Левый глаз дракона - Ален Лекс

Ратиниара лежала на продавленном матрасе, свернувшись в клубочек. На ней остался только металлический ошейник. Остатки разорванного платья валялись на полу. Тело эльфийки покрывали свежие кровоподтеки, один глаз заплыл и не открывался. Лицо было измазано красным.

Услышав шум у входа, она попыталась поднять голову, но тут же с тихим стоном опустила ее. Теперь Л'эрт заметил, что у нее сильно рассечена кожа на затылке: волосы там слиплись от крови.

Он подошел к кровати, попадая в поле ее зрения. Ореховые глаза чуть расширились.

– Это ты… Я… прости, я сейчас, наверное, не смогу… – Говорить ей было тяжело.

Л'эрт опустился на краешек кровати, дотронулся рукой до ее лба, отводя спутанные волосы. Зачем он пытается вмешиваться? Это ее работа. Вампир вздохнул:

– Не шевелись, белочка, хорошо?

Ратиниара чуть улыбнулась разбитыми губами. «Белочка». Он никогда не объяснял, почему так называет ее. Еще одна маленькая странность. Как жалко, что сегодня он пришел так поздно. Все внутри у нее болело, дышать было тяжело. На сей раз Глисктинай превзошел себя. Наверное, пока она будет выздоравливать, синеглазый привыкнет к другой девчонке. Если Калара не решит ее просто выбросить, как сломанную игрушку.

Она устало прикрыла глаза, ощущая щекой прохладу его руки. И не увидела, как вокруг пальцев вампира засверкали синие искорки.

Почувствовав странные покалывания по коже, эльфийка хотела пошевелиться, но холодные пальцы удержали ее.

– Не дергайся. Пожалуйста.

Боль уходила. Понемногу и словно нехотя – но уходила, оставляя только огромную слабость. Ратиниара моргнула. Что это?

Она дотронулась рукой до рассеченного виска, но нащупала только неповрежденную кожу. Глаза у нее изумленно расширились, она уставилась на Л'эрта:

– Это ты сделал? Ты меня вылечил? Ты волшебник?

Он улыбнулся своей странноватой улыбкой, не разжимая губ:

– Угу. Злой и страшный волшебник.

– Злой? – Она хотела рассмеяться, но сорвалась на кашель.

– Лежи тихо. Ты еще очень слаба.

Она протянула к нему руку:

– Ты уйдешь?

– Тебе надо отдохнуть.

Эльфийка отвернулась:

– Да, конечно. Сейчас я ничем не могу быть тебе полезна…

– Эй, перестань! – Он схватил ее за подбородок, не позволяя отвести взгляд. – Ты хочешь, чтобы я остался?

Ратиниара потянулась к нему.

– Не уходи. Пожалуйста. Мне… я не хочу сейчас быть одна. Побудь тут еще немного. Если… если тебе не сложно.

Он улыбнулся. Голова кружилась от внепланового расхода силы, в комнате все так же висел призывно-сладкий запах крови. «Если не сложно». А если сложно? Но в ореховых глазах, устремленных на него, стояла такая стена боли…

– Не волнуйся. Я никуда не ухожу.

– А мне кажется, тебе идет. – Китти, зеленоглазая светленькая хохотушка, развернула зеркало к Ратиниаре. – Посмотри, как хорошо сидит и как подчеркивает твою грудь. Клиенты будут пищать от восторга.

Эльфийка медленно огладила черное платье. Пошитое из недорогой ткани, оно было чуть свободнее, чем надо, в плечах и тесновато в груди, но все равно оно казалось ей слишком красивым.

– Я не могу принять такой подарок. Мне нечем тебя отблагодарить.

– Да брось ты, Ратти. Мне оно все равно давно мало. А ты все время ходишь в таких обносках, что смотреть противно. Ну бери же!

За ее спиной скрипнула дверь.

– О, а вот и первый ценитель твоего нового наряда, – прокомментировала Китти. Ратиниара недоуменно повернулась. В зеркале, которое держала перед ней Китти, отражалась дверь за спиной эльфийки. Но там же никого не было!

Зеркало Л'эрт заметил не сразу – в комнате было слишком светло, солнечный свет немного ослепил его. А когда заметил, было уже слишком поздно: он прочел изумление на лице Ратиниары.

По счастью, вторая девушка ничего не заметила. Игриво подмигнув ему, она скользнула прочь.

Ратиниара нерешительно шагнула к нему:

– Ты…

Л'эрт чуть виновато пожал плечами:

– Ну да. Не отражаюсь в зеркалах. Что поделать.

Солнечные зайчики скользнули по его коже. Он непроизвольно сдвинулся в тень.

Ратиниара судорожно вздохнула, уставившись в странно-синие, такого необычного оттенка глаза. Ледяная кожа, пристрастие к крови, и теперь вот это… Боги великие, но это не может быть правдой!

– Ты действительно вампир? Настоящий? – почти прошептала она.

Л'эрт незаметно вздохнул. Он не хотел ее пугать. Ладно, чуть-чуть магии, и она все забудет. Он встретился с ней взглядом, привычно начиная формировать ментальный приказ.

– У тебя такие красивые глаза, – вырвалось у эльфийки.

Он опешил:

– Что?

Ратиниара смущенно отступила в сторону. Проклятье, ну зачем она… Л'эрт ошарашенно помотал головой, абсолютно ничего не понимая.

– Ты что, меня вообще не боишься? – На его лице отразилась тень удивления.

– Боюсь? – Она недоуменно нахмурилась. На пару мгновений высокий лоб прорезала вертикальная морщинка, почти сразу исчезнувшая. – А почему я должна бояться?

Он растерялся:

– Ну как… Я же все-таки монстр…

– Монстр? – Теперь растерялась она. – Никакой ты не монстр! Ты хороший.

– Хороший? Хороший?!! – Он едко рассмеялся. – Белочка, ты с ума сошла! Я живой труп, я пью человеческую кровь! Знаешь, сколько я убил? – В синих глазах полыхнул отсвет молнии, скрывая притаившуюся на дне боль. Но Ратиниара успела заметить кусочек этой боли. Она шагнула к нему и осторожно взяла его руки в свои.

– Я не знаю, сколько ты убил. Но мне кажется, это было давно.

– Давно? Я пил твою кровь, белочка. Это тоже было давно?

– Ты вылечил меня, когда мне было плохо. И ты платил столько, что вся моя кровь того не стоила.

Он неверяще уставился в ореховые глаза. Там не было страха, только немного удивления.

Ратиниара придвинулась к нему вплотную и привстала на цыпочки, пытаясь поцеловать. Л'эрт автоматически отстранился.

– Почему? Тебе неприятны мои прикосновения?

Вопрос вылетел у нее прежде, чем она успела прикусить язык. Ох, сейчас он рассердится. Какое у нее право спрашивать, что ему нравится, а что нет?

– Именно потому, что я монстр, хотя ты и пытаешься игнорировать это. – В голосе вампира звучала горечь. – Мои клыки наточены не хуже кинжала. Я тебе пушу кровь, даже если и не хочу этого.