Хроники Черного Отряда. Книги юга. Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин - Глен Кук

– А зачем вы размозжили ему кости и вспороли живот?

– Чем меньше могила, тем труднее ее обнаружить. А живот – чтобы не вспучился. Если не вспороть, труп так распухает, что вздымается земля. Или лопается и выделяет газ, и могилу легко найти по запаху. Особенно для шакалов – те просто выкапывают покойников и разбрасывают повсюду мослы.

Логично. И практично. И кажется самоочевидным – после того, как он объяснил. Впрочем, мне еще не приходилось думать о том, как спрятать труп. Получается, я себя окружила весьма здравомыслящими и опытными убийцами.

– В ближайшее время, Нарайян, у нас с тобой будет разговор.

Опять эта ухмылка. Скажет он мне правду, как же.

Мы незамеченными пробрались в лагерь и разошлись. Спала я отлично. В снах не было ощущения обреченности и отчаяния. В одном из них ко мне подошла красивая смуглая женщина, прижала к себе и, гладя, похвалила меня за то, что я такая умница. Я проснулась, чувствуя себя отдохнувшей и полной энергии. Утро было прекрасным. И мир казался особенно ярким и красочным.

Мои упражнения в колдовстве дали отличный результат.

Бесследное исчезновение такого авторитетного жреца, как Джахамарадж Джа, – хотя, с моей точки зрения, он был самым заурядным противником, слабой карикатурой на мужчину, – потрясло тысячи людей, скучившихся у Годжийского брода. Они шепотом передавали друг другу, что Джа строил козни против меня и Радиши и именно это решило его судьбу. Я не распространяла слухи, Нарайян также отрицал свою причастность к ним. Через два дня после того, как мы закопали Джа, абсолютно все были убеждены, что его устранение – моих рук дело. Но никто не знал, как именно я с ним расквиталась. Люди были напуганы.

Все это сильно повлияло на Ножа. У меня создалось впечатление, что он решил, будто я прошла некий обряд посвящения и теперь он может полностью отдать себя моему делу. Я ничего не имела против, хоть и непонятна мне была его лютая ненависть к жрецам. Нарайяну я велела распространить слух, что мне все еще нужны солдаты, особенно умелые наездники. И в Отряд вступили еще двести шадаритов, а также около пятисот воинов, принимавших участие в сражении при Дежагоре, хотя многие сделали это, желая получать регулярное довольствие и занимать устойчивое положение в иерархической системе. Система каст в Таглиосе способствовала зависимости от иерархии. Из-за повсеместного хаоса исчезли абсолютно все блага, которые дает общественная стабильность, зато появилась масса трудностей.

Я велела Нарайяну подумать о том, как расширить границы лагеря – нам становилось тесно. А Ножу я приказала выявить потенциальных командиров. Их тоже требовалось все больше и больше.

Таглиосцы не уставали удивлять меня. Хотя их мышление оставалось вполне миролюбивым, они восхищались тем, с какой легкостью, не задумываясь, я расправлялась с моими врагами. Чем суровее расправа, тем больше одобрения. Если, конечно, им самим ничто не угрожало.

На третье утро после гибели Джа Радиша пригласила меня. Беседа была краткой и не имела последствий, однако у меня появилась уверенность, что Копченый – не просто фокусник. Он достаточно ловко проник сквозь завесу времени и убедился в том, что исчезновение Джа – моих рук дело. Колдун выглядел чрезвычайно изнуренным. И Радишу я впервые видела такой напуганной.

Она понимала, что ситуация выходит из-под ее контроля.

В ту ночь она, Копченый и несколько верных ей людей тайком перебрались через Майн и отправились на север. Лебедя и Мэзера она оставила в крепости, чтобы никто не заметил ее отсутствия. Но напрасно Радиша пыталась меня обмануть. Нарайян донес мне о ее действиях, прежде чем она подошла к реке.

День был примечателен еще и тем, что в Отряд вступили первые новобранцы не из ветеранов. Их было всего трое. Двое – друзья друзей Нарайяна. Это свидетельствовало о том, что весть об Отряде распространяется все дальше и что таглиосцы готовы участвовать в нашей борьбе.

Строевая и боевая подготовка проводилась с удвоенной энергией. Я, как и прежде, старалась, чтобы люди воспитывались в духе преданности товарищам и командиру – остальные привязанности следует забыть.

Бывшие рабы составляли большинство добровольцев. На учениях они отличались особо. Хозяева Теней уничтожили их мир, так что терять им было нечего.

Я решила послать надежных людей в дельту Майна, на поиски тех, у кого нет тесных связей с Таглиосом.

Нарайян и Синдху сообщили мне, что Радиша строит козни. Выслушав их, я сказала:

– Присядьте. Настало время для откровенной беседы.

Они поняли меня. Вопреки моим ожиданиям на их лицах не было уныния. Они уже переговорили между собой и решили открыться.

– Итак, кто вы такие и каковы ваши планы?

Нарайян набрал в легкие воздуха – он избегал смотреть мне в глаза.

– Госпожа, мы обманники, приверженцы богини Кины. У нее много имен и обличий, но ее единственная истинная сущность – смерть.

Он пустился в пространное объяснение сути учения и связи его с культами Таглиоса и соседних государств. Все это было такой же недоказуемой чепухой, как и истории происхождения наиболее зловещих богов. Совершенно очевидно, что представления Нарайяна в этой области глубиной не отличались. Из его рассказа я сделала неизбежный вывод: он, как и Синдху, предан своей богине.

После некоторого нажима оба признались, что поклонение Кине подразумевало совершение убийств. Синдху осмелился вставить слово:

– Нарайян – джамадар секты Чанглор, он пользуется большим авторитетом у нас. Госпожа! – Видимо, Синдху решил нарушить возникшую паузу, полагая, что Нарайяну неудобно хвалиться своими заслугами. – Он помог уйти в рай сотне с лишним душ.

– Ста пятидесяти трем, – лаконично уточнил Нарайян.

Было ясно, что гордиться этой «заслугой» он не считал зазорным.

– В рай? А если поточнее?

– Те, чьи жизни приносятся в жертву нашей богине, освобождаются от Колеса Жизни и прямиком попадают в рай.

Колесо Жизни – это гуннитский догмат. Согласно ему, человек проживает жизнь за жизнью, перерождается до тех пор, пока его благие деяния не перевесят совершенных им дурных поступков. Только тогда душа получает освобождение. Но попадает отнюдь не в рай – потому что концепции рая у гуннитов просто не было. Они считали, что те, кому удалось вырваться из Колеса Жизни, становились частью порождающей силы, создавшей богов Света. Тех самых богов, которые, в свою очередь, являлись защитниками этой силы в бесконечной борьбе против Тьмы. А та может быть побеждена только тогда, когда порождающая сила вберет в себя нужное количество добрых душ и заполнит собой вселенную. Естественно, Тьма противостоит ей, побуждая людей совершать зло.

Рай присутствовал в учении Ведны. Первоначально он являлся плодом воображения юношей, находящихся в поре созревания, и похотливых старцев. Там было все, о чем только может мечтать мужчина в нашем суровом мире. Одна из обещанных утех – девственники и девственницы, которые помогут вознесшимся праведникам скоротать вечность.