Управляемая демократия. Россия, которую нам навязали - Борис Кагарлицкий

Чем больше проблем с правами человека в России, чем больше ограничивалась свобода слова, чем грубее фальсифицировались выборы, тем в большей степени команда Путина, осложняя себе дела в Европе, оказывалась заложником Вашингтона.

Администрация Буша демонстративно простила Путина (в отличие от его французских и германских коллег) за критические выступления по Ираку. В свою очередь Москва должна была демонстрировать лояльность американским республиканцам. Удобный случай представился осенью 2004 г. перед выборами президента США. 18 октября 2004 г. находясь на встрече глав государств организации Центральноазиатского сотрудничества, Путин сделал беспрецедентное заявление о поддержке Дж. Буша. По его словам «атаки международного терроризма в Ираке направлены сегодня не только и даже не столько против коалиционных сил, сколько против президента Буша лично». Для того чтобы противостоять терроризму, надо голосовать за Буша. Любое иное решение «придаст насилию дополнительный импульс... и может привести к активизации деятельности боевиков в различных регионах мира»[307].

Подобное заявление, сделанное по отношению к избирательному процессу в любой другой стране мира, было бы расценено как вопиющее вмешательство во внутренние дела — как и случилось несколько недель спустя, когда Путин аналогичным образом принялся поддерживать Виктора Януковича в борьбе за пост президента Украины. Но Соединенные Штаты — случай особый. Американские власти не только не нашли в словах Путина ничего противоречащего международным нормам, но и незамедлительно ответили любезностью на любезность. Госсекретарь США Колин Пауэлл покровительственно заметил, что руководимая Путиным страна движется в правильном направлении, а критика либералов в адрес Путина безосновательна: нет никаких признаков того, что СССР вновь скатывается в тоталитарную бездну[308].

ЛУЧШИЙ ДРУГ ИНВЕСТОРА

По мере того как укреплялись позиции Путина, усиливалось и доверие западного финансового капитала к России. Дорожало буквально все, включая даже акции нефтяной компании ЮКОС, подвергнутой кремлевской опале. К началу 2004 г. биржевой бум достиг кульминации. За первые пять недель 2004 г. в российские ценные бумаги иностранными инвесторами было вложено 440 миллионов долларов (за весь предыдущий год приток денег составил 728 млн). По сообщению «The Moscow Times» международные опросы в бизнес-сообществе «свидетельствуют о том, что Россия является одной из самых привлекательных стран для прямых иностранных капиталовложений». Финансовые консультанты объясняли своим клиентам, что в России создались идеальные условия для «строительства фабрик и захвата местных компаний, для того, чтобы использовать преимущества дешевой, но хорошо образованной рабочей силы»[309].

Западные бизнесмены вкладывали деньги не только в ценные бумаги, но скупали и фирмы, разрабатывающие передовые технологии. К американцам с европейцами здесь присоединились китайцы и фирмы из Тайваня. К началу второго срока Путина в этой сфере, по признанию еженедельника «Эксперт», «российские инвесторы уступили место международным»[310]. Иностранцы, писал журнал, «не решают, идти ли в Россию, они думают о том, как туда идти — самим или через партнеров»[311].

Еще больший энтузиазм мы обнаруживаем на страницах «The Washington Post». Ссылаясь на американских бизнесменов в Москве, газета отмечала, что никто не относится к российскому президенту с таким восторгом как «малочисленный, но влиятельный класс западных инвесторов, деловых аналитиков и биржевых спекулянтов, разместивших свои конторы в Москве». Для них «Путин — это истинный реформатор, “единственный союзник” западных капиталистов, которые приехали в Россию строить новую рыночную экономику, однако “утонули в море коррумпированных хулиганов”»[312].

Столь же оптимистичными были и оценки представителей немецкого капитала. «В России возникла так называемая “управляемая демократия”, к которой некоторые критически настроенные наблюдатели относятся весьма настороженно. Однако на экономическом сотрудничестве изменения последних лет сказались, по сути дела, только положительно», — заявила Андреа фон Кнопп, представлявшая в Москве Союз немецкой экономики. Можно не сомневаться в прекрасном будущем России, ведь при Путине иностранцам было разрешено приобретать землю и был снижен подоходный налог и налог на прибыль[313]. Педантичные немцы ввели десятибалльную шкалу для оценки инвестиционного климата. В декабре 2004 г. Россия получила у немцев оценку 7, то есть «очень хорошую»[314].

Разумеется, экономический рост, вызвавший оптимизм иностранных инвесторов, покоился на крайне шатком фундаменте, поскольку экономика страны по-прежнему зависела от экспорта сырья, а внутренний рынок, несмотря на его рост, оставался неприлично узким. Режим Путина воспринимался иностранными инвесторами как гарантия от политических рисков. Нарушения прав человека, война в Чечне и террористические акты явно в расчет не шли, поскольку на прибыли западных компаний не влияли. Странные решения судов, неизменно отдававших воле чиновников предпочтение перед законом, несколько снижали инвестиционный рейтинг, поскольку могли отрицательно сказаться на ведении бизнеса. Но это не отменяло общей позитивной тенденции.

Политическая победа Путина открывала путь к изменению правил игры в экономике. Ельцинская система, при которой правила произвольно устанавливались крупнейшими собственниками самими для себя и так же произвольно корректировались, когда менялось соотношение сил в окружении лидера, должна была уступить «классическим» порядкам капитализма. Правила (по крайней мере, на словах) стали общими для всех. В сущности, команда Путина осуществляла как раз то, что считается идеалом буржуазного государства: бизнесмены прямо не вмешиваются в дела правительства, оставляя это чиновникам и профессиональным политикам. Зато правительство заботится о благоприятных условиях для бизнеса, гарантирует, что независимо от смены собственников сами принципы частного предпринимательства и свободного рынка останутся незыблемыми.