Лазутчик и крот - Игорь Нерюриков

Получив ответ, Мария пошла в сторону выхода.

— Подожди, а как же… — жалобно заскулил полноватый старик.

— Я сама тебя найду, — сказала Мария оставив похотливому сектанту небольшую надежду.

Она подошла к выходу, где толпа рассчитывалась с охраной. Вход был бесплатный. А вот выход стоил двадцать серебряных монет. У Марии столько не было при себе. Она проскользнула сквозь стражу, но заметивший ее на выходе сектант пустился в погоню за ней. Он нагнал Марию, только когда она забежала на пригорок перед Храмом тощего брюха.

За нее заступились несколько адептов, которые принадлежали к секте главных соперников Свидетелей жабы.

— Ты знаешь, что у нас договор с твоими хозяевами? И тебе на пригорок подниматься нельзя, — сказал худющий мужчина в коротком коричневом хитоне.

— Но она должна заплатить! — требовал жабий сектант.

— Можешь подождать ее внизу. Я так понял, девица не хочет присоединяться к вашей отвратительной секте, что со всех ног бежала к нам. Это правильный выбор. А тебе лучше отсюда убраться.

Жабий сектант, повиновался. Он сумел бы без всяких проблем раскидать и избить худющих адептов Храма тощего брюха, а затем выволочь Марию за волосы и потребовать оплату. Но за нарушение договора заключенного Верховным жабой, можно было поплатиться невредимостью своих собственных костей.

Храм тощего брюха был на особом положении. Являясь самой древней сектой Полуострова, он много раз помогал властям справляться с голодными бунтами. Количество полноправных сектантов, даже в стародавние времена никогда не превышало нескольких сотен. Сейчас же их было меньше двухсот человек. В основном потому, что требовалось соблюдать строгие правила голодания. Есть разрешалось не более одного раза в неделю, только самый простой хлеб и миску пшена. Зато помимо полноценных членов у Храма тощего брюха было очень много временных последователей во всем мире. Как только где-то начинался голод власти тут же посылали проповедников тощего брюха нести их слово в массы. Иногда они проповедовали сотням тысяч страждущих, спасая Полуостров и Прибрежье от голодных бунтов. Когда приходили по настоящему мрачные времена, им внимали даже тупицы из Вязи. Так Храм тощего брюха спас правителей Перепутья от неминуемой расправы. Было это около двух сотен лет назад, во времена большого неурожая. Правители спрятали от оголодавшей черни огромные запасы провизии. Когда это выяснилось, за богачами Перепутья устроили охоту, но проповедники тощего брюха утихомирили толпу своими речами и спасли город от кровавых бунтов. За последнее столетие Полуостров значительно расширился не только людьми, но и плодоносными землями. Пашни были повсюду. Еды на Полуострове и в Прибрежье было навалом. Казалось Храм тощего брюха постепенно теряет былое влияние, но недавние проблемы с продовольствием в Квинке, вновь заставили Высших магистратов обратиться к голодающим проповедникам. В городе союзников было неспокойно, подозревали что из-за опустошения продовольственных складов могут начаться беспорядки.

Адепты Храма тощего брюха проводили Марию к одному из входов между арками и пригласили внутрь, послушать слово проповедника. Девушка очень долго поднималась по круглой каменной лестнице. Когда ступеньки закончились, она с трудом отдышалась и вошла в просторный зал, где несколько сотен слушателей сидели на каменном полу. Только пару десятков из них были адептами Храма тощего брюха. В основном публика состояла из нищих крестьян или отчаявшихся бедняков Клоаки. Высокий проповедник спокойным голосом держал свою речь. Он стоял в самом центре зала, одетый в грубый короткий хитон коричневого цвета. Проповедник чем-то напоминал цаплю, стоящую на своих тонких ногах посреди камышей. Он не был похож на других ораторов Кихшо. Каждое слово он произносил очень тщательно и вразумительно. Но было в его манере что-то от мошенника использующего гипноз. Слово за слово он вводил свою доверчивую публику в состояние, которое адепты Тощего брюха называли Великой истиной.

Миф о первом проповеднике

Вместе с молодостью у первого проповедника нашего храма, ушло и желание бороздить моря во главе отряда головорезов. Он никогда не стремился в чужие края, разве что если нужно было идти в сулящий прибыль поход. Но когда он спустился на сушу, то решил исправить разбойничью жизнь и нести свое слово в массы. В Прибрежье в те времена особенно чтили первостепенную природу. Все должно было идти в соответствие с ее планом. Человек тоже должен был принимать ее волю, как мы и делаем до сих пор. Первый проповедник пришел в одну деревню, в которой правило собрание старейшин. Самым главным среди них был величайший мудрец. Но поданные деревни не всегда соответствовали доблести и разумению старейшин. Однажды был неурожайный год и у жителей и вовсе не осталось запасов. Тогда они пришли к старейшинам и потребовали поделиться. Но такое было немыслимо и противно самой природе. Стражники выкинули просителей со двора доблестных старейшин, чем вызвали огромное недовольство. Обделенные крестьяне готовили бунт. В ту пору и зашел в деревню первый проповедник. Он увидел неладное и пошел прямо к старейшинам. Он тогда еще не был так мудр и сказал доблестному собранию: «Неужели вы не видите, что ваши поданные голодают?» Но ему возразил величайший мудрец, ибо только он один, был способен научить уму разуму зарвавшегося проповедника. Он говорил перед собравшимися: «Что он хочет от нас? Еды сейчас всем не хватает». Рядом с мудрецом сидели старейшины, которые с жадностью поедали куриное мясо и заедали его сочными лепешками с жирной рыбой. Чтобы протолкнуть пищу дальше они запивали все великолепным вином. Смотря на их поведение первый проповедник сказал: «Но, у вас же полно запасов. Старейшины только так уплетают пироги за обе щеки». Но величайшего мудреца невозможно было пронять такими неразумными словами и он возразил: «А если я тебе скажу, что это последние наши запасы и мои доблестные друзья просто решили устроить себе праздник». Первый проповедник осмотрел жилище старейшин и увидел в нем много вяленых колбас, висевших на сотне веревок вокруг. Он сказал: « У вас одних только копченостей столько, что всем жителям хватит на всю зиму». Но не в силах был величайший мудрец слушать глупости зашедшего гостя и задал ему вопросы: « Скажи ведь ты согласен с планом первостепенной природы? Или ты не чтишь законы бытия? Думаешь, что человек не должен быть подобен животным? Думаешь, что каждый обязан возвышаться над