Орлы на войне - Бен Кейн

Слова Тулла прозвучали для Пизона как смертный приговор. На них уже неслась орущая орда варваров, легионерам же еще предстояло махать и махать топорами. Справа от них болото, сзади – дорога, забитая тысячами других солдат. Единственное спасение маячило впереди. Они же были вынуждены стоять на месте. Нам конец, подумал Пизон. Он посмотрел на Вителлия. Шансы товарища остаться в живых были столь ничтожны, что Пизона охватил стыд.

Он занял место во второй шеренге и приготовился умереть.

Однако не умер. К его великому удивлению, когда до римлян оставалось шагов пятьдесят, натиск варваров ослаб. Они замедлили бег, а затем и вообще остановились. Солдаты недоуменно переглянулись, затем посмотрели на Тулла. И, наконец, обернулись. Поваленный ствол преодолевали все новые и новые легионеры. Их командир, свирепого вида центурион в шлеме с обрубленным гребнем, тотчас бросился к Туллу.

– Ты успел вовремя, – произнес тот, расплываясь в улыбке. – Теперь мы точно дадим отпор этой мрази.

– Дадим отпор? – Центурион без гребня издал дикий смешок и, понизив голос почти до шепота, добавил: – Не вижу смысла. Битва проиграна.

Хотя он и пытался говорить как можно тише, кое-кто из солдат Тулла его услышал, в том числе и Пизон.

– О чем ты, во имя Гадеса? – грозно спросил Тулл.

– Последний легат мертв – зарублен мечом. Луций Эггий тоже. Все трибуны за исключением двух либо убиты, либо взяты в плен. Трус Цейоний сложил оружие.

Пизон не поверил собственным ушам. И без того бледный Вителлий побледнел еще больше. Оба в ужасе переглянулись.

– А Вар? Что с ним? – спросил Тулл.

– Ранен, – ответил центурион без гребня. И, помолчав, добавил: – Поговаривают, что он собрался совершить самоубийство.

– Ты уверен, что все так и есть? – прошипел Тулл.

– Потери колоссальные. Так мне сказал мой товарищ из окружения старшего центуриона. Примерно час назад на них снова напали тысячи этих дикарей – не иначе как поджидали в засаде. В живых не осталось практически никого – ни солдат, ни офицеров. Насчет Вара я не уверен, но так говорят все. В арьергарде царит полный хаос. Дисциплины никакой, разве только там, где горстка центурионов не потеряли голову. Солдаты бегут в болото, сдаются в плен, убивают друг друга. Захвачен второй орел.

Центурион похлопал Тулла по плечу и, дав своим легионерам команду, повел за собой на дорогу. Часть застывших в ожидании варваров тотчас пришла в движение, приготовившись напасть на отщепенцев.

Пизон и те, кто слышал этот разговор, стояли, переминаясь с ноги на ногу. Желание воевать покидало их, сливаясь, словно моча в канализацию. Остальные, не понимая, что происходит, увязались вслед за центурионом с обрубленным гребнем и его солдатами.

– Ты его слышал, – сказал Фенестела Туллу. Пизон навострил уши.

– Не так громко.

– Здесь нельзя оставаться! – прошипел опцион.

– Это лишь слухи, – возразил Тулл. Но его голосу не хватило уверенности.

– Ты предлагаешь нам ждать, чтобы убедиться, так это или нет? Если на то пошло, во всем виноват Вар. Прислушайся он к тебе…

– Довольно! – оборвал его Тулл. – Дай подумать.

– Думай. Только быстро, пока на нас не напали варвары.

Последующие мгновения показались Пизону вечностью. В щели между плечами и головами товарищей ему было видно, что германцы вновь пошли в атаку. Их были сотни, они возникали из проемов в насыпи бесконечным потоком. Сначала враги шли шагом, затем перешли на бег и наконец улюлюкающей лавиной устремились на римлян. Впереди неслись свирепые берсерки – Пизон насчитал шестерых. У одного выступила на губах пена, другой размахивал огромной дубиной – такой в два счета можно смять солдатский шлем или расколоть надвое щит. Стоявший впереди Пизона солдат разрыдался.

– Хочу домой, – причитал он, – хочу домой!

– Заткнись! – рявкнул на него Пизон.

Увы, поздно: страх оказался заразителен. Стоявшие в первой шеренге дрогнули и попятились. Впрочем, отступать было некуда. В десяти шагах за спиной Пизона по-прежнему лежал поваленный ствол. Превозмогая собственный страх, он отпихнул от себя отступавшего солдата.

– Стоять! Вы, вонючие опарыши и засранцы!

Солдаты растерянно застыли на месте. Тулл стоял впереди их колонны, прямо напротив врага.

Заметив центуриона, берсерки побежали еще быстрее. До римлян оставалось шагов тридцать. Позади берсерков на них накатывалась ревущая волна варваров.

– Мы с вами идем по дороге, – громко, но спокойно произнес Тулл и вновь занял место в передней шеренге. – Но сначала мы должны отбросить этих ублюдков. Вы способны это сделать? Я спрашиваю, способны?

Двадцать пять шагов.

– Да, центурион, – ответил Пизон, и его поддержали остальные.

Двадцать шагов.

– Громче! Я вас не слышу!

Пятнадцать.

– Да, центурион!

Десять.

– За Рим! – взревел Тулл.

Пять.

В следующий миг на них обрушилась волна варваров.

Вар стоял в середине круга легионеров. Прижимая к окровавленному бедру оторванный от туники лоскут, он наблюдал за тем, как последние солдаты его личной охраны пытаются отразить натиск варваров. Они были пойманы в ловушку, окруженные со всех сторон ордой дикарей. Сверху на них с самого утра лил дождь, так что до нитки промокли все – и римляне, и германцы. Земля под ногами давно превратилась в хлюпающую жижу, каждая ямка – отпечатки колес, подошв – была наполнена водой. Вода собиралась вокруг мертвых тел, скапливалась в изгибе брошенного щита, в перевернутом шлеме, капала в открытые рты мертвецов. Большинство их – легионеры, отметил про себя Вар, чувствуя, как на него тяжким грузом давит стыд. Солдаты империи. Солдаты Августа. Его солдаты.

«Я должен был прислушаться к Туллу, – в сотый раз подумал он. – Во всем виноват этот ублюдок Арминий…»

Бледно-желтые вспышки молний сопровождались оглушительными раскатами грома. Слой серых туч был таким плотным, что лучи солнца почти не пробивались сквозь него, отчего казалось, будто уже вечер. Но Вар знал: время едва перевалило за полдень. Впрочем, несмотря на сумрак, он все еще мог разглядеть болото. Оно тянулось справа от них вдоль дороги – коричнево-зеленая полоса вереска, камышей, зверобоя и болотного розмарина. Там им не пройти. Впрочем, и слева тоже. Эта проклятая насыпь – казалось, ей не было ни конца, ни начала. А позади нее – неистощимые орды варваров.

За спиной у Вара остальные легионеры, похоже, оставили уже всякую надежду. Многие пытались спастись бегством, даже на виду его личной охраны. Орудуя смертоносными фрамеями, варвары косили их, словно сухую траву. Другие солдаты добивали своих раненых товарищей или сами падали на мечи. Не считая его личной охраны, сражаться продолжала лишь горстка, но их слишком мало, и продержатся они недолго. Их тоже вскоре всех перебьют, как и солдат вокруг него… Интересно, как там Аристид? Еще жив или тоже убит? Этого Вар не знал. Оставалось лишь надеяться, что конец грека был быстрым. Как жаль, что он не оставил его в Ветере… Впрочем, по крайней мере там осталась его жена. Несмотря на ее постоянные жалобы и придирки, было бы неплохо разок взглянуть на нее напоследок, а также на их взрослых детей. При мысли о семье Вара вновь охватил страх, но уже иного рода. Отныне его имя вываляно в грязи. Но нельзя исключать и того, что то же самое будет и с ними. «Боги, – взмолился он, защитите их, невинных. – Да не будут они наказаны за мои ошибки».