Одиннадцать коротких историй - Макс Вивер

17 июня.

Это произошло! Это дитя добилось своего, то есть меня. И я об этом ничуть не жалею.

Позавчера, придя с работы в начале седьмого, дома (как странно! я теперь называю его своим домом) меня, как обычно, встретила Лиза. Ирина Фёдоровна куда-то ушла. Но сегодня Елизавета показалась мне какой-то странной. Она просто светилась от счастья. Всё же, как молодость быстро залечивает раны. И мне не пришлось долго выяснять, в чём дело:

«Гладков. – Почему-то именно так, как когда-то в молодости Лена, она обратилась ко мне. – Если я попрошу выполнить одну просьбу, ты же мне не откажешь?». На её лице появилась лукавая улыбка.

Я знал, что не откажу, чего бы она ни попросила, но мне хотелось поиздеваться: «Ну, смотря, чего ты попросишь». Она состроила совершенно по-детски обиженное лицо: «Не-ет, скажи что выполнишь!» – сказала она капризным голосом. Я не мог противостоять этим глазам. На её лице появилась улыбка победительницы: «Давай поедем на реку». Я только и спросил: «Сейчас?». И она, сменив улыбку победительницы, на улыбку соблазнительницы: «Ну, пожалуйста».

Что за дитя, просто ангел. Или она прирождённая актриса или природа наградила её даром, при котором любой будет у её ног.

Мне ничего не оставалось делать, как соглашаться, в шутку тяжело вздохнув, я сказал, чтобы она собиралась. Девочка просто засветилась и заявила, что уже собралась, как будто знала, что я соглашусь. Почему, как будто? Просто знала.

По дороге выяснилось, что лизины сборы, вообще не включали в себя еду. И поэтому нам пришлось сделать остановку.

Когда мы выехали за пределы города, солнце начало заваливаться за горизонт. Стало довольно темно, а в темноте ехать мне всегда скучно, и поэтому, на свою голову, я решил завести разговор. Но для этого я выбрал не самую лучшую тему: «У тебя в Москве, наверное, от ухажёров отбою не было». Краем глаза увидел, как на её лице появилась улыбка: «Да хватало, но таких сумасшедших, как ты, я ещё не встречала». И я, как последний дурак, попался на эту удочку, ничего не подозревая, спросил, думая, что она имеет в виду моё согласие на эту поездку: «Это почему»? Она улыбнулась ещё сильнее и ответила то, чего я боялся услышать столько дней: «Ну, наверное, только сумасшедший осмелится полезть на карниз в никакущем виде, чтобы подсмотреть, как переодевается девушка».

Как я был рад, что в машине было темно, ибо я стал просто пунцовый, у меня пересохло во рту, ладони стали влажными.

Лиза, подогнув под себя ногу, развернулась в пол-оборота ко мне и долго смотрела с какой-то странной улыбкой.

Некоторое время мы ехали в тишине, но потом я всё же набрался смелости: «Так почему же ты столько времени молчала, и сказала только сейчас»?

Я не знал, что мне ждать. И только чувствовал, что её взгляд жжёт мне висок. Она ответила не сразу: «Дурак ты! Мне просто было смешно смотреть, как ты избегаешь меня, прячешь глаза. Ты плохой актёр и у тебя всё написано на лице. Ты боялся моей реакции. Просто дурак»! Последние слова она сказала с явной обидой и отвернулась к ветровому стеклу.

До места любимого мной и семьёй Полицеймак, мы добрались около десяти. Искупавшись в ещё тёплой воде, при этом недавняя обида куда-то улетучилась, что меня очень радовало, мы приготовили ужин. Хорошо подкрепившись, за что получил благодарность от обрадованного желудка, в виде тепла по всему телу, разбавив это всё хорошим красным полусухим, мы сидели возле догорающего костра. Она прислонилась спиной к моей груди, и я механически её обнял. Сидели молча, и любовались медленно текущей искрящейся рекой. Тут я почувствовал её лёгкую дрожь, и, подумав, что она замёрзла, хотел предложить, чтоб она чего-нибудь надела, но она меня опередила: «Я тебя люблю! Люблю так же сильно, как и прежде. – Её голос дрожал и стал каким-то необычно высоким. – Я не забывала тебя ни на минуту, я жила с твоим именем в сердце и образом в голове, и мне больше никто, никогда не был и не будет нужен. – Она говорила всё быстрее и быстрее, как будто боялась, очевидно, боялась, что я не дам договорить всё то, чего она так долго вынашивала. – А когда, – её голос стал ещё выше, и казалось, что сейчас сорвётся. – Когда две недели назад я увидела, – на мою руку упала капля тёплой воды, и я понял, что она плачет. – Увидела тебя висящим на этой трубе, мне захотелось кричать и бежать к тебе, но я сдержалась. Именно в тот день, когда ты думал, что я буду зла, я поняла, что моя любовь может быть взаимной. – Я решил её успокоить её, так как чувствовал, что она сейчас разрыдается, но она мне не дала этого сделать. – Прошу Вас, только не перебивайте. И тогда, в ту самую ночь, я ни на минуту не сомкнула глаз. Я слышала, как Вы ворочаетесь, придумывая оправдания на случай моего гнева. И именно тогда я всё это и придумала».

Лиза обернулась и посмотрела на меня. Её щёки и кончик носа раскраснелись от слёз, губы алого цвета и большие блестящие глаза. В эту самую минуту я понял одно, насколько же я всё-таки сволочь, что позволяю себе столько лет мучить этого ангела, ангела которого люблю до безумия. Но она ошибалась, эта любовь появилась не в тот день, когда я полез подглядывать, а гораздо раньше. Я любил её с того момента, когда впервые увидел, и просто боялся признаться в этом самому себе.

Всё это я увидел сейчас в её блестящих от слёз глазах. Я развернул её к себё и поцеловал. Это был самый горячий поцелуй в моей жизни. Одновременно сладкий и солёный от слёз.

Потом произошло то, о чём я писать не только не имею права, но и просто не хочу. Так как об этом должны знать только я и Лиза.

В. Г.

Без даты.

Что за жизнь! Как не осень так какие-то проблемы. Я скоро так не выдержу. Хорошо хотябы Лиза рядом, а ради неё я сделаю всё, чтоб фирма её отца продолжала жить.

В. Г.

15 января.

Ещё не прошло и года, а я потеряла троих самых близких мне людей. Сначала родителей, теперь его.

У него случился инфаркт и он, не приходя в сознание, умер прямо в кабинете. Последнее время там были какие-то проблемы, о которых он