Левый глаз дракона - Ален Лекс

Вампир отбросил высушенное тело, с тихим стуком оно покатилось по доскам пола. И метнулся к ней, хватая за плечи. Ратиниара выставила руки вперед, пытаясь отстраниться. Он прижал ее к себе, даже не заметив этого. Безумная жажда крови сводила его с ума. Отсвет все еще валявшегося на полу горящего креста полыхнул на его зубах.

Эльфийка подняла голову, смотря прямо в жутко-черную бездну глаз. На мгновение в них мелькнула тень узнавания. Ледяные руки на ее плечах ослабили хватку.

– Беги! Беги, я сейчас не могу это контролировать! Беги! – Он с силой толкнул ее в дверной проем. Она опрокинулась на спину, царапая кожу о неструганые доски.

Он все еще смотрел на нее, замерев в неестественно напряженной позе. Крест пылал на полу между ними ярко-белым огнем, слепя глаза.

Время замедлилось. Бежать. Он прав, надо бежать. Он сошел с ума! Ратиниара судорожно сглотнула, не в силах отвести взгляд. Тьма в его глазах пульсировала, словно живая. Бежать! – вопило чувство самосохранения.

Она поднялась, цепляясь онемевшими пальцами за развороченный косяк двери. Ужас волнами накатывал на нее, делая ноги ватными. Если она не уйдет, он убьет ее! Но… если уйдет… это навсегда. Он никогда не простит ей, что она видела его… таким.

Она закрыла глаза, не в силах смотреть, и сделала неслушающимися ногами шаг вперед, едва не наступив на пылающий крест. Почти тотчас остатки мужества оставили ее, и она опустилась на колени, упираясь руками в пол.

Вампир издал сдавленный вой. Боги, что она делает?

Он подхватил ее, пытаясь вытолкать прочь. Теплое касание живого тела туманило его мысли. Ратиниара прижалась к нему, обхватив его торс кольцом рук.

– Ты не убьешь меня. Ты хороший, хороший, хороший… – почти беззвучно, как молитву, шептали ее губы. Безумным усилием воли она заставила себя открыть глаза и посмотреть на него. По щекам эльфийки катились слезы, но она их не замечала.

Л'эрт закричал. Громко, надрывно и жутко – будто демоны преисподней рвались из его горла.

…– Ты будешь монстром, герцог! Тебе понравится… Оставить тебе немного крови?..

– НЕТ!!!!

Дерево крошилось в труху под его пальцами.

На дне устремленных на него ореховых глаз плескалась малая толика надежды. Абсолютно шальная, она не желала пропадать.

Он стиснул зубы, со свистом выпуская воздух и ощущая, как тонким ручейком утекает прочь кровавое безумие. Медленно, страшно медленно, пробуждался замутненный разум.

Ратиниара увидела, как черная радужка меняет цвет на ярко-синий. Зрачки все еще были сужены в вертикальные линии, но эти глаза – это были уже не глаза чудовища. Она всхлипнула и потеряла сознание.

Л'эрт аккуратно опустил ее обмякшее тело вниз. Он дрожал с ног до головы, как в лихорадке. Тыльной стороной ладони он провел по лицу, частью стирая, частью размазывая кровь.

Усиливающийся шум с улицы хлестнул по его напряженным нервам. Л'эрт повернулся к окну. Над зеркальными шпилями академии танцевали высокие языки пламени. Небо заполнял едкий черный дым.

На мостовой раздавались крики и проклятья. Прямо под окнами завязалась какая-то драка.

Л'эрт встряхнул головой, окончательно приходя в себя.

– Белочка… – Он осторожно потряс эльфийку за плечи. – Белочка, очнись!

Длинные ресницы затрепетали и взлетели вверх. Ратиниара пару раз мигнула.

– Белочка, нам надо уходить отсюда! Творится что-то странное.

Она молча кивнула. Говорить не получалось, в горле пересохло от перенесенного напряжения.

Л'эрт переместился к валявшимся на окровавленном полу трупам церковников и быстрыми движениями стянул с одного из них мантию, стараясь не выпачкать ее еще больше в крови.

– Держи. – Он обернул эльфийку в серую ткань. – Я тебя сейчас спущу вниз из окна. Спрячься в тень и подожди меня. Я недолго. Хорошо?

Она снова кивнула и нервно облизала губы. Молниеносным движением он выпихнул ее в окно. Ратиниара пискнула, ожидая, что сейчас разобьется, но вокруг ее тела воздух загустел – и она мягко спустилась на мощенную камнем улицу.

Л'эрт нацепил на себя мантию второго погибшего церковника и побежал по лестнице вниз, на ходу рукавом оттирая от крови лицо. Ему нужна была Калара.

На его счастье, хозяйка борделя была за стойкой. Точнее, под стойкой: она заползла туда на корточках, прикрыв лицо руками. Производимый на чердаке шум ввел ее в состояние неконтролируемой паники.

Л'эрт одним рывком вытащил ее и сильно тряхнул, принуждая открыть глаза.

– Ты меня слышишь?

Она сглотнула:

– Я…а-а… д-д-да…

– Мне нужна купчая на эльфийку! Быстро! – Его голос резал льдом.

Калара не сопротивлялась. Дрожащими пальцами она открыла секретный ящичек бюро, вывалив на стойку перед вампиром все имеющиеся у нее документы. Нужную бумагу он нашел сам. А в следующую секунду был уже на улице. Калара пискнула и снова сползла на карачки.

Ратиниара стояла, вжавшись спиной в вьющийся по стене дома дикий плющ. Лицо у нее было страшно бледным, глаза слишком расширены. Откуда появился вампир, она не заметила.

– Пошли! – Он дернул ее за руку, увлекая за собой. – Нам надо выбраться из города.

Она на минуту замялась:

– Я не могу. Я же принадлежу Каларе. Она не разрешит мне уйти.

В синих глазах полыхнул огонь:

– Калара отдала тебя мне. Ты ей больше не принадлежишь. Идем! – Он резко дернул ее, не давая возможности воспротивиться.

Серыми тенями они скользнули прочь.

Л'эрт вел эльфийку к главным воротам Гринатаира. Продвигались они безумно медленно. На улицах им то и дело встречались патрули из служителей Пресвятого Ордена, и Л'эрт был вынужден затаиваться, ожидая, пока они пройдут мимо. Поверх ряс церковников серебрились кресты. Простых людей на улицах было мало. А те, что были, по большей части шли за церковниками в цепях, низко опустив головы. В придорожных канавах его глаза то и дело замечали неподвижные тела, замершие в невозможных для живого существа позах. В воздухе пахло гарью и болью. Часть домов полыхала, клубы дыма возносились к затянутому тучами небу.

Шпили академии уже не сияли зеркальными бликами над городом – серебристые башенки почернели, одной недоставало: в небо устремлялись осколки, будто обломанные рукой гиганта. Трепетавший над академией двойной черно-белый стяг был обуглен и в нескольких местах прорван, безвольно провиснув вдоль центрального шпиля грязной тряпкой.

Магов Л'эрт на улицах не видел. Ни в цепях, ни без них. Академия казалась брошенной на произвол судьбы.