Принцесса крови - Дмитрий Агалаков

— Их нет, — смущенно сказал оруженосец. — Сира де Дьёлуара тоже.

— Где же они? — спросила она у Жюльена.

— Их… вызвал к себе его величество, — не слишком уверенно ответил младший оруженосец.

— Король?!

— Именно так, Дама Жанна, — кивнул тот.

Девушка заперлась в своих покоях и отказалась разговаривать даже с дядей Николя де Вутоном. Иначе она представляла себе этот прием. Неужели Карл Валуа не должен был вызвать ее к себе раньше других? Как видно, нет. Он предпочел говорить с ее рыцарями, но не с ней. Неужели он не доверял своей сестре, которая принесла ему добрую весть? Она слышала о нерешительности Карла, но эта нерешительность граничила с оскорблением.

Такую встречу можно простить только королю, решила Жанна, потому что он был хозяином — Шинонского замка и Франции. По крайней мере, второй ее половины.

Оставалось ждать вечера…

В ту самую минуту, когда Жанна справлялась у Жюльена, где ее рыцари, Пуланжи, Новелонпон и Дьёлуар предстали перед троном Карла Валуа. Худощавый, с розовыми щеками, вислым носом и пухлыми губками, он важно разглядывал трех воинов, одного из которых, Бертрана де Пуланжи, хорошо знал и прежде.

— Благодарю вас, господа, вы блестяще выполнили свою миссию, — сказал он, когда рыцари преклонили колена и головы перед своим государем в знак глубокого почтения. — Встаньте. Путешествие прошло благополучно? — Он улыбнулся. — Для нашей Дамы Жанны?

— Ни один волос не упал с ее головы, ваше величество, — заверил короля Бертран де Пуланжи.

— Мы бы жизни отдали за нее, государь, — добавил Жан де Новелонпон.

— Верю, — Карл Валуа видел, что провинциальные рыцари робеют быть открытыми. А ему это не нравилось. — Рассказывайте, господа, — нарочито требовательно воскликнул он, — я хочу знать все!

— Дорога была разной, ваше величество, но волей Господа мы избежали всех несчастий, — сказал де Пуланжи. — Правда, под Оксером на нас напал отряд разбойников, думаю — бургундцев, человек двадцать пять, но мы их перебили.

Король выслушал недолгий рассказ о том, как семь мужчин и одна девушка одиннадцать дней пробирались через земли, кишащие врагами Французской короны, в основном — бургундцами, которые, узнай они о маленьком отряде и его назначении, дорого бы дали, чтобы поймать путешественников, торопившихся из Вокулёра в стан короля. Карл Валуа кивал. И все же, несмотря на добрые вести, он нервничал. События с приездом Девы громоздились друг на друга, и он, привыкший никуда не торопиться, едва успевал за ними.

— Скажите мне, господа, — взгляд короля был испытующим. — А никто из вас не смотрел на Даму Жанну, как на женщину?

— Упаси Господи, ваше величество, — замотал головой старший из рыцарей. — Дама Жанна прекрасна, но это было бы истинным святотатством!

— Очень хорошо. — Король взглянул на второго рыцаря и оруженосца. — А… она на вас?

Бертран де Пуланжи был изумлен. Брови Новелонпона нахмурились, он отрицательно покачал головой:

— Что вы, государь, она — Дева…

Если бы перед ним был не король, он бы ответил иначе. От Карла Валуа не укрылись его чувства.

— Расскажите о ней подробнее, господа, — холодно попросил король. — Я хотел бы узнать подробнее о ее характере. Возможно, мне скоро придется говорить с ней о судьбе Франции. А ведь она, кажется, разговаривает с Богом? Мне бы не хотелось ударить лицом в грязь. — Эту шутку, над которой недавно так смеялся Ла Тремуй, он произнес бесстрастным тоном. Увы, она не произвела большого впечатления на рыцарей, и Карл Валуа, злясь, про себя назвал их «неотесанными солдафонами». И тотчас переменил тон. — А также, господа, мне бы не хотелось быть с ней хладнокровным властелином. Суровым и подозрительным сюзереном. Я бы предпочел отношения брата и сестры. Мне это кажется более разумным. Не так ли?

— Уверен, что она сестра всем добрым христианам, — заметил немногословный Новелонпон. — И уж что верно, то верно, всем подданным вашего величества.

Король смягчился.

— Что же главное… в Девственнице?

— Глаза, государь, — без раздумий сказал де Пуланжи. — Они точно горят изнутри. Я давно знаю ее, и этот огонь становился с каждым годом все сильнее. Она словно может прочитать ваши мысли…

— Вот как? — поднял брови король. — Прочитать мысли… Опасный дар.

— Тому, у кого за душой грехов немного, разве что десяток-другой, а то и третий убитых англичан да бургундцев, ее дар не страшен, — сказал Новелонпон.

Карл рассмеялся:

— Остроумно. Добрые рыцари служат у моего Бодрикура. Меня интересует вот что, господа. Она и впрямь ясновидящая, как говорит о ней молва? Или это только разговоры? Было ли в дороге что-то особенное? Какое-то предсказание, данное ею, которое потом сбылось?

Рыцари ответили утвердительно. Король оживился — в чем же это предсказание? Пуланжи и Новелонпон поведали ему, что Жанна обещала: если они не будут давать клятв и богохульничать, то минуют все препятствия. Во Фьербуа, пока Жанна спала, мужчины были откровенны друг с другом. Оказывается, каждый втайне старался сдерживать себя, исполняя ее волю. Даже шотландский лучник Ричард, матерый вояка.

— И что же? — спросил король. — Каков итог?

— Ее пророчество сбылось, — немного удивленный непониманием короля, заключил де Пуланжи. — Господь и впрямь услышал нас и помог живыми и здоровыми явиться к вам, государь. Да еще уложить столько врагов в том ночном бою! И хоть мы порядком подустали, точно облако донесло нас.

— Вы с этим согласны, рыцарь? — спросил король у Новелонпона. Он решил поддеть этого провинциала. — Вы словно ехали отдельно от Жанны и так и не потрудились узнать ее, — усмехнулся Карл. — Все больше молчите…

Бертран де Пуланжи взглянул на товарища и потупил глаза. О, эти всезнайки-короли! Невидящие дальше своего носа…

— Не совсем так, государь, — сказал Жан де Новелонпон. — Я знаю Деву Жанну с детства, дружен с воспитавшими ее Жаком д’Арком и Изабеллой де Вутон, достойно заменившими ей отца и мать. И часто бываю у них в доме. Я учил Жанну драться на мечах, держать копье и лук, я помог переговорить ей с Робером де Бодрикуром, а позже, волей, данной мне моим званием, посвятил Жанну в рыцари вместе с сиром де Пуланжи.

— Вот как, — пробормотал король. — Похвально, похвально. — Он избегал смотреть в глаза Новелонпону. — Что ж, господа, я доволен нашей беседой. — Последние слова его прозвучали громко, холодно и официально. Он наконец поднял глаза на обоих рыцарей. В его твердом взгляде и улыбке теперь не было ничего, кроме льда. — Приглашаю вас сегодня вечером на торжественный прием по случаю прибытия Дамы Жанны. Вы свободны.

Жанна лежала на кровати, свернувшись калачиком, уткнувшись лицом в покрывало. Она была одета в тот же парадный костюм — черные облегающие штаны, сапожки, жакет с пышными рукавами. Серебряная цепь змейкой соскользнула с ее шеи и теперь лежала у самых губ. Больно упирались в бедро рельефные ножны кинжала. Но она не замечала этого. Жанна ждала шагов — за ней должны были прийти. Она закрыла глаза. Возбуждение обернулось усталостью, от которой нельзя было отмахнуться. Оцепенение сковало ее члены. Жанна не могла и не хотела двигаться. Из обступившей темноты, не сразу, к ней пробивался яркий лучик. Вот он ослепил ее, разрезал, как разрезает клинок — материю, этот мрак, и яркое поле открылось ей. Зеленое, весеннее, пряное. Музыка шла с самого неба — высокая и торжественная. Белое пятнышко, разрастаясь, неслось по полю. Всадник! Всадница… Она летела прямо на нее. Девушка на белом коне — в сверкающих доспехах, ослепительно белых, с открытой головой. Держа в руке копье, девушка неслась по этому полю, ветер не успевал за ней, и аккорды музыки сопровождали каждый удар копыт ее лошади о землю. Казалось, вот-вот, она вознесется и уже поплывет по небу…