Время жестоких чудес - Артем Лунин

– Чего морду-то воротишь? Ладно, не обижайся. Ишь ты, гордый какой! Прям как хозяин…

* * *

– Пожалуй, пора? – спросил парень, которого вроде бы звали Рей. Криста посмотрела на небо, над горизонтом всходила Игла.

– Пора. – Алек отбросил палочки бересты, они сложились в иеро «краш», знак разрушения. Ночной Хозяин и вся свита его, почему сегодня ей все кажется исполненным какого-то скрытого смысла?!

Верея появилась из тумана, как призрак Холо. Положила руку на плечо Алеку.

– Не спеши, молодой человек. Работы хватит на всех.

Они вооружились топорами, связками соломы, хворостом, разошлись по околоткам. Долгое время раздавался только треск ломаемого дерева.

Криста нанесла последний удар и отскочила, стирая контроль из Узора. Вышка затрещала и стала падать, из-под обвала с очумелым мявом метнулась кошка, скрылась под сараем. Девушка заглянула в пролазню.

– Кис-кис…

Кошка сверкала глазами из темноты, шипела, вылезать не желала.

Подошел Алек. Заглянул в подпол, пожал плечами и вытянул руку. Узор пошел волнами.

– Погодь, она же живая! – Криста схватила его за руку и чуть не обожглась, ладонь была горячей и напряженной, будто держала невидимую огромную тяжесть. Алек повернулся, девушка посмотрела ему в глаза, попятилась, споткнулась обо что-то и растянулась. Некстати вспомнились байки о том, что иногда бывает с могучими мыследеями, если их не вовремя отвлечь, а также с теми, кто не вовремя отвлекает могучих мыследеев…

Доски затрещали, начали выгибаться вверх, лопались, звук был такой, будто палили из громобоев. Из пролазни выплыл комок тьмы, чернее, чем сама чернота, только горели зеленые глазищи.

– Возь…ми… – с трудом выговорил Алек. Кошка извивалась, орала, царапала воздух, Криста завернула зверушку в жакет, едва не уронила, когда силовые линии Узора, которыми Алек ломал стены сарая, прошли совсем близко. Она попыталась прикинуть объем контроля и испугалась.

Сарай обрушился, взвилось облако пыли.

– Зажигай!

– Зажигай!

– Зажигай, зажигай!.. – отозвались голоса.

Девочка-огневочка,

Солнечная дочка,

Помоги-ка, девочка,

Парню-паренечку,

Подари мне, милая,

Пламенные искры,

Запали-ка, девочка,

Ярко, жарко, быстро!

Детский огненный стишок, давно и прочно забытый Алеком, сам сошел с губ. Полыхнула вся улица, пламя взвилось до самого неба. Как же легко дается разрушение, а вот чтобы научиться создавать и исцелять, надо учиться всю жизнь.

Верея рассчитала правильно. Они могли не торопиться уходить, пламя распространялось медленно, но верно. Воличей изгнало с родных земель взбесившееся море, и вот теперь огонь… Вода и огонь…

– Здесь – все, пошли!

Алек вспомнил слова Дерека. Надо попробовать. Пламя завораживало.

Верея вышла из ворот последней, торопливо пересчитала своих людей. Двадцать, как и было.

– Отходим!

Люди попятились от огня. Верея смахнула пот, увидела знакомую ауру.

– Оштин? Что ты тут…

Верея прикусила язык.

– Хотел посмотреть на гибель родного города. – Риван глядел в огонь. Совсем рядом обрушилось горящее бревно частокола, все попятились от невыносимого жара, он даже не моргнул.

Криста обвела себя защитной мыслью, горячий воздух вздымал распущенные волосы, она казалась Ведьмой Огня, как на кардочном листе. Девушка подошла к осиротевшему ривану, протянула какой-то сверток. Послышалось раздраженное мяуканье.

– Вот… Алек спас…

Какое-то время казалось, что Оштин вот-вот ударит девушку, но он бледно улыбнулся. Взял кошку, в его руках она вдруг сразу успокоилась. Риван оглянулся на замерших, нахмурился. Еще раз внимательно окинул их взглядом…

Верея опять пересчитала всех. Двадцать… Нет! Она присчитала Оштина!

Был миг абсолютной тишины. Потом заговорили все разом.

– Молчать! – Оштин недаром был риваном, он мог переорать всех. – Вы, держите воздух, остальные пусть пробуют расчистить дорогу!

– Мы не мо!..

– Надо хотя бы попыта… – Верея подавилась своими словами, вытаращила глаза. – Он… Он…

Женщина тыкала пальцем в огонь, потеряв дар речи.

Алек вынырнул из пламени, затоптал тлеющий край плаща. Обрушилось еще одно бревно, юноша стоял в ореоле искр, блики огня окрашивали его лицо кровавым, превращали в жутковатую вампирью маску. Горячий воздух трепал продранный плащ, словно за его спиной раскрылись два алых крыла.

– А что тут такого?

– Что такого?! Что бы я сказала Майнусу?! – Верея была вне себя.

– Дерек говорил, что древние войи умели ходить через огонь…

– Ходить через огонь, болван! А не прогуливаться в пожаре! Как ты мог, меня чуть удар не хватил!!!

«Особенно после твоего эффектного появления», – добавила она мысленно. Если Криста была похожа на Ведьму Огня, то парень выглядел самим Проводником.

Особенно после того, что он сделал…

– Ох, доберусь я до Полесья, первым делом скажу пару ласковых этому твоему Дереку! Э, парень, что с тобой?

Даже сквозь слой сажи, покрывавшей лицо Александра, стало заметно, как он побледнел. Верея на всякий случай оглянулась, но ничего такого страшного за ее спиной не появилось, потом женщина ощутила присутствие, и Криста хрипловатым юношеским баском буркнула:

– Я погиб еще в Мечте…

Люди во все глаза уставились на девушку. Криста собиралась сказать еще что-то, вдруг дернулась и едва не упала в костер, Алек успел подхватить. Криста всхлипнула и прижалась к нему, он чувствовал дрожь стройного сильного тела – и его чувства отозвались бешеной вспышкой желания.

– Отпусти. – Голос был ее, не мертвых, только чуть хрипловатый, словно она простудилась за краткое время, что была там. Алек торопливо отпустил, испуганный тем, что почувствовал, Криста одернула одежду, ни на кого не глядя.

– Такое случается иногда. Что-нибудь интересное было? – поинтересовалась она. Верея перестала таращиться, помотала головой.

– Нет… – Голос сорвался, она обратилась к Алеку: – Ты, это, извини за друга своего и у него попроси прощения… Пусть не держит зла.

Алек голой рукой вытащил из огня опрокинувшийся вертел, снял гуся.

– Недопекся… Тем вкуснее. – Он шевельнул пальцами, из золы покатились печеные клубни полевой картошки, мелкой и невкусной.

– Они оставили крепостцу.

Стратиг кивнул, иного он и не ожидал. Патэ Ирек был мрачен.

– Этих племен больше, чем думалось, и держатся они друг друга крепче, чем докладывали соглядатаи. А мы…