Путинбург - Дмитрий Запольский

LENTINULA EDODES КАК РУССКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ

Грибы я люблю. Жареные. Со сметаной и луком. И сыра туда потереть в соус чуть-чуть. Особенно белые. Ну и соленые тоже. В прошлом году набрал целое ведро черных груздей, засолил, как в детстве тетин муж меня учил, Николай Парфилович, — с чесноком, ямайским перцем, букетом укропа и листиками смородины. На балконе три месяца стояли в кадочке, получились вкусные, хрустящие. Пальчики оближешь! Особенно если хорошим оливковым маслом приправить и лука накрошить. Ну поперчить, естественно, каплю лимонного сока добавить, чуть-чуть сахара, пару зернышек тмина, кориандра истолочь. Они такие красивые получаются, прямо само совершенство: глянцевые, цветом черные с просинью, пахнут лесом и детством. Ну еще можно суп варить, но это из сушеных боровиков лучше получается. А про лисички и говорить не буду: волшебные создания! И, кстати, советую готовить их не в сметане, а в сливках. По скандинавскому рецепту. Я однажды потушил лисички, а потом выложил на корж и запек. Самая вкусная пицца получилась, которую я когда-либо в жизни ел. Но сейчас я про другие грибочки хочу рассказать. Про маленькие такие, на тонких ножках кривых. Нет, не то, что вы подумали. Не с острыми шляпками. Их я не пробовал. Аяуаску пробовал, даже не один раз, а вот грибы как-то не вдохновили. Мне Курехин рассказывал. Не, у меня своей дури хватает. Там ведь от них потом необратимые процессы бывают — ну, у тонких творческих неврастеничных натур…

Я хочу вам поведать про шиитаке. Lentinula edodes по-латыни. В суши-барах мисо-суп заказывали? Вот там вместе с кубиками соевого сыра и размоченными водорослями меленькие грибочки со странным вкусом. Вроде как грибы, а разжуешь — и во рту привкус латекса. Думаю, что если презерватив пожевать, то такой же привкус останется. Не знаю, не пробовал. И как-то не тянет. Но я в Азии долго жил и в тамошних грибах чуток разбираюсь. Шиитаке в китайских ресторанах готовят неплохо. И в тайских. Без привкуса. Я все не мог понять, почему в Европе они такие странные. И однажды узнал. И про маленькие огурчики-корнишоны тоже узнал. В смысле, почему они похожи на что угодно, только не на огурцы. И почему у них цвет не зеленоватый, а синеватый или вообще серенький. Все узнал. Эх, во многой мудрости много печали. Сейчас и вам станет немного грустно. Что тут поделать. Судьба у меня такая — нести скорбные знания милым моему сердцу читателям.

Было это в 2007 году. Знакомый тележурналист позвонил:

— Слушай, нужен срочно опытный медиаконсультант по кризисному пиару. Ты можешь неплохо заработать. Я в доле. Возьмешься?

— А кто заказчик? Опять рейдеры развлекаются?

— Не, тут все мутноватое, но в рамках закона.

— Ладно, — говорю. — Давай пообщаемся.

Приезжаю в офис клиентов прямо на Невском. Роскошный офис, большой. Видимо, бывшая генеральская квартира, а потом расселенная коммуналка. Прихожая метров двести квадратных, комнаты-кабинеты, лепнина, мраморные колонны, паркет, ковры. И двери с латунными ручками в виде каких-то щитов, гербов и пушек. Ну точно генерал-аншеф[623] заказывал лет двести назад. Везде охранники в мешковатых костюмах и с рациями. Таких обычно по картотеке «Ленфильма» набирают, опытный глаз ведь по виду охранника сразу оценивает охраняемых лиц. Это как часы и обувь. Что бы ты ни надел на себя, хоть Brioni, хоть Henry Poole, а если на запястье часики фуфловые, значит, ты просто всех вокруг за лохов держишь. Лучше вообще без часов ходить, если они не в десять раз дороже твоего костюма. Так и с охраной: либо профессионалы, либо ничего. А тут ну просто цирк: мордастые, анаболиками накормленные, вонючие сонные рыла. Ладно, с этим понятно. Я, кроме охраны, всегда обращаю внимание на визитку. По принципу «чем сомнительней контора, тем генеральнее директор». Приличные люди всегда стараются сделать визитки так, чтобы смотрелось очень просто и дорого. И лучше всего так необычно, что сразу и не увидишь. А если золотое тиснение, рельефная бумага, логотипы, гербы, длинное название должности, то сразу видно: колхоз. А ежели еще и цвета флага, то срочно нужно катапультироваться: все кончено, это штопор.

Но такую визитку я держал в руках первый раз. На ней, помимо всяких логотипов и гербов, было сразу два имени: Наталья Плахова и Алексей Митрохов, генеральный директор и главный координатор НП «Русская идея». Ну и все это золотом на сине-бело-красном фоне. И в кабинете два стола. Слева мощная тетка а-ля водочный отдел времен позднего СССР: размеров необъятных, вся в цыганском золоте, кольца дутые на всех пальцах, а на указательном камешек карат так в восемь, если не больше. Обесцвеченные волосы собраны в кичку, на шее какой-то ужас с брюликами, в ушах тоже серьги, как у Джека Воробья. Ну просто новогодняя елочка в египетской гостинице три звезды. Морда наглая, глаза хитрые, взгляд лисий. Явно сидела. Бабы-зэчки, как и мужики, почти всегда выносят после кичи совершенно особую повадку встречать незнакомых. Не сразу говорят, прицениваются. Смотрят на собеседника вроде вежливо, но очень пристально наблюдают, кто напротив. Как держится, что хочет, где слабые места, нервничает ли, как понтуется, уверен ли в себе. Все это за доли секунды. Рядом, за другим столом, сидел мужчина в манерном костюме с фальшивым Rolex и таким же огромным камешком в перстне. Тоже с мордашкой жулика, но на подхвате. Со стены на меня смотрели строгими добрыми глазами Путин, Медведев и Казанская Богородица в одинаковых багетных рамках. Младенец смотрел на зэчку. Я оценил композицию. Ковер на полу был персидский. С таким мягким ворсом, что сквозь подошвы ботинок ощущал, как он щекочет пятки.

— Здравствуйте, Дмитрий Николаевич! Мы так много слышали о вас, нам такие рекомендации дали, такие рекомендации, — заказчица всплеснула руками. Она говорила как цыганка на вокзале, сосредоточенно глядя на мой рот и наблюдая мельчайшую мимику. — Вы ведь можете любой имидж поднять, любую репутацию исправить или погубить. Ведь вы не только журналист, но и технолог-психолог! Мы очень рассчитываем на вашу помощь! Денюжку платим сразу. У нас проект небогатый, конечно. Народный. Но для вас найдем. Только не сразу всю сумму. По частям.

Вот ненавижу я это слово — «денюжка». Лучше бы она сказала «лавэ». Это звучало бы естественнее из ее уст. Она поворковала еще полминуты, посюсюкала и поняла, что я не расплылся в улыбке, услышав лесть, не напрягся при намеке на рассрочку. И резко перешла