскричал Васька! Может, она в «Фонарик» пошла, ну там на звезды – позырить –и кирдык – выпала.

–– Что значит выпала? – спросила Виктория. – что она трехлетняя девочка что ли?

–– А что же? Сама бросилась вниз что ли? Или кто-то того… помог? – спросил Васька

–– Слушайте, давайте не будем делать скороспелых выводов, – урезонила Ксения Петровна. – Давайте сначала сходим в «Фонарик» на крышу. Мы с Катей сходим, вы сидите, Николай Иванович! Примите наши соболезнования, – наконец догадалась сказать Ксения.

–– Да, –спасибо, – впечатление было такое, что Николай Иванович еще не осознал, что именно произошло, и пребывал в какой-то прострации.

Глава десятая

Катя, сопровождаемая Васей, поднялась в надстройку на крыше. Она действительно напоминала формой фонарик с застекленными окнами, глядящими на все четыре стороны. В комнатенке был только очень небольшой стол и большая подзорная труба на треноге. Три окна были закрыты на задвижку, а четвертое, выходящее во двор, было просто плотно захлопнуто и дрожало под напором ветра.

Комнатка была пуста и девственно чиста, только под одной из треножьих ног что-то белело. Катя наклонилась и подняла вырванный из тетради листок, точнее половину листка, на котором большими буквами, стремящимися вправо и вниз, было выведено «Я больше не могу, не могу, не могу! Сил нет так жить!».

Поднявшаяся вслед за дочерью и внуком наверх Ксения, потянула листок из рук Кати, которая стояла неподвижно, уставившись в этот клочок бумаги.

–-Баб, че, она самоубилась что ли? Крипово, блин! – прошептал Васька.

–– Не знаю, Вася, вообще-то, наверное, нам тут лучше ничего не трогать. Как только кончится буря, вызовем полицию.

–– Да мы тут везде своих отпечатков наставили, – сказала пришедшая в себя Катя, – И тело дружно впятером таскали.

Ксения внимательно посмотрела на листок в своей руке. Такое впечатление, что он был вырван из какой-то тетради. Она подошла поближе к окну, закрыв его на щеколду, и вгляделась при белесом свете в бумажку. Ей показалось, что на верхнем край листа виднелись какие-то следы – возможно, нижняя часть букв предыдущей строки.

–– Мама, вот зачем ты окно-то закрыла, если «важно все сохранить для полиции в неприкосновенности»?

–– Ну а вдруг все-таки ветром его раскроет и все тут расхерачит к чертовой матери. Ну то есть, все тут перевернет, – поправилась Ксения, увидев удивленно-одобрительный взгляд внука. – Пойдемте вниз!

–-Баб, подожди, там что-то еще на полу в угол закатилось. – Вася наклонился и поднял небольшой черный предмет, немного похожий по форме на тюбик губной помады, но подлинее, сантиметров двенадцати. Предмет заканчивался серебристым зубчатым носиком, а на боку была тоже серебристая полоска, по которой шла надпись Valera +

–-Баб, мам, это че за фигня? – спросил Васька.

Катя забрала из его рук находку и положила в карман. – Потом разберемся, сейчас надо идти, нас люди ждут!

В гостиной за накрытым столом сидели Виктория и Валерий и о чем-то разговаривали, Ксения сказала бы, что ругались, если можно ругаться почти шепотом. Увидев входящих, Валерий встал и пошел к лестнице, шаркая ногами так же, как отец.

Подошел Райво, опять надевший маску, и начал собирать полупустые тарелки. В доме было сумрачно, странно тихо и пусто.

Ксения Петровна, глядя на бесшумно передвигающегося официанта,