Правозащитник - Артур Строгов

Наконец показался человек, которого Аланьев, по-видимому, ожидал. Это был гладковыбритый шатен лет тридцати, одетый крайне неряшливо. На нем несколько нелепо сидела мятая толстовка, заломленная кепка и пыльные белые кеды. Этот субъект составлял разительный контраст с роскошным, сшитым на заказ костюмом банкира, его алмазными запонками и часами Patek, сплошь инкрустированными бриллиантами. Появившийся директор ресторана счел своим долгом доверительно наклониться и объяснить банкиру, что такого посетителя приняли в виде крайнего исключения.

— Отлично, — небрежно отвечал Аланьев, — сделайте так, чтобы нас никто не побеспокоил.

Посетитель развязно улыбнулся, но кепку не снял, и вальяжно присел напротив банкира.

— Директор Ваш друг?

— Точнее, управляющий, а ресторан этот мой, — в голосе Аланьева зазвучала нотка снисходительности.

— Я не люблю джаз.

Аланьев по-особому прищелкнул пальцами. И включилась фоновая музыка.

— А еще что не любите?

— Камер видеонаблюдения… Надеюсь, Вы их сотрете… Считайте, что я сюда не приходил…

— Конечно, я ведь отдаю все в Ваши руки… Ваш визит — секрет для всех, включая моего брата.

— Очень хорошо.

— Но это не значит, что Вы можете вести себя неподобающе… уберите ноги со стола.

Человек презрительно усмехнулся.

— Да бросьте, я не люблю нравоучений… Вы обратились ко мне потому, что Вы, банкиры, нуждаетесь в таких, как мы… В глубине души Вы нас ненавидите? Считаете людьми «второго сорта»?

— Нет, просто в нашем деле есть «заказчики», а есть «исполнители», — отвечал банкир. — Я сам лично выступаю по моим финансовым проектам как исполнитель. К тому же я Вам перевел хороший задаток. Сейчас это называется предоплатой… в мое время многое решалось по-другому.

— Не будем философствовать, — прервал банкира его странный собеседник, — я просил у Вас две недели на подготовку.

— Да, и Вы обещали все организовать, проверить, собрать информацию…

— Я все это сделал, причем очень тщательно. Кстати, больше половины денег ушло на закупку вооружения новейшего образца и экипировку.

— Меня это не касается.

— Очень касается.

— Станислав, повторяю, — вскричал банкир, — меня детали вообще не интересуют!

— А по-моему, Вас это должно интересовать, — отвечал Станислав, — ведь тот человек — особенный. Это крепкий орешек. Я узнал, что очень многие хотят его устранить. Знаете, сколько стоит его голова на «черном рынке»? Вы знаете, что он никогда не допускает ошибок? И в этом заслуга не только его телохранителей, но и невероятного везения, которое позволяет ему выкрутиться из любых ловушек и избежать опасностей. Вы не ведаете, какие связи я задействовал. Я изучил всю его биографию и увидел много такого, что не может не вызывать удивления.

— Что именно Вас удивляет?

— Вы знаете, что в молодости он попал в аварию, после которой остаются по меньшей мере калеками на всю жизнь?

— Какое это имеет отношение к исполнению Вашего поручения? — надменно спросил банкир. — Я предоставляю в Ваши руки оружие, все ресурсы. Пятьдесят миллионов ради одного человека. Наймите хоть целую армию, сожгите квартал, два квартала, взорвите мосты, спалите полгорода! Но покончите с Белосельским! Неужели это так трудно?

— Вы не слушаете меня… Я Вам объясняю, что это очень непростое дело. Я вернусь к тому, что говорил ранее. Я сам внимательно изучил и сопоставил все факты. Вы знаете, что почти каждый год на Белосельского совершают покушения? Не знаете? А я вот в курсе. И едва ли я могу привести пример, когда пуля его хотя бы зацепила. Я получил даже один отчет баллистической экспертизы — отчет совершенно потрясающий. Снайпер, который не промахивался двадцать лет, не смог его застрелить. Он утверждает, что пуля изменила траекторию, что невозможно. Это не укладывается в наши представления. Тогда я стал изучать еще внимательнее. Я узнал, например, что он использует современные программы связи и спутники… Его агентство разрабатывает для правительства секретные военные технологии, которые делают его практически неуязвимым.

— Спутниковую связь я Вам обеспечил, — возразил Аланьев, — у Вас все под рукой… чего Вам не хватает?

— Ресторатор, которого Белосельский «свалил», нанимал Рашида с его командой, но тот даже не успел нанести основной удар. А Рашид — беспроигрышный вариант. Он всегда действовал без промаха, и у него никогда не было неудач.

— Я еще раз говорю, — нетерпеливо заметил банкир, — что все эти детали имеют значение для Вас. А мне нет дела до подробностей…

— Напротив, подробности очень важны… Я изучил все поступки этого человека, все его действия, работу в фонде, где он появляется со своей молодой женой, маршрут его передвижения и… его дом…

Станислав на мгновение умолк.

— И мне в голову пришла одна мысль.

— Какая?

— Что он позволяет за собой следить специально…

— То есть?

— Он допускает слежку. Он о ней знает. Причем он всегда в курсе всего.

— Что Вы хотите этим сказать? — с некоторым беспокойством спросил Аланьев. — Он заметил Ваших людей?

— Я уверен, что он о них знает.

— Ваши люди допустили грубый промах? Я Вам за это плачу? За Ваши ошибки?

— Господин Аланьев, Вы меня не понимаете. Я Вам хочу донести простую истину: грубым оружием здесь не поможешь. Нужно действовать по-другому. Но это мое дело. Мне нужно еще двадцать пять миллионов. Без настоящей «армии» не победить…

— Хорошо… С какими «профессионалами» я имею дело! — вырвалось у банкира.

— Он практически неуязвим… но может допустить оплошность. Я просмотрел также одну любопытную видеозапись, которая была сделана во время спасения заложников…

— И что же?

— Вы знаете, что он свалил человек пятнадцать голыми руками без оружия? И это после того так его избили так, что на теле почти живого места не осталось.

Аланьев улыбнулся.

— Мой отец был врач, я скажу, что в состоянии аффекта человек может совершать невероятные поступки…

— Но только не такие, как на видеозаписи. Отчетливо видно, как он расправился с профессионалами, которым достаточно одного удара, чтобы уложить даже самого крепкого мужчину. Он обладает звериной нечеловеческой силой. Мой двоюродный брат, который просмотрел эту запись, сказал, что он не человек.

— То есть? Кто же он, по-вашему?

— Не знаю, кто «он», вернее, «что он такое», но совершенно очевидно, что далеко не так прост, каким иногда хочет казаться… словно это сам дьявол во плоти.

При этих словах Аланьев ощутил, как мороз пробежал у него по коже. Затем он бросил на Стаса уничтожающий взгляд.