Тайная Миссия - Уильям Хорвуд

с опаской покосился на мощный загривок Триффана и его сильные острые, когти. По причине, известной ему одному, Босвелл по-прежнему держался в тени.

— Мы никуда не собираемся отсюда уходить и не причиним тебе зла, — проговорил Триффан. — Однако ты так и не ответил на вопрос моего друга. Как тебя зовут?

— Вежливость требует, чтобы вначале вы назвали себя, — сказал крот, собрав остатки мужества. Несмотря на неказистый вид, его спокойное достоинство вызывало у Триффана невольное уважение.

— Меня зовут Триффан. Я из Данктонского Леса.

— Куда вы держите путь? — перестав дрожать, спросил крот, строго следуя традиционному этикету в своих расспросах.

— Мы направлялись сюда.

— Как долго вы были в дороге?

— Наша дорога была длиной в шесть лет, — из-за спины Триффана отозвался Босвелл.

— Дозволь узнать также и твое имя, — проговорил крот.

Однако Босвелл не ответил и по-прежнему держался в глубокой тени.

— Довольно, что я назвал себя, — сказал Триффан. — Теперь твой черед.

— Я — Спиндл. Да-да, точно: Спиндл, — нерешительным тоном произнес крот, словно не вполне уверенный в том, кто он есть на самом деле, и прилег, как будто лапы уже не держали его.

— Кроме тебя, здесь больше никого нет — ведь так? — на всякий случай спросил Триффан.

— Так оно и есть. Один я. Уже три года как один. С той Самой Долгой Зимней Ночи. Да, поздновато вы сюда добрались. Вот кабы в январе или феврале, ваша помощь мне пришлась бы в самый раз... Боюсь, теперь уже поздно.

— Здорово же ты напугал нас этими звуками!

— Еще бы! Летописцы — они много всяких таких штук знали.

— Что значит — знали? — из темноты спросил Босвелл.

— Все они умерли. Ушли в Безмолвие. Ни одного не осталось. Разве вы не видели? Убиты. Все до единого. Я один не смог вытащить тела на поверхность.

— Но что-то ты все-таки вытаскивал. Мы поняли это по следам.

— Книги. Я уносил то, что осталось. Прятал в надежное место, пока эти чудища — грайки — не вернулись снова. Хотя не известно, кто их будет читать теперь, когда все кроты-грамотеи убиты.

— Не все,— раздался властный-голос Босвелла.— Кое-кто еще остался.

— Не может быть. Последних вздели на проволоку много-много месяцев назад. Они и по сей день висят там. А вы говорите, что, может, кто из писцов уцелел? — проговорил Спиндл с надеждой.

Босвелл не торопясь вышел из темноты и стал стряхивать с себя грязь. Когда облако пыли рассеялось, Триффану показалось, что шуба стала еще белее прежнего. Возраст, а может быть, и древняя история самого места, где они находились, придавали его облику особое величие и торжественность.

Спиндл торопливо привстал, смущенно отпрянул назад и, снова переходя на язык, предписанный старинным обычаем, спросил:

— Кто вы и откуда?

— Из Данктонского Леса, что входит в Семь главных Систем. Долгие трудные годы провели мы в пути, следуя сюда, в Аффингтон. Я родом из Аффингтона и принадлежу к сословию писцов. Зовут меня Босвелл, и тебе нечего бояться нас.

Спиндл не отрываясь глядел на Босвелла. От его наигранной воинственности не осталось и следа. Она сменилась жалобным, беспомощным выражением: устав казаться храбрым, он почувствовал облегчение, что может наконец не скрывать, что ему и страшно, и одиноко.

Спиндл задрожал, глаза наполнились слезами; он уткнулся рыльцем в передние лапы и зарыдал. Столько горя и вместе с тем радостного облегчения было в его плаче, что Триффан почувствовал, что вот-вот и сам расплачется.

Постепенно Спиндл успокоился и, приподняв вымокшую от слез мохнатую мордашку, спросил с запинкой:

— Ты действительно... и вправду Босвелл? Тот самый Босвелл?

Босвелл с улыбкой утвердительно кивнул головой, приблизился к Спиндлу и ласково потрепал его по плечу.

— Я так много слышал о тебе, — всхлипывая, проговорил Спиндл. — Столько всего слышал и все время ждал. Мне так хотелось надеяться, что ты, может, уцелел. Но никогда... никогда в жизни не думал я, что... — И он снова заплакал.

— Ну-ну, Спиндл, ожиданию твоему пришел конец, — ласково проговорил Босвелл. — Ты больше не один.

Триффан почтительно слушал. Босвелл обращался со Спиндлом бережно и внимательно — словно с больным, которого ему надлежало поднять на ноги.

Что до бедняги Спиндла, то он, всего минуту назад готовый мужественно защищать от них Священную Библиотеку, сейчас совсем оробел и не решался поднять глаза на Босвелла.

— Сей крот наделен мужеством и силой духа, — прошептал Босвелл, обращаясь к Триффану. — Эта встреча — добрый знак. Провидение Камня послало его нам.

Слушая его властный голос, Триффан, сам не зная отчего, понял, что его предстоящая миссия будет непременно связана со Спиндлом, и тоже коснулся его лапы, будто это пожатие было зароком того, что они отныне всегда будут вместе и что их встреча действительно предопределена заранее.

— Понимаете, — продолжал Спиндл, — я действительно ожидал все время вашего прихода. Только не надеялся, что это будет сам Босвелл. Я обратился к Камню...— И он снова всхлипнул.— Это уже после того, как чудовища убили и замучили всех летописцев. Я молился так: «Пошли мне помощь, о Камень! Обещай выполнить мою просьбу — и я останусь на месте и буду делать все, что в моих силах».

— И что же ответил Камень? — спросил Босвелл.

— Почти ничего не ответил,— отозвался Спиндл. Он сказал это с такой наивной простотой, что преисполненный жалости Триффан не знал, плакать ему или смеяться.— Честно говоря, совсем ничего не ответил. Промолчал.

— Почему же ты все-таки остался?

— А куда мне было идти? Сам я с южной окраины Аффингтона. Мы всегда служили писцам верой и правдой. Большая часть моего племени погибла во время чумы, остальных истребили чудовища-грайки. И никого вокруг, с кем можно посоветоваться. К тому же, — и тут Спиндл впервые поднял глаза, — я знал, что хоть Камень и безмолвствует, но он меня слышит. Я был уверен, что кто-нибудь рано или поздно придет. Знал, что нужно полагаться на Него. Ну вот и дождался. Вы пришли. Лучше поздно, чем никогда.

— Думаю, тебе еще многое следует нам рассказать, Спиндл, — проговорил Босвелл. — И лучшего места, чем Священная Библиотека, для этого не сыскать. Веди же нас туда, а по дороге покажи моему юному другу, каким образом