Вышел месяц из тумана - Пол Эдвардс

И я по-прежнему ничего не говорил бедняге Лайонелу, который, наверное, весь извелся, в одиночку развлекая Вайолет, пока шла игра, и пока Бобби не принес наконец, уже ближе к ночи, обещанную бутылку. Мы сразу спустились в каюту, прихватив несколько пакетиков арахиса из бара миссис Грей. Я бы прихватил еще и стаканы, в каюте были не совсем подходящие для виски, но посуду миссис Грей уже убрала, приходилось довольствоваться тем, что есть.

Никогда прежде не пил виски, и как сейчас помню, запах поначалу немного смутил. Но это было не так уж и важно. Мы подняли стаканы, и выпили за нашу удачу. К моему приятному удивлению, после первого глотка не осталось того отвратительного привкуса, какой оставлял разбавленный спирт «Рояль», если кто помнит такой. Пожалуй, именно тогда я впервые оценил качественный продукт. Так что и в этом смысле затраты явно окупались.

Не очень-то удобно сиделось нам в тесной каютке, и все же это было приятно. Мне даже стало казаться, что только теперь каникулы начались по-настоящему. Мы расслабленно болтали о всякой ерунде, курили, выпуская дым в иллюминатор и полностью игнорируя предупреждающую наклейку на двери. Еще помню, рассказывал Лайонелу, как в Москве пил с ребятами тот самый «Рояль», бутылку которого один из моих приятелей стащил у своего папаши.

Орешки скоро закончились, никакой другой закуской мы обзавестись не позаботились, честно признаюсь, после третьей меня уже изрядно вело. Лайонел вообще поехал после второй. Хотя поначалу крепился, но потом привалился к переборке и едва ворочал языком. Никогда прежде не видел, чтобы так быстро напивались. Потом в какой-то момент он совсем отрубился и заснул, улегшись поперек койки. Оставшись в одиночестве, я налил себе еще, и только отхлебнув глоток, понял, что сделал это напрасно. Несмотря на полностью открытый иллюминатор, в каюте становилось душновато, или меня уже начинало мутить. Самое время было заканчивать, чтобы не стало хуже.

Я решил ненадолго подняться на палубу, что оказалось нелегко. Ноги вдруг стали словно ватными, перед глазами все плыло, да еще поле зрения почему-то сузилось. Выйдя из каюты, я сразу споткнулся и едва не растянулся на трапе, почти как наша Распберри-Смит в первый день. Хорошо хоть в салоне горел свет. Миссис Грей сидела за столом, разложив перед собой какие-то бумаги. Видел ее как в тумане, и даже гадать не стану, что подумала она, увидев меня в таком состоянии. Передвигался я зигзагами, переступал ногами как кузнечик, высоко вскидывая колени, и пару раз крепко приложился о переборку. Когда наконец преодолел следующий трап, туман перед глазами еще не рассеялся, и я даже испугался, не сразу сообразив, в чем было дело.

Мое состояние оказалось совершенно ни при чем. Стоял настоящий туман, покрывавший теперь не только реку, но и вообще все вокруг. Да такой густой, что казалось, протяни руку и не увидишь собственных пальцев. На самом деле, конечно, это было не так, но почти так. Носовая часть катера совсем не просматривалась. Рубку, и ту едва можно было различить. Фонари на столбах вдоль дорожки, ведущей к Торксбери, вполне сошли бы за огни летающей тарелки, если верить в их существование. И хотя на воздухе мне стало немного полегче, в голове по-прежнему шумело, постукивало, и почему-то крутилось, повторяясь и повторяясь снова и снова:

Вышел месяц из тумана,

Вынул ножик из кармана…

Никак не мог избавиться от этой считалки. Достав сигареты, я закурил, но помогло не сразу. Прошло еще минут пять или даже больше, прежде чем палуба под ногами перестала раскачиваться как на волнах, я смог разглядеть рубку и сходни, перекинутые на берег. Оказывается, на ночь их не убирали. Я еще подумал, что любой мог сейчас подняться на борт катера, хотя вокруг никого не было. Обитатели Торксбери, надо думать, крепко спали в своих кроватях, и уже вскоре я ощущал непреодолимое желание последовать их примеру. Что я и сделал, когда услышал звон часов, наверное, тех, которые на церкви, отбивших четверть второго.

Рассказывает Лайонел Стэмфорд

Вряд ли вы удивитесь, если скажу, что на следующее утро мы снова проспали. Причем на этот раз рискуя и в самом деле остаться без завтрака. Так бы и случилось, если бы меня не разбудил какой-то шум снаружи. Будто кто-то скреб по корпусу катера. Еще слышались чьи-то голоса, и гулкие шаги по палубе, прямо над нашей каютой. Я открыл глаза, перед ними сразу же поплыли зеленые круги. Из иллюминатора лился яркий свет, видимо, утро было уже далеко не ранее. Голова раскалывалась, во рту пересохло. Оглядывая каюту в поисках, чем бы утолить жажду, я заметил на столике только недопитую вчера бутылку скотча, и снова откинулся на подушку. Это было совсем не то, что сейчас требовалось. И хотя мне ужасно не хотелось подниматься, ничего другого не оставалось.

Все же я еще немного полежал с закрытыми глазами, пока Питер не свесился со своей койки и не спросил слабым голосом, который час. По его лицу нетрудно было догадаться, в каком состоянии он находился. От моего это состояние ничем не отличалось. Я взглянул на свои часы, те показывали половину десятого. Вот теперь стало понятно, что имеет смысл поторопиться, если мы не хотим завтракать позавчерашними салатиками.

Мы быстро принялись одеваться, и почти успели: пришли в салон, когда там еще не все разошлись. Миссис Грей все равно посмотрела на нас осуждающе, но сегодня ничего не сказала. И то ли по этой, то ли по какой-то другой причине, у меня сразу появилось странное ощущение, будто что-то изменилось. Даже не знаю, как объяснить. Вроде бы все было почти как и накануне, с другой стороны, казалось, чего-то не хватает. Вероятно, Питер тоже это почувствовал.

– Что-то случилось? – спросил он.

– И да, и нет, – с усмешкой отозвалась Мэгги.

– В смысле?

Мэгги снова усмехнулась.

– Спать надо меньше, – проговорила она таким тоном, как если бы хотела сказать что-то другое. Я даже подумал, не догадалась ли она о причине нашего столь позднего появления.

– Похоже, мисс Распберри-Смит нас покинула, – сообщила миссис Грей, поставив перед нами тарелки с яичницей.

– Что значит, покинула? – спросил я.

– Уехала. В каюте ее нет, чемодана тоже.

– Странно, что она никому ничего не сказала, – заговорила миссис Леонард так, будто продолжала уже начатый разговор. Миссис Грей покачала головой, потом пожала плечами.

– Наверное, не хотела будить.

– Вот это да! – воскликнул Берк, как раз в тот момент поднявшийся снизу. Видимо, он тоже проспал. – Когда же она уехала?

Миссис Грей и на него бросила укоризненный взгляд.

– Вероятно, очень рано утром, пока мы еще не встали, – сказала она. – Бобби уже в шесть поднялся, чтобы идти в Торксбери за молоком.

– И никто ничего не слышал?

– Мы спали, – сказала Мэгги.

– Вообще-то, я слышала, – ехидно проговорила миссис Леонард, выразительно посмотрев на нас с Питером. – Но вряд ли это имеет отношение к делу.