Нескончаемые поминки - Полина Охалова

накупавшиеся Ксения с Викой и включались в разговор. Впрочем, разговор – неправильное слово. Говорила почти исключительно Светлана и исключительно о покойном Леониде Ивановиче. Она вспоминала какие-то эпизоды совместной работы, его умение слушать и понимать, его остроумие, совместные лыжные вылазки, летние посиделки у костра.

«Где тот снег, как скользили лыжи, Где тот пляж с золотым песком, Где тот лес с шепотом «поближе», Где тот дождь вместе босиком», – зазвучали в голове Ксении стихи Семена Кирсанова. Интонация Светланы была такой же, как в этих строках – любовной и безнадежной. Интересно, подумала Ксения, – какие свежие и похвальные чувства к старику-начальнику!»

–– Эй, мама, бабушка, вы скоро там намоетесь и натреплетесь!? – послышался раздраженный голос Васи. – Уже темно почти и шамать всем хочется.

Почувствовавшие себя виноватыми женщины поднялись с кресел, быстро помылись, оделись и уступили место в бане Дмитрию и Васе.

В доме было тихо.

Катя и Ксения начали доставать из холодильника пиццы, нарезку, сыр, копченую рыбу, салат, банки с пивом и бутылки с соком. Подошла Лемпи, перебросилась несколькими фразами по-фински с Катей, потом помотала головой и ушла.

–– Она спрашивала не нужно ли помочь, я сказала, что мы сами справимся, не будем ничего грандиозного сегодня затевать, пригласила ее к ужину, но она отказалась, сказала, что у них есть еда с собой. И кофеварка у нее в комнате есть и чайник, – пересказала разговор с Лемпи Катя. – Так что, можно нам садиться или будем ждать парильщиков?

–– Крикни их, – попросила Ксения.

Катя покричала Ваське, скоро ли они придут, и из моря, где раздавался плеск и неуместно звонкий смех, им ответили, чтоб не ждали, они потом присоединяться.

Глава пятая

Катя поднялась наверх, позвала всех к ужину. Через несколько минут спустился заспанный и встрепанный Валерий, одетый в плохо сидящие на нем джинсы и футболку кальсонного цвета, а немного погодя, в гостиной появился Николай Иванович в дорогом спортивном костюме. В приглушенном свете бра и подсветки на высоком потолке он казался гораздо моложе своего возраста. Ксения опять подивилась, как меняется его лицо, когда узкие губы раздвигаются в улыбке. Сразу исчезает брюзгливое старческое выражение, и Николай Иванович на глазах волшебно молодеет.

Это, наверное, потому что зубы такие молодые, ровные, белые. Надо, надо из оставшихся миллионов потратиться не на косметолога, а на стоматолога, – подумала Ксения.

––А Наталья Иосифовна? Позвать ее? – спросила Катя.

–– Она не будет ужинать, она устала и хочет полежать, – ответил Демченко.

Ужинали сначала молча, потом Светлана, горько вздохнув, сказала: «Леонид… Иванович вот такую пиццу «Четыре сыра» очень любил… Повисла неловкая тишина и, Ксения хотела уже сказать что-нибудь о погоде или ковиде, чтоб поддержать разговор, как вдруг заговорил Демченко. «Он вообще-то любил традиционную, простую русскую еду – щи да кашу.

–-Точно, – оживилась Светлана – еще студень любил и рыжики соленые

–– «Грибки с чебрецом, с гвоздиками и волошскими орехами. С смородиновым листом и мушкатным орехом», – добавил Демченко.

Светлана с недоумением уставилась на Николая Ивановича, а Ксения Петровна, узнав цитату из гоголевского текста, включилась в игру: «А как насчет коржиков с салом, пирожков с маком, с сыром, с урдою?»

–-Нет, Леонид их не очень жаловал, он, любил с капустою и гречневою кашею.

Светлана почти обиженно сказала – что за нелепости вы говорите, не ел Леонид пирожков с гречневой кашей.

–– Извините, Света, мы просто цитировали «Старосветских помещиков», – поспешила успокоить ее Ксения, отметив про себя это фамильярное «Леонид».

–– Гоголь вообще был кулинар отменный, любитель хорошо поесть и знаток еды. А названия блюд бывают такими интересными и могут многое рассказать о традиционной культуре того или другого народа – Демченко заговорил живо, увлеченно, даже Валерий, до этого сидевший с хмурым и сердитым видом, поднял голову и начал слушать с видимым интересом.

«Почему я решила, что Николай Иванович человек несимпатичный и высокомерный? Он настоящий харизматик и о своем предмете умеет так замечательно рассказывать. Недаром с лекциями по всем университетам мира разъезжает», – подумала Ксения.

Но импровизированная лекция была прервана появлением Мити с Василием, которые сразу схватились за пиво, весело переглядываясь.

«Нашли общий язык, – неприязненно подумала Ксения и ударила внука по руке, когда он потянулся за второй банкой пива.

–– Ну, бааб, – заканючил Васька

–-Все, Василий, и не начинай.

–– Лучше бы предложить «кислого молочка или жиденького узвара с сушеными грушами», – белозубо улыбнувшись, Демченко опять процитировал «Старосветских помещиков»

– А между прочим, – перевел разговор на другое Митя, – погода-то портится, все небо тучами затянуло.

–-Да, кажется, завтра шторм обещали, – включилась в разговор Виктория.

–– Ну завтра нам не до купаний и загораний. У нас поминки, – урезонила Катя. –Давайте все отдыхать, сегодня день был тяжелый и невеселый,

Все встали и, вразнобой поблагодарив хозяев, направились в свои комнаты.

Ксения с Катей поставили посуду в посудомойку, собрали в пакет банки и бутылки, и Катя с сыном поднялись к себе наверх. Ксении спать не хотелось, и она вышла на террасу.

Действительно погода резко изменилась. Ветер был сильным и холодным, небо затянуло тучами, а море рокотало неприветливо. Ксения уселась в шезлонге, слушая рокот волн и шум березовых крон, которые ветер трепал все настойчивей. Она принесла из гостиной плед, накрылась им, и, кажется, задремала.

Вдруг послышался грохот, крик, вернее даже вопль и потом чертыхание.

Ксения вскочила и побежала в дом. Из чрева гостиной раздавались стоны и оханья. От волнения Ксения не сразу нашарила выключатель, а, когда свет все же удалось зажечь, то открылась странная картина. Внизу под лестницей сидел Васька, держась за ногу, охая и неприлично матерясь, рядом лежала глиняная девушка с бедром, но без головы, а чуть поодаль застыла, прижав ладонь ко рту Наталья Иосифовна.

–– Что здесь происходит? – взревела Ксения.

–– Не знаю, баб, – я заснуть никак не мог, на улицу поперся, наткнулся на кого-то в темноте, а тут эта баба с горшком на меня шандарахнулась. Я едва успел отскочить и ее оттолкнуть – сказала Васька, указывая на все еще молчащую и зажимающую рот блондинку в светлом спортивном костюме. – Но по ноге мне эта баба горшком захерачила.

Ксения присела, осматривая Васькину ногу.

–– Да вроде ничего страшного. Это вы с отцом ее так халтурно закрепили на подставке. – Ничего не халтурно, фазеру его коллега какой-то супер клей подарил, мы на него тетку приштырили, она стояла, как это – непоколебимо, вот!

–– Но вот поколебалась- таки, – констатировала Ксения. –Наталья Иосифовна, а