Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Антикоагулянт, — прошептал Вепуат. — Обычное дело для кровососущих… Но — местные рыбы… они не сарматы. И позвоночные — тоже через раз. Эй! Рыбаков они кусали? Что с ними было?

— Больно, — пискнул один из Скогнов, машинально дёрнув ступнёй. — Но — вот так не было.

Он указал на окровавленную плошку и прикрыл уши руками.

— Такого не было, — подтвердил другой. — Больно, немного крови. Но чтоб так? Мы не рыбы. И вы не рыбы.

— Знаю, — буркнул Вепуат, прижимая палец к шее Атайра. Ещё одна капля упала в плошку — но в этот раз Гедимину показалось, что жидкость стала более вязкой.

— В дни Льда… — вождь Скогнов прижал уши. — Кто знает, что там в дни Льда. Мы воду не трогаем. И вам не надо было.

Атайр — Гедимин его больше не удерживал — зашевелился, приподнимаясь на локте.

— Пить, — прохрипел он и жадно присосался к протянутой фляге. Вепуат придерживал раненую руку. С пальца упала ещё одна капля, растягиваясь в полёте.

— Работает, — облегчённо вздохнул Вепуат, заглядывая филку в глаза. — Пей, сколько влезет. Минут пятнадцать — и всё пойдёт на выход. Гедимин, поможешь перенести его в душевую?

— Зачем? — Атайр беспокойно зашевелился.

— Система выделения, — Вепуат криво ухмыльнулся. — Эта дрянь у тебя через кожу не пролезет. Будет вымываться запасным путём. Ты пей и ни о чём не думай.

Он обмотал палец филка чистым бинтом. Кровь выступила далеко не сразу — Гедимин успел поднять раненого с матраса. «Действует,» — думал он, глядя на тёмное пятно на бинте. «Кровь густеет. Значит, обычно этот яд для теплокровных не опасен… Или раньше его на сарматах не испытывали?»

Скогны увязались за ними. Гедимин заметил их не сразу — сначала он пристраивал ослабевшего филка над водостоком и придерживал его, не давая выронить флягу. Раненый никак не мог напиться. Когда Вепуат в очередной раз протянул ему наполненную ёмкость, кто-то брызнул на них водой — и Гедимин увидел хмурого Скогна с полупустой миской в руках. На её дне лежали бусы из синих камешков, сверху плавали шкурки ягод курруи.

— Мы говорили с той, что хранит все воды, — нараспев сказал другой абориген. В душевой собрались все, кто ещё оставался в Элидгене, но близко к сарматам рискнули подойти трое — остальные держались плотной толпой у двери.

— Вы пришли в её владения, взяли то, что ей принадлежало. Вы пришли без подношений и не сказали ни слова. Она не окажет вам помощи.

— Её дело, — буркнул Вепуат, помогая филку сесть. Тот немного оживился, перестал хвататься за флягу, но теперь с недоумением смотрел на низ живота и порывался его пощупать.

— Наполнение мочевого пузыря. Те ещё ощущения, но — ничего страшного, — Вепуат криво ухмыльнулся. — Раньше у тебя выделительная система не срабатывала?

В предбаннике громыхнула дверная створка — кто-то с силой швырнул её в пазы. Скогны с громким писком расступились. Гедимин угрюмо сощурился. «Гварза. Только его не хватало.»

…Кровяной камень, прижатый к коже, медленно багровел. Атайр шумно дышал и болезненно щурился. Проколы на пальце уже закрылись — и, похоже, основная боль была не там. Филк дотянулся до фляги, отхлебнул и закашлялся. В сплюнутой слюне плавали чёрные сгустки.

— Внутренние кровоизлияния, — Вепуат тронул их когтем и облегчённо вздохнул. — Ничего, всё уже закрылось. Эта дрянь, антикоагулянт… он внутри много чего попортил.

Гварза, нависший над раненым, шагнул назад и тяжело вздохнул.

— Атайр! Распоряжения медика должны выполняться немедленно. Никаких рассуждений и обсуждений! Ясно?

Атайр молча кивнул и снова взялся за флягу. Дышал он уже легче, и от кожи не так тянуло жаром. Гедимин отпустил его, и филк прислонился к стене.

— Атайру нужен отдых, — сказал Вепуат, убирая кровяной камень в карман под оперением. — До утра так точно. Можешь прислать ещё кого-нибудь на занятия. Сегодня второй урок стеклодувного дела — и опробуем литьё. Познавательно, как по мне. Есть кто-то, кому интересно?

Гварза со вздохом шагнул за дверь. Створка с грохотом ушла в пазы. Гедимин сердито сощурился ему вслед. «Дверь-то зачем ломать⁈»

…Серебристый расплав с бульканьем вылился в полую кость, прикопанную в песок. На последнюю отливку его не хватило — верхняя часть «формы» осталась пустой. Филк-литейщик поставил опустевший тигель на камень и положил рядом накалившийся захват. Инструменты дымились.

— Ну вот, — Вепуат облегчённо вздохнул. — Через полчаса достанем и попробуем ковать. Пока рассмотрите инструменты.

Один из филков взвесил на руке молоток, обтянутый кожей, и сдержанно хмыкнул.

— Ничего, что инструмент всего один, а нас двенадцать?

— Ничего, что Гедимин всего один, а вас двенадцать? — огрызнулся Вепуат. — Погоди. Скоро сделаете себе сами. Хоть двенадцать, хоть сто двенадцать. Пока ваше дело…

За окном забулькала «гражданская сирена». Следом кто-то треснул по двери шестом, увешанным погремушками.

…Пятеро Джагулов растерянно переглянулись. Один, с длинным свёртком под мышкой, подался назад, другой сердито рыкнул и шагнул к Гедимину.

— Почему «нет»? Вчера приходили так. И позавчера так же. Почему сейчас не пустишь?

Гедимин мигнул. Часы говорили, что Джагзуу права — примерно в это время Джагулы тут и собирались. «Но откуда ей знать? У них же нет измерительных приборов…»

— Цех занят, — буркнул он. — Вас деть некуда. Приходи, как стемнеет.

— Занят? — Джагзуу навострила уши; в проколах сверкнули крупные бусины «с искрой» — по две на каждом ухе. — Кто к вам пришёл? Сэта? Мы не видели огня.

Створка за спиной Гедимина отодвинулась на пару сантиметров. Любопытного филка тут же от неё оттащили, дверь захлопнулась. Джагулы с глухим рычанием подались назад. Самка растерянно рявкнула.

— Вот что… Младшие? Что, учатся? Стали учить их? Ты учишь? — её уши дрожали от любопытства. Гедимин кивнул.

— Пока сюда