Управляемая демократия. Россия, которую нам навязали - Борис Кагарлицкий

Центральная власть сама не занималась подтасовкой выборов, оставляя это на усмотрение местного начальства. Ему лишь давали знать, какого результата ждут, а какими средствами это будет достигнуто — дело самих региональных администраторов, которые могли выбрать любой метод (от грубой фальсификации до «изящной» информационной манипуляции) или соединить несколько подходов сразу. Ясно, что в урбанизированных регионах Европейской России прямая подтасовка встречалась реже, чем в «медвежьих уголках» на севере и востоке, куда наблюдатели часто могли долететь только вертолетом. К тому же местная администрация в этих регионах больше зависела от бюджетной подпитки из центра.

Выборы 1999 г. показали как влияние русских «касиков», так и силу Кремля, способного скоординировать и направить в нужное русло усилия тысяч чиновников. Судя по итогам выборов, население повсюду проявило поразительную солидарность со своими губернаторами. Поскольку же региональное начальство было расколото, то и результаты выборов в регионах разнились поразительно. В Самарской области 40% голосов ушло к Союзу правых сил, к которому принадлежал местный губернатор Константин Титов. Причем особенно усердно за правых, называющих себя выразителями чаяний «нового городского поколения», голосовали сельские районы, населенные преимущественно пенсионерами. Зато в Башкирии, где Муртаза Рахимов поддержал блок «Отечество — вся Россия», до 73% населения голосовало за это объединение, особенно усердно, опять же, в сельских районах. В Подмосковье действующий губернатор Тяжлов обнаружил себя на одном из последних мест на выборах главы администрации, проходивших параллельно с думскими. В результате протоколы вообще куда-то пропали. Было объявлено, что все уже заполненные протоколы недействительны и началось изготовление новых. Как отмечает «Московский комсомолец», в избирательной комиссии случилось нечто необъяснимое: «Пока представители облизбиркома бродили из здания в здание, протоколы участковых комиссий пяти степеней защиты оказались безнадежно испорчены. И срочно потребовалось переписывать данные с защищенных бланков на ксерокопированные листы. Все бы ничего, но наблюдателей удивило, почему вдруг в ходе «переписи» у некоторых кандидатов куда-то подевались проценты голосов, а у кандидата Тяжлова они вдруг «приросли» неизвестным макаром. В результате чего действующий губернатор прочно обосновался на втором месте»[297]. Подоспевшие представители компартии подняли скандал, в результате чего итоги выборов оказались под вопросом. Однако подобный happy end был возможен лишь в Подмосковье с его развитой инфраструктурой и близостью к прессе. К тому же Тяжлов находился в оппозиции Кремлю, а потому его прикрывать не стали.

Чем более отдаленным был регион, тем прочнее оказалось положение «Медведя». В «медвежьих углах» северо-восточной России «партия власти» лидировала, набрав более 28%. Странно высокими были и результаты СПС в регионах, где у него явно отсутствовала массовая база. На западе страны «Медведь» несколько потерял вес, но усилились позиции СПС. В конечном счете на первое место вышла КПРФ, но результаты выборов оказались совершенно непохожи на обещанные Зюгановым. КПРФ получила 24,2% голосов, «Медведь» — 23,4%, ОВР — 12,6%, СПС — 8,7%, «Яблоко» — 6,1%, Блок Жириновского (ЛДПР) — 6%. Остальные блоки в Думу не прошли. На Западе выразили удовлетворение итогами. Западные элиты приветствовали победу Путина и благословляли его на роль преемника Ельцина.

Несмотря на постоянно повторявшиеся в прессе разговоры о росте националистических настроений в стране, наиболее известные глашатаи русского национализма на выборах в Думу провалились. Не прошел ни вице-спикер Сергей Бабурин, известный своим энтузиазмом по поводу войны в Чечне, ни Александр Невзоров, певец войск специального назначения, участник расправ с балтийскими таможенниками в 1991 г. Провалился и Константин Затулин, сделавший своим коньком призывы к бескомпромиссной борьбе против Украины. Из видных националистов, ранее избиравшихся в Думу по одномандатному округу, поддержку избирателей в 1999 г. получил лишь Дмитрий Рогозин. Националистические организации потерпели неудачу на выборах по партийным спискам. Замыкали список аутсайдеров, как и в 1995 г., правые социал-демократы. В прошлый раз их вел к поражению Гавриил Попов, теперь же они пришли к провалу под предводительством Михаила Горбачева.

Проиграли «Яблоко» и ОВР. Первые получили значительно меньше голосов, нежели рассчитывали, а вторые потеряли голоса, отошедшие преимущественно к СПС. В 1995 г. «Яблоко» выиграло за счет краха неолиберальной партии Егора Гайдара «Демократический выбор России». Возвращение в Думу гайдаровцев под вывеской СПС вело к упадку «Яблока».

И все же главными проигравшими на выборах 1999 г., как и ожидалось, оказались коммунисты. Парадокс в том, что КПРФ получила даже больше голосов, нежели в 1995 г. Но, потеряв всех своих союзников, подавив все другие левые партии, КПРФ оказалась в изоляции. В итоге коммунисты, контролировавшие вместе с близкими к ним группами 205—220 мест в прежней Думе, на сей раз получили всего 111 мандатов. Независимых в парламенте оказалось 105 человек, и среди них обнаружились знакомые лица нефтяных магнатов Романа Абрамовича и Бориса Березовского, а так же Юрий Маслюков, бывший «красный вице-премьер» правительства Примакова. По списку КПРФ прошло несколько беспартийных — в том числе известный экономист Сергей Глазьев.

Сразу же после выборов независимые депутаты начали дружно перебегать в ряды «Единства», а в рядах ОВР начался разброд — блок разделился на две группы. Губернаторы из «Всей России», почувствовав, кто в доме хозяин, начали плавно дрейфовать в сторону Кремля. У Примакова осталось знамя «Отечества», но бойцов под этим знаменем уже не было.

Партия власти торжествовала победу. Это торжество было омрачено только одним — молниеносная чеченская кампания, являвшаяся главным пропагандистским козырем власти, обернулась затяжной войной. Правительство Путина не могло ни прекратить, ни выиграть войну. А главное, оно не могло и бесконечно скрывать собственную несостоятельность. Оставалось только упираться, «закручивать гайки», пытаться ужесточить цензуру, внушая растерянному народу, что он без памяти любит власть.

Обстановка на чеченских фронтах и социально-экономическая ситуация ухудшались, экономические показатели не слишком обнадеживали. В Кремле уже сомневались, что удастся сохранить иллюзию благополучия до летних президентских выборов, на которых по первоначальному сценарию Путин должен был сменить Ельцина. Требовалось срочно совершить нечто такое, что сделало бы ситуацию необратимой.

30 декабря 1999 г. Ельцин последний раз публично выступил в Кремле. Он вручил звезды героев России генералам Казанцеву и Шаманову — достойная награда за провал военной операции и массовые расправы над мирным населением. Он похвалил военных и заявил, что они вели себя в Чечне безупречно. Виновники торжества выглядели мрачными. На следующий день Ельцин досрочно ушел в отставку, напоследок испортив народу новогодние праздники. Вместо того чтобы хоть один день в году отрешиться от политики, миллионы людей, собравшиеся у новогодних столов, вынуждены были с тревогой обсуждать — что будет дальше...