Темный янтарь - Юрий Павлович Валин

любой фашистский танк продырявит. Не дойдут до Ницы немцы, их раньше остановят. А хотелось бы на гадов в натуре посмотреть.

— Ну, мы все-таки не армия. Вот – инструмент и газеты наше дело. Тоже нужное, про это ты верно сказал.

— Кто ж сомневается. Было бы ненужное – что бы мы тут штаны просиживали? Только вот что-то едва тащимся.

Действительно, грузовичок двигался с черепашьей скоростью. Обогнавшие военные машины уже были едва видны. Что-то хитрит «товарищ Греслиньш».

— Ян, а мы на чем катим-то? – поинтересовался уполномоченный, тыкая пальцем в ободранный борт. – Что за чудо буржуазной технической мысли?

— Ничего не чудо. Просто старый заводской грузовик. Это «форд», многократно ремонтированный.

— Насчет ремонтированности вполне очевидно. Может, поторопить водителя?

Янис пожал плечами:

— Разве что по загривку ему врезать. Словами – вряд ли. Говорю же – нервный.

— Ян, ты парень правильный, но многовато плечами пожимаешь. Мы же не с ветерком хотим прокатиться, а военный груз вовремя доставить. Нервный – не нервный, пусть свои нервы до дома оставит.

— Я же не спорю. Только говорить с ним… слюнями забрызгает, и никакого толку.

— Все зависит от формулировки Смотри-ка сейчас назад.

— Куда смотреть? – удивился Янис.

— Назад смотри. Этак напряженно. Можешь руку «козырьком» приложить. По-капитански, знаешь как.

От пожатия плечами Янис воздержался, приложил ко лбу руку козырьком, глянул назад. Ну, дорога была почти пуста, несколько подвод уходили к городу, сияние солнца ослабело, вечер уж близок.

— Отлично! Замри так, – Серега сунулся к кабине.

Янис чувствовал себя довольно глупо, но руку не опускал. Уполномоченный постучал по кабине, склонившись к боковому окну, заорал:

— Эй, товарищ водитель, глянь, там самолеты. Может и немецкие, а?

Греслиньш на миг высунулся из кабины, смятенно взглянул на небо, понятно, ничего не увидел. Бахнул дверью, но «форд» немедля прибавил ходу.

Через минуту-две так разогнались, явно почти тридцать километров в час выдали, что у пассажиров аж зубы в такт лопатам лязгали. Ветер норовил сдернуть кепки, пахло близким морем и мелкой озерной водой, грузовичок трясся и норовил подлететь на выбоинах.

— Другое дело! – проорал уполномоченный, цепляясь за борт и винтовку. – Давай, пожми плечами и скажи - «ну и брехло ты, Серега».

— Пожимать не буду. Но я так сходу придумывать не умею.

— Кто придумывал?! Сергей Васюк не имеет привычки брехать и придумывать! Вон они, самолеты. Только те точно наши.

Янис и вправду увидел черточки самолетов – плыли в высоте над морем, неспешные и светлые, как чайки.

— Гидропланы?

— Они. А зрение у тебя тоже ничего.

Грузовик отвернул от моря, где-то впереди была Ница. Не довелось там бывать Янису, сейчас тоже не выпал случай. В стороне от дороги мелькали фигуры людей, ямки окопов – тянулась линия обороны, перекрывающая перешеек между берегом моря и Лиепаяс-озером.

…— Долго везли инструмент, – командир отряда, крупный седоусый мужчина в шляпе и при галстуке, торопливо писал на листке, положенном прямо на плоскость штыковой лопаты.

— Как загрузили, так сразу сюда, – осторожно оправдался Янис.

— Да я не тебе, парень, а всем нам. Война, время иначе идет. Сейчас на аэродром съездите, хотя бы ящика три-четыре винтовочных патронов привезете.

— Э… а… – обескуражено начал Янис.

— Требование командованию авиаполка уже пишу. Если что, пусть в горком перезвонят, там подтвердят необходимость выдачи, – седоусый ловко припечатал лопатную бумагу лиловой печатью. – Патроны позарез нужны. Хотя бы ящика три-четыре. Мы хоть и в тылу, но не ровен час…

— Сделаем, товарищ командир! – заверил прибежавший распаленный уполномоченный, успевший разнести газеты по ближайшим наметившимся окопам.

Янис покосился на говорливого москвича – вот кто тебя за язык тянет? Дело-то непростое, едва ли военные просто так случайной машине патронов отгрузят. Это же не дрова, и даже не лопаты. Печать поставили, конечно, убедительную, но…

Седоусый понял:

— Ситуация иная. Война, парни. Слышите?

Ветер доносил странный, неровный рокот с юга. Видимо, артиллерийская канонада. Далеко еще, но…

— Мы съездим, раз надо. Только э… водителю сами скажите, – попросил Янис. – А то он слегка нервный.

— Это Греслиньш-то? Известной скандальности гражданин, – усмехнулся седоусый и зашагал к грузовичку.

Через пару минут «форд» уже трясся, выруливая к дороге. Курьеры цеплялись за борта опустевшего кузова, Янис осознал, что брюки точно пойдут на ветошь. Хорошо, что не выходные надел, а дорожные, эх, курад с ними, с брюками.

Было слышно, как в кабине проклинает мир и окружающих озлобленный Греслиньш.

— Ишь, как раздирает склочника-единоличника, – хмыкнул Серега. – Никакой сознательности у человека. Кстати, ты, Ян, тоже слегка к слабине склонен. Чуть что «э», да «э». Откуда такая нерешительность? Не в «чижа» играем. У нас дело!

— Надо, чтобы за патронами ответственные люди ездили, – сказал Янис. – Это боеприпас. Отец вон, насчет кабеля сколько договаривался, ордера выписывал, там сложно. А тут, «здрасте, дайте нам патронов». Не дадут, да еще задержат.

— С какой стати?! – возмутился уполномоченный. – Мы с документами, от горкома.

— Все равно не дадут.

— Обязаны дать! Больше решительности, Ян. Как говорится, «если завтра война, будь сегодня к походу готов!» А у нас уже сегодня то песенное завтра. Какая может быть бюрократия?! Ну, а не дадут, так хоть на самолеты посмотрим.

Насчет этого Серега был прав. До сих пор Выру-среднему самолеты вблизи видеть не приходилось. Даже не думал, что такой случай неожиданно представится.

— Главное, не заблудиться бы нам, – уполномоченный привстал на коленях, бдительно оглядел округу. – Возвращаться-то уже в сумерках придется.

— Где тут заблудишься? Не доезжая Ницы повернем, озеро обогнем, по дороге через Отаньки к аэродрому выедем.

— Вот хорошо ты ориентируешься, – одобрил Серега. – А у меня это ваше Лиепаяс-озеро сомнение вызывает: куда не двинься, опять оно. Что за местность, просто удивительно.

Скрипя хорошо пожившей конструкцией, «форд» торопливо катил по опустевшей дороге, водитель придуриваться перестал, давал газу – хотел побыстрее закончить, домой вернуться.

—Смотри! – Серега ткнул локтем.

На обочине стояла машина… вернее, остатки, даже не разберешь, бортовая или что-то иное. Еще дымилась. Распахнутые почерневшие дверцы и пустота кабины выглядели жутко. Дальше дорога зияла двумя солидными выбоинами, обсыпанными комьями земли и осколками камня.

Грузовичок остановился, высунулся бледный Греслиньш:

— Видите? Всё, дальше не