Сезон охоты - Андрей Гудков

В Геркхане этот умник сумел вытянуть счастливый лотерейный билет – он стал учеником ткача. Но вместо того чтобы спокойно учиться ремеслу, стал пытаться его модернизировать. Тут я уже не выдержал и от смеха чуть не свалился со стула.

– Янки, блин, при дворе Артура, – вытирая слезы, произнес я. – Ты, Кулибин местного разлива, как тебе такое вообще в голову пришло?

– А что такого? Я же все правильно начертил. Один такой станок заменит кучу работников, а этот способ производства… да мы бы графами стали через полгода и ели с золота!

– Тяжелый случай, – покачал я головой. – Ты хоть понимаешь, что тебя убить могли?

– Но за что? Это же прогресс! Это новые технологии! Это грандиозная прибыль!

– Все правильно, вот только ты веком ошибся. Лет через триста-четыреста ты бы и впрямь так озолотился, что мог бы позволить купить себе дворянский титул. А сейчас тебя за одну мысль, что твои деньги сделают тебя равным хотя бы захудалому безземельному дворянчику – казнят не задумываясь. Здесь самый разгар классического феодализма! Все по Марксу!

– Ты где такого набрался? – с подозрением поинтересовалась у меня Феникс.

– В детстве много книг по истории перечитал. Так вот, ты хоть представляешь себе, что такое цех ремесленников?

– Ну, это что-то типа нашего малого предприятия.

– Ты идиот? Ты хотя бы в курсе, что правила цеха регламентируют все?! Сколько станков может иметь один мастер, сколько он может брать учеников, да даже количество заказов в год ограничено! Цех – это очень жесткая организация, которая создана была, чтобы исключить конкуренцию как факт! А ты приходишь и предлагаешь этим людям то, что разом уничтожит все их правила!

– Ну, это же прогресс! С помощью моего станка они бы все озолотились! Да…

– А что, по-твоему, делать тем, кого твое новаторство разорит? Ты подумал о том, что этот мир не готов к промышленным предприятиям? Ты представляешь размеры рынка? Да они же минимальны! Кому бы ты продавал ткань в таких количествах? Она бы подешевела так сильно, что ты сам в конечном итоге разорился бы. Рокфеллер, блин.

Парень демонстративно отбросил в сторону полотенце и, обиженно отвернувшись, сказал в сторону:

– Мне бы только денег найти, и я всем докажу, что прав! Не помогут эти старперы, пойду в банк, к ростовщику, купцам местным!

– Да? А ты кто такой, чтобы с тобой разговаривать? – с сарказмом спросила Феникс. – У тебя есть титул? Или, может быть, ты член гильдии?

– Да у тебя даже имени нет человеческого.

– Что значит имени нет? Меня Виктор зовут!

– Это там Виктор – обычное русское имя, а здесь оно даже на собачью кличку не тянет. Но дело даже не в имени, а в том, кто твой отец и откуда ты сам родом? Ах, иностранец из дальнего княжества Русь? А где это княжество? За морем? Ну, так и вали за свое море, а здесь ты пес безродный!

– Да я…

– Да никто ты тут и звать тебя никак! Это средневековье – чужакам и безродным здесь места нет. Тут все зависит от твоего положения в обществе, а ты здесь ниже последнего оборванца на улице, потому что тот хоть и нищий, но горожанин, а ты вообще никто.

По глазам Виктора я понял, что в глубине души он прекрасно понимает, что я прав, но признать это мешала его юношеская гордыня. Поэтому, чтобы подсластить пилюлю, я его кое-чем успокоил:

– Хотя знаешь, ты добился больше, чем кто-либо еще из тех, кого я встретил. Ты стал учеником ремесленника, а это далеко не так просто.

– Да? А остальные где? – сразу оживился парень.

– Некоторые в желудке у степных каннибалов, а другие были на положении рабов у кочевников.

– Как в желудке? Кто?!

– Да я уже и не помню, кто именно, – честно сказал я. – Слишком много вас, баранов, в портал ломанулось. Всех не запомнишь.

На этом разговор закончился. Виктор опять взялся за полотенце и свои ссадины, а я достал рацию и доложил в лагерь о первом успехе.

Другим членам нашего отряда тоже отчасти повезло. Они не успели найти девушку, но зато узнали, что её увезли в замок местного феодала – графа Эркуа. Света Курочкина (имя мы узнали от Виктора) понравилась графу, и тот решил сделать её своей личной горничной.

Понимая, чем это грозит очередной романтично настроенной дурочке, мы быстро собрались и отправились следом. А Виктора по дороге передали другому отряду, возвращающемуся с удачной вылазки. Они буквально в последний момент успели спасти одного на удивление неглупого ролевика от… холеры. Недаром Алексей предупреждал нас не пить местную воду.

Замок графа нас удивил. Ведь услышав словосочетание «средневековый замок», невольно представляешь себе высокие каменные стены, башни, ров с подъемным мостом и стражу в латах. А мы увидели небольшой поселок, окруженный земляным валом с деревянным частоколом наверху. И вместо суровых рыцарей на воротах стояли трое скучающих стражников, один из которых ковырялся в носу. Они пропустили нас почти без вопросов.

Внутри находились уже привычные для нас узкие улочки, деревянные дома, конюшни и кузницы. Проехав к площади, мы, наконец, увидели сам замок. Он для приличия был окружен невысокой каменной стеной, а башня была только одна – сам донжон[61].

Одного взгляда на все это хватило, чтобы понять, почему Геркхан, несмотря на то что находился на землях графа Эркуа, был вольным городом, а его магистры чихать хотели на привилегии дворянина. Потом я узнал, что даже чисто символическую дань в несколько серебряных монет горожане платить отказались. И граф ничего не смог с этим сделать. Стены Геркхана в два раза выше и толще стен его родового имения.

По дороге мы все ломали голову над тем, как пробраться в замок, а Алексей только загадочно улыбался. Он возле ворот встретился с кастеляном[62] и о чем-то минут пять с ним разговаривал, а потом передал ему увесистый кошель с серебром.

После этого нас пропустили за ворота, слуги забрали лошадей и показали наши комнаты в двухэтажном деревянном здании во дворе замка. Обстановка в них была достаточно скромной, никаких шелков и золота мы не увидели. Простые и немного грубоватые столы и стулья, узкие окна, кровать с балдахином для уважаемого гостя и лавки для его слуг, и в качестве особой роскоши – туалет прямо в комнате.

– Кем ты представился? – поинтересовался я у Алексея.

– Купцом, конечно, – он сел на стол и налил себе вина из кувшина. – Будешь вина?