Правозащитник - Артур Строгов

— Я не желаю об этом говорить! Это касается только меня! Я ответила на все твои вопросы. А лезть ко мне в душу я не позволю.

Ива хотела ответить, но увидела, как Лиза решительно выбежала из кухни. Впервые Иве пришла мысль о том, что ей пора подумать о своей собственной судьбе.

— До чего я наивна! Считала Лизу недоразвитой, а она легко обманула меня!

Затем Ива позвонила своей подруге и договорилась с ней встретиться вечером в любимом кафе.

После этого Ива поднялась проведать брата.

Заместитель министра, Анатолий Петрович С***, неуклюже барахтался в бассейне в виде гигантской стеклянной ракушки. Казалось, что торс чиновника с короткими ногами и тяжелой головой с трудом преодолевает «гребень волны» и походит не на проворного дельфина, а на старого кита, которого относит от берега против его воли неумолимое течение. Грузный, поджарый, с нелепо торчащими гусарскими баками, Анатолий Петрович наивно полагал, что подобные вечерние моционы в бассейне придадут ему бодрости и юношеской силы. Впрочем, сейчас его заботило совсем другое — важное неотложное дело государственной значимости. Наконец он поднялся по мраморной лестнице, где принял полотенце и халат от своего дворецкого — проворного, исполнительного человека средних лет с физиономией отъявленного плута.

— Сегодня особенный вечер. Нам оказана великая честь. Приедут «неприкасаемые» собственной персоной и еще сам министр. Вдумайся, насколько это важно!

Дворецкий всепонимающе наклонил голову в знак полного одобрения.

— Что ты мычишь, — прервал его заместитель министра, — я надеюсь, что все подготовлено: рабочий кабинет, бильярд, корты для тенниса… Но сначала будут важные переговоры, которые решают судьбу многих людей.

— Все готово… Однако…

— Однако что?

— Я Вам говорил, что Вас третий день уже ищет господин Таран.

— Я же велел его не подпускать ко мне!

— На этот раз все более сложно. У него серьезные неприятности. Сгорел его дом и парк элитных автомобилей, которыми он очень дорожил.

— Все это ты говорил мне вчера… Пойми, сегодня мне не до него — сильные мира сего почтили мой скромный особняк своим присутствием. Это историческое событие. В этом самом доме будут приняты решения, которые, быть может, изменят судьбу всей планеты… Я имею в виду новые секретные военные технологии. Проекты уже одобрены и мы их запускаем, а ты говоришь мне про какого-то ничтожного адвоката…

— Прошу меня извинить, Анатолий Петрович, но дело гораздо тоньше. Я говорил с Тараном. Этот человек потерял все. Он может оказаться опасным…

— Я все сам знаю без тебя! Я все предусмотрел, не волнуйся. Сейчас мне до него нет дела. Я жду наших «всесильных». Все остальное — позже.

— Я бы на Вашем месте принял его…

Заместитель министра яростно почесал мокрый загривок и крякнул:

— Так, давай его… через пятнадцать минут… Кстати, сколько людей сегодня охраняют мой дом?

— Я поставил двадцать человек, остальные десять сторожат у дороги. Водители силовиков должны прислать нам свои позывные сигналы, чтобы мы знали, когда ждать хозяев. То есть дорога вся охраняется. Поэтому машина Тарана стоит у ворот очень некстати… Если останется там еще на полчаса, мне придется принять некоторые меры предосторожности.

— Поэтому я его и приму…

— Понял, шеф.

Через пятнадцать минут заместитель министра буквально преобразился. Он надел свой лучший фрак, бабочку, украсил руки часами с крупными рубинами, на шею повесил золотую цепь. После этого он вылил на голову изрядное количество помады и духов. Причесав «гусарские» баки, Анатолий Петрович стал похож на настоящего барина, как будто сошедшего с полотна Маковского.

В малой гостиной, затканной бархатом и украшенной белыми статуями, заместителя министра ожидал Таран. Этот последний сильно изменился за несколько дней. Его некогда уверенный взор утратил былой апломб, а дерзкий блеск в глазах сменился тревожным беспокойством. Кроме того, Таран неприятно обнаружил, что у него постоянно потеют руки.

— Анатолий Петрович, на Вас одна надежда… умоляю, помогите… меня пытаются уничтожить конкуренты.

Заместитель министра смерил своего делового партнера высокомерным взглядом.

— Я не понимаю Вас… Еще месяц назад Вы хвастались, что Ваш бизнес процветает…

— Точнее, наш совместный бизнес, — осмелился прибавить Таран.

— Моя доля была всего тридцать процентов…

— Но, Анатолий Петрович, только Вы в силах остановить… все это.

— Что именно?

— Но… но… — стал заикаться Таран, — мой дом сожжен, офис разграблен… он перебил почти всех моих людей.

— Кто это он?

— Это один мерзавец, связанный со спецслужбами, поэтому у него такие возможности. Его зовут Алексей Белосельский…

— Господин Таран, Вы знаете, кто такой господин Белосельский? Зачем Вы стали с ним конфликтовать? Вы же хвастались, что умеете со всеми договориться.

— Но он пришел ко мне первый с угрозами, он хочет отобрать мой бизнес.

— Давайте проясним ситуацию. Сейчас приедут важные гости. Настолько важные, что я отложил все свои дела и жду их. Эти люди могут раздавить Вас как муху, если увидят. А Вы дерзко врываетесь ко мне.

— Но Белосельский лишил меня всего.

— Алексей Белосельский участвует в проектах нашего министерства, и Вам следовало бы найти с ним общий язык.

— Участвует в Ваших проектах? Но Вы никогда не говорили.

Таран широко раскрыл глаза от изумления.

— Господин Таран, — надменно воскликнул заместитель министра, — Вы в своем уме? Мне кажется, что Вы забываетесь. Я, по-вашему, обязан перед Вами отчитываться? В том числе по секретным разработкам нашего министерства?

— Простите… я не то хотел сказать, — поправился Таран, — но если у меня отняли бизнес…

— Я всегда Вам говорил, что это плохой бизнес, — возразил Анатолий Петрович, — и хватит дискуссий. Я все решу раз и навсегда. Сейчас придет один человек. Настолько влиятельный, что он решит Вашу проблему…

— Кто же он?

В этот момент в холле показался хорошо знакомый Тарану силуэт. Еще секунда и адвокат ощутил, как почва уходит у него из-под ног. Он отшатнулся к стене и схватился за статую Венеры, держащую виноградную лозу.

— Поосторожнее, господин Таран! Это подлинник! Аккуратнее с моей статуей! Она стоит дороже Вашего дома.

— Добрый вечер, — произнес Алексей Белосельский (ибо это был он).

Он приветливо протянул руку заместителю министра.

— Я думаю, я Вас оставлю, — предложил Анатолий Петрович.