Под ручку с мафией - Марина Серова

Во-вторых, мне нужен был сам шантажист, а выйти на него, минуя Станислава, явных возможностей я не видела.

Так что, отбей я у Станислава охоту к общению, придется долго и нудно работать на «косвенных», искать другие подступы, а такое шерлокхолмство мне не по душе.

Моя интуиция, а я ей доверяю, подсказывала нехитрый план. Ясно, что шантажист, сочтя необходимым «установить» меня после звонка Станислава, не ограничится этим, если я предприму дальнейшие действия по «вскрытию» ситуации.

Грядут события, сказала я себе, и по мере их развития его личность, хочет он того или нет, будет постепенно проясняться. Так давай, голубушка, трогать черта за рога. Как? Наполеон говаривал перед битвой: мол, главное ввязаться, а там посмотрим. Словом, война план покажет. Вот только в войне этой надо уцелеть.

Чередование коньяка и кофе было восхитительным. Коньяк поднимал в груди теплую волну, а кофе гнал ее в остальные части тела. Станислав следовал за мной по пятам, отставая, может, всего на полкорпуса. Мы оба несли милую ахинею, он пробовал флиртовать, я сводила на нет все его попытки и ждала момента в нашей болтовне, за который можно зацепиться, чтобы невзначай задать мало-мальски стоящий вопрос. И случай вскоре представился. Он объявил, что знает меня уже тысячу лет, не меньше, и перешел к объяснению, что это дает ему право названивать мне в любое время суток. Тут я перебила его, попросив в подарок их семейный телефонный справочник. Он сначала помычал, сбитый с толку, а потом осведомился:

— Он нужен вам так же, как сушеные мухи?

— Нет, как маринованные тараканы!

— Понятно. Для очередных кулинарных изысков.

— Для освоения ясновидения! — прошептала я ему на ухо.

— Как интересно! — он вытянул губы трубочкой.

— Не лицемерь, Станислав, ты эту науку уже превзошел.

— Вот как? При помощи справочника?

— Несомненно. Как же иначе, не обладая таким даром, ты смог бы отыскать в нем номер моего телефона? Среди десятков-то Ивановых?

Оп-па! В точку! Шлепает губами, молчит Стасик. Свою визитку я Шубаровым не давала. Смеюсь, делаю вид, что удачно пошутила.

Давай, милый, выворачивайся, а то разозлюсь сейчас и вопреки всем своим планам прямо здесь аборт тебе сделаю! Вытащу из тебя все на мое обозрение.

Наконец он нашелся:

— А я обзванивал всех Ивановых подряд. На шестом или восьмом номере попал на вас. Повезло, конечно!

Я была в восторге, даже, не удержавшись, погладила его по щеке.

— Было бы правдоподобнее, если бы ты ответил сразу, не раздумывая.

Он скорчил гримасу обиженного пятилетнего мальчика. Но я уже не шутила.

— Ты, любезный Станислав, вообще волшебник телефонных переговоров. Или, точнее, ученик волшебника. Но очень способный. Отъезжая от вашего дома, я видела, как ты разговаривал по телефону, и представь, какое совпадение, сразу после этого со мной приключилась масса неприятностей. Признайся, ты звонил учителю?

На него было так жалко смотреть, что я на прощание поцеловала его лоб. Правда, выйдя из дверей, едва не сплюнула, но плеваться молодой, красивой женщине на виду у всех не позволяют приличия.

«Отряхнем его прах с наших ног!» — фраза вдвойне святая и по евангельской, и по коммунистической памяти.

Время от времени прах с ног отрясать полезно — ноги будут чище, здоровее, а значит, двигаться станешь резвее и уверенней.

Выйдя на улицу, стряхнула я с себя Шубаровых и все, что с ними связано. Ситуация через Станислава теперь заряжена мною до хорошего разогрева, все остальное терпит, пусть будет у меня тайм-аут. На сегодня достаточно. К тому же я не успела размяться перед гимнастическими упражнениями в прихожей. Мышцы ноют. Значит, едем к Косте Чекменеву. Позволим себе хороший массаж и парную баню.

В раздевалке извлекла ключ из потайного местечка и открыла шкаф со своим снаряжением. Переодеваясь, с удовольствием прислушивалась к звукам, доносившимся сверху, — глухие удары, вскрики, дружный топот. Костя гоняет своих подопечных.

Константин зарабатывал на хлеб насущный, преподавая технику самообороны и поведения в экстремальных ситуациях, на что имел соответствующую лицензию от властей предержащих. В городских спортивно-мордобойных кругах имел авторитет классного рукопашника, слегка, правда, подпорченный упорным нежеланием следовать какому-либо определенному стилю и твердо устоявшимся презрением к любого рода правилам. Его манера ведения боя была дикой и прекрасной смесью приемов, надерганных изо всех видов единоборств и удивительно гармонично увязанных друг с другом.

Заметив меня, Костя кивнул, коротко бросил: «Разминайся!»

В зале происходило нечто, напоминающее групповую драку. Около двух десятков человек обоего пола, пестро и разнообразно одетых, самозабвенно колошматили друг друга. Удары наносились не в полную силу, но со стороны выглядели довольно чувствительными. То и дело кто-нибудь из участников, оказавшись на краю побоища, выходил из борьбы, отбегал в сторону, переводил дух, оперевшись о собственные колени, и опять кидался в драку. Задерживавшихся Костя подхлестывал резкими окриками.

Здесь его надлежало слушаться беспрекословно, и я занялась собой, продолжая следить за тренировкой. Константин то и дело, заходя с разных сторон, нырял в свалку. Его не щадили, но он, играючи отмахиваясь от зуботычин, целеустремленно добирался до намеченной жертвы, недостаточно активно, на его взгляд, работающей конечностями, добросовестно «обрабатывал» ее и так же легко выбирался из этого водоворота. Участники выматывались все больше, и Константин наконец остановил драку.

— Все, все, все! Закончили! — крикнул он, хлопая в ладоши. — Восстановились!

Никто не сел и не лег, хотя, видно было, многим очень хотелось. Вместо этого Константин погнал их вокруг зала легкой трусцой. Вначале бегуны, особенно девчонки, едва переставляли ноги. Но потом бежали все легче и через несколько кругов чувствовали себя вполне сносно.

— Групповой спарринг? — спросила я у подошедшего Константина.

— Уличная махаловка. Здравствуй, Таня.

— Привет! А не покалечатся?

— Что ты, я же слежу! Подожди еще пару минут, скоро я их вытурю.

Когда зал опустел, Костя с улыбкой обнял меня.

— С чего начнем?

Он сделал несколько мягких, быстрых движений из у-шу, закончил короткой, резкой связкой карате.

— Нет, нет! — запростестовала я, помня о слегка потянутых связках. — Давай удары корпусом и уход, но без подножек.

Константин нырнул вперед, подсел, по-утиному передвинул ногу, выпрямляясь и поворачиваясь, с силой толкнул меня плечом. От неожиданности я потеряла равновесие и грохнулась бы навзничь, не поддержи он меня. Вырвавшись, я отступила назад, выполнила короткий мах ногой и прыгнула вверх и вперед с поворотом в воздухе, поджимая ногу. Проделано все было достаточно быстро, и Костя принял грудью удар моего тела. Правда, в момент контакта он уже оседал вниз, и поэтому результатом нападения был мягко выполненный им кувырок назад. Секунда — и он стоял в боевой стойке «лук и стрела».