Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба - Алексей Миронов

– Давай, княжич, доедем до места и сами глянем, – решил Коловрат, – разведку я уже послал. Если что не так, нам доложат и вернемся. Тут недалеко до развилки. А если повозки пройдут, то чего нам зазря крюк делать.

– Хорошо, – кивнул Федор, поправляя шапку на голове и поглядывая на хмурое небо, поливавшее их мелким дождичком.

На том и порешили. Вскоре вернулась разведка, и к боярину приблизились три всадника.

– Ну? – коротко поинтересовался командир княжеского охранения, ехавший шагом рядом с Ратишей и сотником Ратибором.

– Проехать можно, Евпатий Львович, – сообщил один из ратников, поправляя алую накидку на плече и вытирая с обветренного лица капли дождя, – вода не высоко стоит. Даже дождик не помеха.

– Уверен? – переспросил Коловрат, оглянувшись на княжескую повозку, что еле тащилась за ним по раскисшей дороге. – Повозки-то не легкие.

– Проедет, – подтвердил второй ратник, стряхивая капли дождя с усов, – там дно каменистое. Не увязнет. А если что – подмогнем.

– Вокруг брода все тихо?

– Тихо, – кивнул первый ратник, – лес, конечно, темный. Да дождь моросит. Ничего не видать. С той стороны берег высокий, скала нависает. Но вокруг мы все подходы к воде проверили – никого.

– Поставьте кордон с той стороны.

– Уже, Евпатий Львович, – с обиженным видом пробасил бывалый воин. – Десяток воинов с той стороны подходы обороняет. Нам Ратибор сразу наказал так сделать.

Боярин перевел взгляд на сидевшего рядом в седле сотника.

– Молодец, Ратибор, – похвалил он, – хорошо людей учишь.

– Береженого бог бережет, – пожал широкими плечами Ратибор, славившийся отменной силой, – да и ты нам все время так наказывал.

– Вот и говорю, молодец, – снова похвалил сотника Коловрат. – Ладно, если все в порядке, пойдем здесь. Но даже в реке все время с обеих сторон от повозки должны ехать всадники. Мало ли что.

– Сделаем, Евпатий Львович, – кивнул Ратибор.

Он повернул коня и отъехал чуть назад, перекинуться словечком с охранниками, ехавшими сейчас у повозки княжича.

Вскоре поезд подъехал к реке. У самого брода лес немного расступался, обнажая прозрачное и каменистое дно реки, в которой дорога как бы плавно растворялась, доходя до берега. Выход же из брода находился примерно в сотне шагов ниже по течению этой небольшой речки, что была притоком близкой Оки и несла в нее свои воды, рождаясь где-то в дремучих лесах между Пронском и Белгородом. А напротив, чуть нависая над безымянной рекой, высилась густо поросшая лесом скала. Дорога, выбираясь на ту сторону, шла наверх, огибала эту скалу и вновь пропадала в густом лесу.

У подножия скалы Коловрат заметил троих всадников из числа разведчиков, посланных вперед. Все выглядело вполне мирно. Даже клонило в сон – дождь продолжал моросить с самого утра, толком не давая путникам проснуться. Хотя стоило им подъехать к самой воде, небеса будто сжалились над ними, и дождь почти прекратился.

– Ну, вот и славно, – пробормотал себе в усы Коловрат, пуская коня в воду, которая едва доходила тому до колен, – сейчас брод пройдем, а дальше только посуху до самого Переяславля.

– Да, – кивнул княжич Федор, ехавший рядом с боярином. – Здесь, вон, даже скалы есть. Дальше дорога только вверх пойдет полдня. А потом вниз, и к вечеру опять меж болот плутать начнем.

– Ничего, – отмахнулся Коловрат, пристально вглядываясь в силуэт дороги и окрестный лес, – доедем.

В этот момент сквозь шум редкого дождя он вдруг услышал знакомый уху свист, и ближайший к повозке ратник, коротко вскрикнув, рухнул с коня в реку. Евпатий и Федор оглянулись одновременно. Мертвый ратник, со стрелой в шее, медленно плыл по неглубокой воде, окрасив ее своей кровью.

– Нападение! – заорал Евпатий вознице повозки, которая едва добралась до середины реки. – Гони быстрее к берегу!

А обернувшись к охранникам, рявкнул:

– Ратники, прикрывать повозку!

И тут град стрел накрыл их. Все произошло за какие-то мгновения. Трое из охранников рухнули замертво вслед за первым погибшим. Затем стрела с чавканьем вонзилась в грудь возницы, и тот, харкнув кровью, упал прямо под колеса, остановив повозку. Еще одна стрела вонзилась в шею княжеского коня, потом еще две сразу угодили в него. И конь, закачавшись под Федором, вскоре опрокинул седока в воду, рухнув рядом. Над Евпатием, который гарцевал на своем скакуне в самом центре обстрела, тоже свистели стрелы, но ему пока везло. Увидев, что Федор жив и не придавлен мертвым конем, а уже встал во весь рост, он чуть успокоился. Но нужно было срочно выводить из-под обстрела повозку с Евпраксией и наследником, которые и были целью нападавших. Отчего-то Коловрат в этом не сомневался. Во всяком случае, по другим повозкам нападавшие не стреляли.

Подоспевшие сзади дружинники Ратибора окружили повозку двумя рядами тел, подняв над собой щиты. Это помогло, но не избавило от опасности полностью, так как стреляли сверху со скалы. И все, кто сейчас метался на середине реки и сидел в повозке, были отличными мишенями. Ратники попытались пускать стрелы в ответ, но задели кого или нет, было не разобрать, поскольку нападавшие били из-за укрытия – спрятавшись за камнями или между деревьев, коими поросла вся скала. Из-за серого неба и дождя там едва можно было разглядеть размытые силуэты.

– Ратибор, – крикнул боярин своему помощнику, – скачи на тот берег, хватай всех людей, что там есть, и лезь на скалу. Обойди ее, что хочешь делай, но поймай мне этих душегубов!

– А ты как же, Евпатий Львович? – крикнул в ответ сотник, слегка раненный в плечо стрелой, к счастью, лишь слегка оцарапавшей его.

– А я здесь разберусь, – кивнул в сторону застрявшей повозки боярин, прячась от свистевших стрел за шею коня, поскольку щита у него не было.

– И ты давай с ним! – приказал он Ратише, что пытался прикрыть его своим телом. – Помоги Ратибору. Здесь людей хватит.

Ратиша нехотя подчинился и ускакал, прихватив с собой несколько своих людей. А Евпатий развернул коня, пустив его назад к повозке. Княжич Федор по колено в воде тоже брел к ней, преодолевая течение и поглядывая на смертоносную скалу. Но вдруг новая волна стрел окатила повозку, пробив ткань навеса, и он услышал дикий женский крик, раздавшийся изнутри.

– О