Объект власти - Чингиз Абдуллаев

— Назовите ваш адрес, — попросила дежурная.

Олеся назвала адрес, номер дома, квартиры, телефона.

— Только быстрее, — попросила она, — там убийца.

— Вы находитесь не в квартире? — поинтересовалась дежурная.

— Нет.

— Тогда откуда вы знаете, что там происходит? В этом домеесть охрана, консьерж, швейцар. Никто к нам не звонил.

— Быстрее! — Олеся увидела, что одна из провизорш поднялателефонную трубку, очевидно, собираясь позвонить в полицию, чтобы сообщить онеизвестной психопатке, которая все время орет в свой мобильный телефон.

Олеся выбежала из аптеки. На улице она снова досталааппарат, набрала номер квартиры тети Ануси. Телефон долго не отвечал, она ужеотчаялась, когда наконец услышала голос своей родственницы:

— Алло. Кто это говорит?

— Это я, Олеся. Ваш гость не тот человек, за кого себявыдает. Вы меня слышите?

— Господин Мосин, это наша Олеся, — сообщила тетя Ануся. Донее элементарно не дошло, что ей только что сказали.

— Выгоните его! — закричала Олеся.

— Как это выгнать? — громко переспросила тетя Ануся. И этобыли ее последние слова в жизни.

Реакция убийцы оказалась гораздо более быстрой, чем реакциянесчастной пожилой женщины. Раздалось два выстрела. Затем крик Беаты и еще одинвыстрел. Олеся заплакала. Она стояла на тротуаре, прижимая телефон к уху, игромко плакала. И неожиданно услышала в трубке чужой голос:

— Олеся?

— Будь ты проклят! — закричала она ему и быстро отключилась,словно он каким-то неведомым образом мог достать ее через этот аппарат.

Олеся вынула из кармана деньги. Когда она выбегала из дома,то не взяла с собой даже сумочки, в которой остались кредитные карточки,документы, автомобильные права. И теперь, кроме пакета с уже ненужнымилекарствами, у нее при себе оказалось лишь тридцать шесть долларов. Она еще разобшарила карманы. Ничего. Только одна пластинка жвачки. Ах да, еще мобильныйтелефон. Олеся посмотрела на него и снова заплакала. Она не представляла, чтоей теперь делать, куда идти.

Когда взяли группу Дзевоньского, президенту доложили об этомв тот же день. Директор ФСБ лично приехал, чтобы проинформировать его ореальной угрозе, которую могла представлять авантюрная затея Дзевоньского спохищением журналиста Абрамова. Если бы глава государства отправился встречатьосвобожденного заложника, трагедия была бы неминуема. Террористы рассчитали всюоперацию с учетом именно этого фактора. Ни один глава государства не упускалслучая появиться рядом с освобожденным заложником, тем более если это былжурналист. Так происходило во Франции, Италии, Румынии. Могло случиться и вМоскве. Никто не стал бы серьезно осматривать бывшего заложника, проверяя егона наличие пластида. И тогда «живая бомба» могла бы сработать. Задуманный планбыл интересен еще и тем, что сам Абрамов не подозревал о том, как егораскручивают в средствах массовой информации и как собираются использовать.

— Мы знаем о существовании камикадзе, — доложил президентудиректор ФСБ, — но тут, пожалуй, впервые из заложника хотели сделать невольногосмертника, устраивая такую террористическую атаку. Теперь мы будемперестраивать нашу работу с учетом и этого фактора. Хотя всегда считали, чтосреди погибших террористов, которые действовали на территории нашей страны,могли быть люди, одурманенные наркотиками или находящиеся под сильнымвнушением, наркозом. Но нельзя исключать и таких вариантов.

Президенту было ясно, что его противники могут прибегнуть клюбым ухищрениям. Собственно, они этого и не скрывали. Он посмотрел на лежащиеперед ним документы. Тот факт, что среди арестованных оказалось несколькополяков, был ему особенно неприятен. Отношения с Польшей ухудшались с каждымгодом. И дело было не только в антироссийской риторике польских политиков. Онитакже охотно разыграли антироссийскую карту во время событий на Украине.

Среди сообщений были и последние донесения о работе совместнойкомиссии генерала Машкова. Особо отмечалась значительная рольэксперта-аналитика, обычно работающего под кличкой Дронго.

Президент отложил эту бумагу, чтобы позже перечитать ее ещераз. И начал просматривать остальные. Самое сложное, с чем ему пришлось сразустолкнуться, это террористические акты, произошедшие в Москве, когда тут началивзрывать жилые дома. Тогда в многомиллионном городе мог поселиться страх. А онв свою очередь мог породить панику, волнение и как прямое следствие — всплескненависти ко всем инородцам. В огромном мегаполисе, где, по самымприблизительным оценкам, проживало полтора миллиона выходцев с Кавказа и ещеоколо миллиона мусульман, такой неконтролируемый выброс ненависти был бы оченьопасен. Он мог привести к погромам в самой столице. Но, к счастью, этогоудалось избежать.

Президент подумал, что все эти годы он изо всех сил пыталсясдержать рост ксенофобских настроений, вызванных войной на юге страны. Послекаждого крупного террористического акта можно было ожидать вспышки насилия,которая привела бы к абсолютно непредсказуемым последствиям.

За эти годы удалось стабилизировать обстановку на юге,наладить нормальную жизнь во многих регионах. Но теперь его противникисобирались снова нарушить эту стабильность. Он хорошо представлял группу людей,которые его ненавидели. Слишком очевидными были их намерения и возможности. Унего об этом имелась вся возможная информация. Неслыханно, невероятноразбогатев во времена грабительского капитализма в начале и в серединедевяностых годов, они считали, что так и должно продолжаться. Их семьипроживали в других странах, дети учились за рубежом, даже не думая возвращатьсяна родину. Они скупали на Западе виллы, дворцы, замки, яхты, самолеты, невкладывая денег в родную страну. Масштаб вывезенных ими средств потрясалвоображение. Свою страну и собственный народ они откровенно презирали.Президент все это знал. Но с другой стороны, он был связан именно с этимилюдьми — они в немалой степени способствовали его восхождению, помогая ему втрудные минуты. К тому же многие из них были составной частью той политическойсистемы, которую выстраивал прежний президент.

Об этом следовало помнить. Иначе пришлось бы дожимать ещенескольких олигархов, среди которых были даже близкие друзья и родственникипрежнего главы государства. Новый президент не хотел рвать все свои прежниесвязи столь кардинальным образом. Когда в Москве произошел энергетический сбой,вызванный пожаром на небольшой электростанции, стало отчетливо ясно, что всясистема энергоснабжения, выстроенная при прежней власти, требует перестройки.Руководил энергетической отраслью человек, имя которого олицетворяло грабежнаселения в девяностых. Мумбайс был умным, грамотным, умелым организатором.Когда-то в Питере он начинал с продажи цветов, а затем вырос до самых крупныхдолжностей в стране, занимая посты вице-премьера и руководителя администрациипрезидента. Во многом именно благодаря его выдающимся организаторскимспособностям были выиграны выборы прежнего президента в девяносто шестом году.Помог он и новому президенту, когда тот потерял работу в Санкт-Петербурге.Вместе с тем президент знал, что Мумбайс был категорически против егоназначения руководителем правительства. Мумбайс привык видеть в немисполнительного помощника Кобчака и не верил, что он сумеет удержать огромнуюстрану от распада. Просто не видел в нем такого лидера.