Орлы на войне - Бен Кейн

Увы, его приподнятое настроение длилось недолго.

На дальнем конце каменного выступа вновь замаячила земляная насыпь. На ней, забрасывая копьями остатки Первой когорты, бесновалась очередная толпа варваров. Тропа была усеяна грудами тел – похоже, на ней какое-то время шла ожесточенная схватка. Тулл замедлил шаг, затем остановился и попытался не поддаться отчаянию. Когда Первая когорта бросила его и его солдат одних отбивать атаки варваров у поваленного дерева, он проклял их последними словами, одновременно надеясь в душе, что Первая все же спаслась. И вот теперь перед ним замаячила его собственная судьба.

Его тело как будто уловило его настроение. Казалось, каждая его частица взывала о пощаде. Ноги болели, руки тряслись от усталости. Ныла поясница, как будто некий разгневанный кузнец бил по ней своим самым тяжелым молотом. От того места, где в него попал выпущенный из пращи камень, в разные стороны разлетались острые стрелы боли. И какая-то вредная старая карга втыкала иголки в давнюю рану на икре. Глаза саднили, как будто в них было полно песка, во рту и в горле пересохло, по лицу градом катился пот. В эти мгновения ему хотелось одного – лечь и закрыть глаза. Мерзавец-прорицатель был прав: они найдут свой конец в грязи.

– Только не сдавайся, старый пес.

– Что? – Тулл даже не заметил, как к нему неслышно подкрался Фенестела и почти прошипел ему на ухо эти слова.

Он резко обернулся. Опцион стоял почти вплотную к нему. Взгляд полон понимания и одновременно тверд как кремень. «Он видит мой страх», – подумал центурион, ощущая себя глубоким стариком и неудачником.

– Стоит тебе дрогнуть, Тулл, и нам конец. Ты слышишь? Всем до одного, – процедил сквозь зубы Фенестела. – Посмотри на солдат! Всего разок. Они идут лишь потому, что ты ведешь их за собой! Ты даешь им надежду. Ты. Если ты не найдешь выхода из этого кошмара, то они и подавно. А женщина и ее ребенок… да их уже к закату не будет в живых.

Фенестела прав, подумал Тулл. Он сам с самого утра украдкой следил за своими солдатами – и видел, как с каждой новой атакой варваров боевой дух мало-помалу оставляет их. Скорее всего, они обречены, но, как центурион, он не имеет права сдаваться. И эта женщина. Какой смысл был спасать ее, чтобы потом бросить на произвол судьбы?

Тулл сделал глубокий вдох и, кряхтя, расправил плечи.

– Я слышу тебя. Мы идем дальше.

У Фенестелы отлегло от сердца. Он мотнул головой в сторону солдат Первой когорты.

– По-моему, нам не стоит ввязываться в схватку. Лучше, опустив головы, пройти мимо них вдоль края болота.

Тулл посмотрел вперед. Зоркий Фенестела прав. Страх перед болотом вынуждал обе стороны держаться от него как можно дальше, отчего вдоль тропы тянулась свободная полоска твердой почвы.

– Годное предложение, – сказал он. – Пусть солдаты выстроятся в колонну по одному. Сначала мы пойдем медленно, а затем по моему свистку ускоренным шагом минуем место схватки. Скажи солдатам, чтобы смотрели себе под ноги, а не на варваров.

– Понял. – Фенестела зашагал было прочь, но Тулл его остановил.

– Спасибо тебе за твои слова.

– Ты бы на моем месте сделал то же самое.

У Тулла защемило сердце.

– Это да. Увидимся на другой стороне.

– На другой стороне, – повторил Фенестела и, подмигнув, отправился выполнять приказ Тулла.

– Готовы, братцы? – спросил Тулл, отгоняя от себя страх. Вдруг план Фенестелы провалится? Что тогда?

– Готовы, центурион, – прохрипели в ответ солдаты. – Выведи нас отсюда.

Тулл дунул в свисток. Малочисленная колонна сдвинулась с места.

К сожалению, миновать ускоренным шагом по краю болота место схватки не получилось – кое-где Тулл и его солдатам пришлось брести, увязая почти по колено в трясине. И все же, спасибо накалу сражения и грязи, покрывавшей их с головы до ног, они сумели пройти мимо, не замеченные как варварами, так и своими. Туллу вспомнились два вора, как-то раз ограбивших самого крупного виноторговца в Риме. Одержав верх над стражниками винного склада, они на глазах у всей улицы погрузили амфоры с самыми изысканными винами на телеги и увезли прочь. Если действовать решительно, ваших действий никто не заметит. Или на худой конец подумают, что так и должно быть.

Примерно через полмили обреченная Первая когорта осталась позади. Вскоре в германской насыпи начали появляться бреши. Ко всеобщему удивлению – и радости, – самих варваров здесь тоже не было. Тулл воспрянул духом. Да, Арминий хитер, но даже он не сумел вбить в своих союзников римскую дисциплину. Скорее всего, поставленные на этом участке воины, устав ждать появления легионеров, удрали туда, где кипело сражение.

Его догадка оказалась верна. Спустя какое-то время они наткнулись на тела последних ауксилариев. На отрезке тропы длиной в несколько сотен шагов валялись убитые галлы. Похоже, они держались до самого конца, и германцы заплатили за свою победу высокую цену. От беснующейся орды остались лишь горы трупов. Тулл проникся еще большей надеждой. Чем дальше они шли, ни разу не встретив на своем пути никаких препятствий, тем больше крепла в них уверенность, что войска Арминия остались у них за спиной.

Однако внутренний голос нашептывал Туллу, что расслабляться рано, и оказался прав. Спустя какое-то время от гибели их спас лишь поворот тропы. Услышав доносившиеся оттуда голоса, Тулл бесцеремонно согнал своих солдат с тропы и приказал спрятаться за вражеской насыпью. Окажись за ней хотя бы один варвар, и им конец. Но, на их счастье, там были лишь лужи, несколько брошенных сырных корок и запах мочи. Усталые солдаты сели и привалились к земляной насыпи, как к подушке. Тулл, взяв на себя обязанности караульного, стал наблюдать за дорогой.

У него на глазах по ней, направляясь к месту сражения, прошагали несколько сотен варваров. Никто даже не повернул головы в их сторону – пока не расплакалась девочка. Шагавший последним варвар обернулся. «Будь ты проклята, сопливка, – подумал Тулл. – Из-за тебя нам всем сейчас крышка». Он в гневе развернулся, но женщина уже зажала малышке ладонью рот. Тулл жестом дал понять, чтобы она не убирала руки, а солдаты сидели тихо как мыши. Между тем шагавший последним варвар повернул назад и теперь направлял в их сторону. Его окликнул товарищ. Тулл услышал, как он ответил, что-де что-то услышал. Может, оно ему лишь почудилось, но заодно он справит большую нужду, а потом догонит остальных.

Тулл выглядывал в проем в насыпи, пока это не стало слишком рискованно. Варвар, похоже, был один, что уже хорошо. Приставив меч к насыпи, Тулл вытащил кинжал и шагнул к другой стороне проема. «Фортуна, знаю, я испытывал твое долготерпение не один раз, – подумал он. – Будь же благосклонна ко мне еще разок. Клянусь, я принесу тебе в жертву самого лучшего быка, какого только можно купить за деньги». Крепко сжав кинжал, центурион слушал и ждал. Пока ему было слышно лишь биение собственного сердца.

Ничего. Тулл несколько раз вдохнул и выдохнул через нос. Спина затекла. Но он по-прежнему ничего не слышал. Неужели варвар решил опорожнить кишечник перед насыпью? Поймав вопросительные взгляды солдат, он указал наружу, присел на корточки и прижал палец к губам. У них еще есть шанс избежать разоблачения. Кто знает, вдруг варвар не заглянет за насыпь?