Путинбург - Дмитрий Запольский

А здесь вода бесплатно. У них системы охлаждения водяные.

— Блин, но у них же технологическая[628] вода, наверное, они же атомные реакторы делают!

— Ну не, радиации нет никакой. Они же проверяют. Если фон поднимается, нас предупреждают. Мы сразу проточку останавливаем, а потом еще один цикл проточки прогоняем. Они сами, — он махнул на пруды прямо на территории завода, от которых поднимался пар, — вот рыбу разводят. Карасей. Сын или племянник директора банкует[629]. Круглый год вода одной температуры. Все удобно!

Прошли еще два КПП и въехали прямо на машине в цех. Это какие-то гидротехнические прибамбасы. Технологическая вода идет по бетонным желобам в какие-то фильтры, возвращается, попадает в какие-то насосы — короче, круговорот воды в заводе. В углу стоит с десяток бетонных емкостей. Тонн на десять каждая. По желобам в них попадает вода, снизу через трубы вытекает в арык.

— Вот наше производство, — говорит Равиль. — Промывочный цех.

— А что вы здесь промываете-то?

— Как что? Грибы, огурчики.

— То есть?

— Ну, вот в этом чане у нас типа опята, в этом типа грузди. Ну а в этих огурчики разных сортов: малосольные, соленые, маринованные.

— А зачем их промывать-то?

Равиль щурится хитрыми татарскими глазенками:

— Так ведь надо. От запаха избавиться, от цвета. Неделя минимум проточной воды. Изнутри чаны покрыты латексом.

— Зачем?

— Да раньше в них кислота какая-то была, привкус у воды.

Но с покрытием правильно все сделали, почти не заметно.

Оказывается, опята и грузди — это шиитаке из Вьетнама. Есть на берегу моря деревни. И возле них сточные пруды, в которые стекает канализация. Социалистические кооперативы выращивают на этих полях грибы. Засыпают всяким мусором, гниющими водорослями, которые море выбрасывает после сильных дождей. Получается питательный субстрат. Грибы растут быстро и обильно. Но слегка пованивают говнецом. Их собирают в синие пластиковые бочки. Типовые, оказывается, они, двухсотлитровые. Заливают морской водой и отправляют в порт. Там ими забивают контейнеры, и по морю-океану — в Россию.

Брокеры растаможивают, транспортники везут на Ижорский завод. В цеху их вываливают в чаны и промывают. Десять дней в проточной воде. Через полторы недели получается абсолютно безвкусный продукт. Только с запахом латекса. Опять в банки кладут пряности, плещут уксус, сахара добавляют чуток и консервантов. И закатывают в банки. Затем автоклав, все как положено, и этикетка «Русский лес». Опята отборные. Грузди элитные… Маринованные, соленые. Все, что душа пожелает! ГОСТы-фигосты, медали за качество, знаки выставок, санитарные сертификаты. Ох, дядя Коля из забытого детства моего! Знал бы старый, как нонче грибочки делают. Точно бы не поверил. Кстати, всю жизнь работал технологом на фабрике Крупской, конфеты делал. Готовил божественно! Оттого моя тетя замуж за него и вышла, хоть любила другого. Да вот любимый погиб в лагере. После войны. В плен он сдался…

Я вам не буду рассказывать про рестораны «Русской идеи», про другие производства. И про огурчики. С ними еще хуже. Хватит вам про грибочки. А то вообще даже в рестораны ходить не сможете! А поработать я с имиджем клиентов так и не успел. Арестовали их в тот же день. ФСБ. И все производства отобрали. Переписали на кого-то. Думаю, клиенты особо и не переживали. Выпустили их под подписку до суда, и они смылись, естественно, за границу. Интерпол уже восемь лет найти не может. А поля в Краснодарском крае забрали Цапки[630]. Само собой! Кто ж еще?

Вкладчиков-инвесторов кинули. В офисе на Невском сейчас модная адвокатская контора. Кстати, сокурсник Путина ее возглавляет…

ВОЛШЕБНИК ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА

Bолодя Кропачев был врачом скорой помощи. В самом начале девяностых развелся с женой, тоже врачом. Что-то не поделили в жизни. Вовка сам не питерский, из глубинки. Выписался из квартиры, оставил мебель, телевизор, вообще все. С работы уволился — какая тут работа, если без дома. Забрал палатку, спальник и поехал в Лосево[631]. Жить. Как бомж какой! Пожил в лесу месяц, рыбу половил вдоволь, грибы пособирал. В то время еще можно было чувствовать себя свободно в лесу — это уже потом, году в девяносто четвертом, стали там черти шалить: зэки откинувшиеся, барыги, которых на счетчик выставили, от братков по лесам гасились, бродяги промышляли воровством. А Володя застал благоприятное время — лес еще принадлежал таким, как он, туристам-гулякам.

Кропачев был опытным: быстро обустроил лагерь на берегу Вуоксы, поставил шатер-палатку, нашел старый финский колодец. Баньку полевую соорудил. Знаете, как это делается? Я вам расскажу: складывается куча камней — большая, почти в человеческий рост. А вокруг что-то вроде вигвама из жердей, но так, чтобы можно было переносить. Разводится большой костер — прямо вокруг камней. И когда бревна-сушины прогорают, над кладкой ставится этот самый вигвам. Обтягивается полиэтиленом, брезентом — ну что под руку попадет. Главное, чтобы полностью закрывал. И внутри банька по-черному. Красота! Попарился — и в озеро. Стали к нему приезжать на выходные друзья с подстанции скорой. И подруги. Медицинская жизнь такая на скорой — много неженатых, а еще больше незамужних. Продукты из города привозили, ну и выпить, конечно, — спирт-то всегда имеется у докторов. Вскоре образовался клуб — типа знакомств — и веселая компания, собиравшаяся на берегу Вуоксы постоянно: график-то скользящий, выходные разбросаны по неделе. И было всем весело и хорошо.

Когда настала поздняя осень, Володя пошел к командиру войсковой части неподалеку. Дай, говорит, кунги ненужные. Это такие фургоны на военных грузовиках. Ну там обычно какие-то рундуки, как у матросов, койки типа. И стойки под аппаратуру или стеллажи для инструментов. Ну хоть парочку! Будем зимний турклуб делать.

Полковник подумал и говорит:

— Мне что, жалко, что ли? Забирай! У меня этих списанных кунгов штук тридцать. Только никому не рассказывай! Завтра скажу прапорщику, он их тебе с радостью привезет.

И действительно, прапорщик привез: двадцать домиков, и списанный генератор, и соляры пятьсот литров. Были же времена!

Компания Володина скинулась понемногу: купили кабель, подключились к сети. Пираты, конечно! Но тогда Чубайс еще электричеством не заведовал и такие штуки прокатывали: дали денег какому-то хмырю из «Леноблэнерго», он закрыл глаза. А потом и договор подмахнул за литр спирта. А в кунгах электропечки есть, как в трамваях, и кузова утеплены. В самые лютые морозы не страшно. Хотя и не Ташкент, конечно, все-таки железные домики. Постепенно выцыганил Вовка у командира части посуду, полевую кухню, лопаты, пилы — все, что для лагеря нужно, — и стал принимать гостей за небольшую