Одиннадцать коротких историй - Макс Вивер

не хотел говорить, но незадолго до смерти сказал, что всё разрешилось.

На похоронах было много народу, которых я мало знала. Среди этой массы я увидела серое, но до безумия похожее на его лицо, это был Влад. Теперь он единственный кто меня поддерживает.

Вов, Влад очень хороший парень, который тебя очень сильно любит, и много лет хотел тебя увидеть. Он остался один очень рано. Ольга умерла от рака через три года после того, как вы расстались, но ты, скорей всего, это уже знаешь.

Я нашла эту тетрадь почти сразу после твоих похорон, ты никогда не умел ничего прятать ни на лице, ни в жизни.

Я даже не подозревала, что ты был верен моей просьбе, и писал в него всё, что считал важным.

А теперь тебя не стало.

Долгое время я не могла ни на минуту расстаться с этим дневником. Так как это была единственная связь с тобой. Я выучила его наизусть. Но теперь я знаю, что я не одна, я ношу твоего ребёнка, твоего сына. Я уверена, что это будет сын. И поэтому я решила обнародовать его. О нашей любви должны знать все и не делать таких же ошибок. Ведь жизнь коротка.

Любите дамы и господа. Любовь это самое прекрасное, что есть во Вселенной.

Полицеймак – Гладкова Елизавета Игоревна, его Лиза.

26 марта 2003 – 20 ноября 2007 г.

Водитель

Звон будильника наполнил комнату словно вой сирены.

Пожилой мужчина, который к этому времени уже не спал, протянул руку к будильнику и вернул тишину, разбавляемую лишь ходом часов. Он не вставал, а продолжил лежать, глядя в пустоту. Его мысли уносили его взор в далёкое прошлое.

– Миш, может ты никуда не поедешь? – вернула его в реальность жена, которая лежала рядом. – Там и без тебя справятся.

Михаил тяжело вздохнул и начал подниматься

– Не могу, Тань. Надо.

На кухне он поставил старый большой чайник на плиту. А сам подошёл к окну, разглядывая чёрное небо с только загорающейся полоской света на горизонте.

Михаил стоял у новенькой Волги серого цвета. Всего пару дней назад он устроился в НИИ водителем и теперь ждал закрепления за каким-нибудь учёным.

Стрелки часов на фасаде здания показывали уже девять пятьдесят два, что страшно злило Михаила. Он не любил просиживать без работы. И если б не майское солнце, на котором он сейчас грелся, день был бы испорчен в конец.

Начальника гаража Всеволода Григорьевича в клетчатой рубашке с большими масляными пятнами и военных брюках он увидел, как только тот вышел из здания. За ним, чуть отставая, шёл худощавый человек, одетый в чёрный костюм и белую рубашку. На вид ему нельзя было дать больше тридцати.

«Значит, этот молокосос», – подумал Михаил, и настроение его испортилось ещё больше.

– Вот, знакомьтесь,– начал начальник гаража, когда они поравнялись, – это Игорь Андреевич, наш молодой специалист, а это Михаил… э-э-э. Забыл Ваше отчество.

– Просто Миша, – хмуро ответил Михаил и протянул руку.

Игорь Андреевич был почти на голову ниже Михаила, да и обе кисти учёного поместились бы в его ладонь. Что удивило, так это то, что Игорь ответил таким же крепким рукопожатием.

Так они и стояли секунд десять, сцепившись ладонями и смотря друг другу в глаза.

– Вот и славненько! – звонко сказал Всеволод Григорьевич, испуганно поглядывая на обоих, ожидая конфликта. – Вот и славненько, – повторил он и чуть ли не бегом направился в сторону гаража, периодически оглядываясь.

– Куда поедем? – прервал паузу Михаил.

–Пока никуда. После обеда. – Ответил, улыбнувшись, Игорь, освобождаясь от ладони водителя.

На кладбище помимо родных собралось человек триста. Многих Михаил знал хорошо, но были и те, кого он видел впервые.

На отпевание он не пошёл. Стоял у храма и курил, потому что считал себя там лишним. И во время похорон держался в стороне. «Кто я такой? Просто водитель, пусть и друг, но всё же водитель» – думал он про себя.

Вся эта пышность похорон раздражали Михаила. Он то прекрасно знал, что и Игорь был бы против. Знал это и Андрей, старший сын Игоря, но настоял на своём: «По-другому мы не можем: статус всё-таки».

Михаилу уже надоело жариться на солнце и он, перегнав машину под старый ветвистый клён, сидел и читал «Советский спорт». Вообще он не интересовался спортом, но не читать же «Правду».

Ровно в три часа дня дверца машины открылась, и на переднее сидение запрыгнул Игорь.

Во взгляде Михаила, видимо, отобразилось: «Наконец-то!», и Игорь этот мысленный крик прочёл.

– Ну, извини, – улыбнулся он, – раньше было не выбраться.

– Куда едем Игорь Андреевич? – специально выделил отчество Михаил.

– Да перестань ты! Какой я тебе Андреевич? Просто Игорь. Да и давай на «Ты», не один же день работать.

– Как скажешь. Так куда?

– В Бюро. Потом заедем поедим, а то я ещё не обедал.

Михаил, не сказав ни слова, завёл автомобиль и тронулся. Он вёл машину и думал, что это его последней день на этой работе. Всё его раздражало: и полдневное безделье, и этот выскочка, который до бюро мог бы дойти пешком. Даже то, что он уселся на переднее сидение. Не так представлялась ему работа в НИИ.

– А ты сам откуда? – спросил Игорь, не отрываясь от изучения бумаг, которые достал из портфеля.

– С Заводской. – Коротко ответил Михаил.

– Да ладно!– отложил он бумаги и посмотрел на водителя. – А я тебя не помню. Я жил в восемнадцатом – тот, что возле универмага.

– Далеко, поэтому и не знаешь. Я в четвёртом живу.

– А Сашку Косого знаешь? С пятого вроде.

– Сидит Сашка.

– Как! За что?

– Да батя его до горячки опять нажрался и с топором чертей гонял. А Сашка его ножом… Вроде тоже пьян был.

– М – да. Бывает же.

Они подъехали к бюро.

– Я сейчас, минут пять. – Сказал Игорь, выходя из машины.

И действительно, Михаил ещё не успел вчитаться в статью о футболе, как Игорь снова сел в машину.

– Ну что, пойдём? Посидим за знакомство в «Куполах». – Улыбнулся Игорь, потирая шею.

– Я за рулём.

– Да перестань ты. От «Куполов» до Заводской пять минут – прогуляешься. А машину завтра заберёшь. Я угощаю.

– Тогда точно нет. – Нахмурился Михаил.

– До чего же ты упёртый, Миша. Хорошо, каждый за себя.

Михаил завёл машину и поехал в сторону «Куполов». Как и во сколько он пришёл домой на утро вспомнить не мог. Но недовольный взгляд Татьяны явно говорил, что очень