Проклятие тигра - Коллин Хоук

До прихода официантки я гневно сверлила Рена взглядом. Подошедшая девушка быстро положила передо мной карту, а потом прямо у меня на глазах с вызывающей неспешностью подала меню Рену. Встав у него за плечом, она перегнулась через его руку, указывая на какие-то блюда из перечня. Когда официантка наконец отошла, я возмущенно закатила глаза.

Рен, не торопясь, изучал карту, и я видела, что он по уши доволен собой. К своему меню я даже не притронулась. Рен то и дело бросал на меня многозначительные взгляды, а я сидела тихо, как мышка, стараясь не встречаться с ним глазами. Вернувшаяся официантка негромко заговорила с ним, а потом обернулась ко мне.

Настал мой час! Я улыбнулась и пропела медовым голоском:

— Мне все равно, что заказывать, лишь бы поскорее убраться отсюда. Какой-нибудь салат, пожалуйста.

Кротко улыбнувшись мне, Рен на одном дыхании выпалил, как мне показалось, половину всего перечня блюд, а официантка с явным удовольствием принялась не спеша записывать его заказ. При этом она то и дело как бы невзначай дотрагивалась до Рена и радостно смеялась вместе с ним. Все это было очень и очень возмутительно.

Когда официантка ушла. Рен откинулся на спинку своего стула и отпил глоток воды.

Не выдержав, я первая нарушила молчание и еле слышно процедила:

— Уж не знаю, в какие игры вы играете, мистер Тигр, но поскольку у вас осталось не больше двух минут, то я искренне надеюсь, что вы заказали себе стейк тартар!

Рен коварно усмехнулся.

— Увидим, Келлс. Увидим.

— Отлично! Мне-то что? Меня это вообще не касается. Впрочем, хотелось бы посмотреть, какой переполох тут поднимется, когда белый тигр начнет метаться по фешенебельному ресторану, сея вокруг хаос и суматоху. Возможно, хозяева даже потеряют одну звезду в рейтинге за то, что подвергли своих клиентов смертельной опасности. А еще, может быть, твоя новая подружка-официантка с визгом убежит от тебя! — Эта мысль заставила меня улыбнуться до ушей.

Рен изобразил искренне изумление.

— Келлс, что такое?! Неужели ты ревнуешь?

Я поперхнулась с совершенно неженственным фырканьем.

— Нет! Нисколько!

Он ухмыльнулся. Я принялась нервно теребить в руках салфетку.

— Не могу поверить, что ты уговорил мистера Кадама подыграть тебе! Нет, честное слово, у меня это просто в голове не укладывается.

Рен развернул свою салфетку и подмигнул официантке, подошедшей к нашему столику с корзинкой свежих булочек.

Когда она отошла, я возмущенно прошипела:

— Ты ей подмигнул? Глазам своим не верю!

Негромко хмыкнув, Рен взял булочку, намазал ее маслом и положил мне на тарелку.

— Ешь. Келси, — приказал он. Потом перегнулся через стол и тихо добавил: — Или ты все-таки образумилась и решила насладиться видом на город, сидя у меня на коленях?

Трясясь от злости, я порвала булку и проглотила несколько кусочков, невольно отметив, что она оказалась восхитительна — легкая, рассыпчатая, с кусочками ароматной апельсиновой цедры. Я бы с удовольствием съела еще одну, но не хотела доставлять Рену такое удовольствие.

Официантка вскоре вернулась с двумя помощниками, которые стали ловко заставлять наш столик блюдами. Можете поверить мне на слово, Рен заказал целый шведский стол! По крайней мере, на нашей скатерти не осталось ни одного свободного дюйма. Бесцеремонно взяв мою тарелку, Рен наполнил ее самыми разными ароматными и аппетитными блюдами. Вернув мне тарелку, он стал накладывать еду для себя. Закончив, он поставил свою тарелку на стол, посмотрел на меня и вопросительно поднял бровь.

Я перегнулась через стол и желчно прошептала:

— Я не собираюсь садиться к тебе на колени, мистер наглец, так что оставь свои надежды!

Рен терпеливо ждал, когда я возьму вилку и попробую несколько кусочков. Я аккуратно размазала масло ореха макадамии по хрустящей кожице поджаренного красного луциана и прошипела:

— Ой, вот незадача! Время-то вышло. Ты не заметил? Часики тикают, тик-так, тик-так. Наверное, уже взмок от страха, да? Еще бы, ведь ты вот-вот превратишься в зверя!

Рен безмятежно отправил в рот кусок ягненка в соусе карри, зачерпнул вилкой рис, сдобренный шафраном, и стал жевать. Он был спокоен как танк.

Целые две минуты я пристально следила за ним, потом в бешенстве швырнула салфетку на стол.

— Ладно, сдаюсь! Признавайся, откуда такая наглая уверенность? В чем дело?

Он тщательно промокнул салфеткой рот и отпил глоток воды.

— Ты хочешь знать, в чем дело, моя према? Дело в том, что проклятие рассеялось.

У меня упала челюсть.

— Ч-что? Но если оно рассеялось, почему же ты эти два дня был тигром?

— Вероятно, я неточно выразился. Строго говоря, проклятие пока не уничтожено полностью. Судя по всему, на сегодняшний день я вознагражден частичным избавлением.

— Частичным? Что это значит, говори конкретно!

— Частично означает на несколько часов в день. Точнее, ровно шесть часов.

Я мысленно прокрутила в голове пророчество, вспомнила, что у монолита было четыре стороны, а четырежды шесть, как известно, будет…

— Двадцать четыре!

— Что «двадцать четыре»? — помолчав, переспросил Рен.

— Понятно, почему шесть часов! У монолита в пещерах было четыре стороны, а чтобы полностью снять проклятие, нужно раздобыть четыре дара Дурги. Мы выполнили только одну задачу, то есть одну четвертую от целого, и ты получил шесть часов — четверть суток.

Рен улыбнулся.

— Лишнее доказательство того, что я просто обязан оставить тебя при себе. По крайней мере, до тех пор, пока мы не выполним остальные задания.

— Не так быстро, Тарзан! — фыркнула я. — Кстати, не думаю, что я так уж необходима тебе для завершения поисков. Даже напротив, я уверена, что получив в подарок целых шесть часов пребывания в человеческом облике, вы с Кишаном сможете сами справиться с остальными заданиями.

Склонив голову к плечу, Рен долго рассматривал меня прищуренными глазами.

— Не стоит недооценивать степень своей… вовлеченности в это дело, Келси. Даже если бы мы могли обойтись без твоей помощи, неужели ты думаешь, что я бы так просто отпустил тебя? Позволил бы тебе уйти из моей жизни, даже не обернувшись на прощание?

Минуту-другую я нервно возила вилкой по тарелке, а потом решила, что не буду ничего отвечать. Зачем ему знать, что именно это я и собираюсь сделать?

Тем более что все изменилось. Передо мной был уже не тот растерянный, обиженный и расстроенный Рен, которого я так жестоко третировала в Кишкиндхе и о котором до сих пор не могла вспоминать без угрызений совести. Теперь он был полностью уверен в себе, почти надменен и непрошибаемо самодостаточен.