Дань псам. Том 1 - Стивен Эриксон

Исполин глядел удивленно.

– Не знаю…

– Мне кажется, он боится этого мира.

– Возможно, ты прав.

– Я даже не знаю, сработает ли мой план, найдешь ли ты путь отсюда.

– Понимаю. Оставайся здесь, со мной. Дай мне поставить последний камень.

– Я не знаю, куда тебя перенесет эта башня, – ответил Нимандр. – Возможно, назад в твой мир, где бы он ни находился. Но не в мой. Я снова окажусь в незнакомом месте. Кроме того, ты построил башню так, что камень можно поставить лишь снаружи… углы…

– Я могу все поменять.

Я не могу уйти с тобой.

– Я нашел тебя, Старший, но потерялся сам. Ты каменщик, строитель домов. Это твоя работа. Ты не должен быть здесь.

– Как и ты.

– Почему? Здесь духи тисте анди. Тисте эдур. Даже тисте лиосан. Те, кто пал в первых войнах, когда из всех врат на бой и на смерть вышли драконы. Вслушайся! Они теперь живут в мире – чудо, которое я охотно разделю с ними.

– Ты не призрак. Они тебя не примут. Они будут сражаться за тебя. Ты начнешь новую войну, Нимандр. Тебя разорвут на куски.

– Нет, я договорюсь с ними…

– Не получится.

До Нимандра дошла истина слов Старшего, и внутри шевельнулось отчаяние. Даже здесь ему были не рады. Даже здесь он станет причиной раздора. Но когда они порвут меня на части, я умру. И стану такой же, как они. Война будет короткой.

– Подсади меня, – сказал он, цепляясь за грубо вытесанный подоконник.

– Как хочешь, Нимандр. Я понимаю.

Да, наверное, понимаешь.

– Нимандр?

– Да?

– Спасибо тебе. За этот дар творения.

– Когда снова увидишь Готоса, – сказал Нимандр, пока друг подсаживал его в окно, – врежь ему в лицо. Передай, что от меня. Ладно?

– Да, хорошая мысль. Мне будет тебя не хватать. Тебя и твоих хороших мыслей.

Он выпал на шершавый склон, резко ухватившись рукой за край окна, чтобы не скатиться. Сзади и внизу послышался голодный рев множества голосов. Нимандр почувствовал, как страстно они хотят его поглотить.

С громким скрежетом Старший вытолкнул из окна последний камень. Тот проходил с трудом. Нимандр оказался не готов. Камень всем весом опустился на его пальцы, которыми он держался за край окна, дробя кончики. Выругавшись от боли, Нимандр сумел выдернуть одну руку, оставив ногти под камнем. Из разодранных пальцев сочилась кровь. Найдя другой уступ, он с отчаянным криком высвободил вторую руку.

Боги, как же он теперь справится? Без опоры, с искалеченными руками, да еще когда снизу по склону к нему несется оголтелая толпа?

А камень неостановимо двигался наружу. Нимандр подставил плечо. Под неимоверным грузом он задрожал.

Вот, теперь камень можно было перехватить, и Нимандр одной рукой начал заталкивать ближайший край окровавленного обсидианового блока на место. Он наконец увидел, с какой поразительной точностью сложена башня и как камень встает почти сам собой, хотя на первый взгляд это невозможно. Толкнуть, еще чуть-чуть… не слишком сильно… вот уже почти…

Тысячи, сотни тысяч – шквал голосов, воплей отчаяния, негодования, ужаса… вас слишком много! Прекратите, прошу! Хватит!

Он слабел… нет, он не справится… больше не выдержит… Всхлипнув, Нимандр отпустил камень, но в последнее мгновение нашел в себе силы обеими руками затолкнуть его на место… И упал. Назад, вниз, поглощенный лавиной пепла, камней, осколков пемзы. Он катился по склону, а сверху сыпались еще и еще обломки. Жарко. Душно. Ничего не видно. Он тонул… За выпростанную окровавленную руку кто-то ухватился – сильно. Одна ладонь, вторая – небольшие, женские.

Маленькие руки начали тянуть, и плечо обожгло болью. Осыпающийся склон увлекал за собой… Нимандр понимал, что ему нужно, прекрасно понимал и хотел сдаться, исчезнуть во всесокрушающей темноте.

Но его продолжали тянуть. Шквал голосов обрушился с новой силой, все ближе и ближе. Холодные пальцы цеплялись за ботинки, ногти впивались в лодыжки. Он не сопротивлялся, пусть забирают, пусть…

Нимандр упал на сырую землю. Кругом был полумрак и тишина – только чье-то тяжелое дыхание и удивленный всхлип.

Он перекатился на спину, закашлялся. На губах запеклась пепельная корка, глаза жгло…

Над ним склонилась Десра. Лицо искажено от боли, руки сложены на коленях, будто два сломанных крыла. Подбежал Клещик и присел рядом.

– Я думал… она…

– Что вы здесь делаете? – спросил Нимандр. – Как вы могли так долго ждать? Чик…

– Долго? Тебя не было всего ничего. Десра… она пришла, заглянула в лед… увидела тебя там…

Огонь жег пальцы, пламя поднималось от ладоней к запястьям, шипело на костях. Кровь капала с запекшихся ран на месте содранных ногтей.

– Десра… – простонал Нимандр. – Зачем?

Она сурово посмотрела на него и хрипло произнесла:

– Просто мы с тобой еще не закончили, Нимандр.

– Проклятый недоумок, – сказал Готос. – Я берег его на потом. А теперь он свободен.

Нимандр развернулся к яггуту.

– Нельзя просто собирать всех подряд! Мы тебе не блестящие камушки!

– Почему нет? Он был мне нужен. А теперь появился Азат в драконьей крови…

– Пролитой крови… крови погибших драконов…

– Думаешь, это имеет какое-то значение? Ох моя бесконечная блажь!

Резкими движениями Готос снова натянул капюшон и сел на табурет лицом к очагу; в точно такой же позе Нимандр с Клещиком и Каллором застали его в первый раз.

– Нимандр, ты кретин. Драконы не играют в игры. Понимаешь? Драконы не играют в игры. Я в отчаянии – точнее, был бы в отчаянии, но мне все равно. Пойду наготовлю пепельных пирогов. И никого ими не угощу.

– Нам пора, – сказал Клещик.

Да, с этим трудно было поспорить.

– Вот они идут, – сказал Каллор.

Кэдевисс посмотрела на развалины, но никакого движения не увидела.

– Ехать дальше уже поздно, придется разбить лагерь здесь. Араната, приготовь ужин. Ненанда, разведи костер. Большой, чтоб Готоса передернуло. Да, пусть выйдет наружу, и я убью его.

Араната поднялась с постели.

– Тебе нельзя его убивать.

– Вот как? Почему же?

– Мне нужно с ним поговорить.

Араната сошла с повозки, одернула платье и, гордо вскинув голову, направилась к развалинам. В провале входа возник Клещик, он тащил на себе Нимандра, чьи руки были темные от крови. Сзади шла Десра.

– От твоей сестрицы у меня мурашки, – проворчал Каллор.