De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II - Андрей Ильич Фурсов

товаров и проводить массовые демонстрации против германских экономических интересов. Он писал:

Весь Израиль по всему миру объединяется, чтобы объявить экономическую и финансовую войну Германии. Появление свастики в качестве нового символа Германии возродило к жизни старый военный символ Иуды. Разбросанные по всему свету 14 млн евреев сплачиваются в едином строю, готовясь объявить войну германским угнетателям их единоверцев.

Еврей — оптовик оставит свой склад, банкир свою биржу, торговец свою лавку, нищий попрошайка свою скромную обитель, и вместе они отправятся на священную войну против гитлеровцев.

За две недели до появления статьи, 12 марта 1933 г., Американский еврейский конгресс уже объявил о проведении массовой акции протеста 27 марта в Мэдисон Сквер Гарден. 20 марта состоялось выступление евреев в Вильно, 26 марта — в Варшаве.

В ответ на эти прокламации и демонстрации нацисты 1 апреля 1933 г. провели в Гёрмании встречный показательный день бойкота еврейских магазинов и предприятий, и уже после этого во всех европейских странах начала возникать и выстраиваться постоянная организационная структура еврейского антинацистского движения. В конце 1933 г. во главе ALDJR вместо редактора одной из двух ведущих еврейских газет в Нью — Йорке Абрахама Коральника встал Сэмюэль Унтермейер, и тогда же лига была переименована в «Несектантскую антинацистскую лигу в защиту прав человека».

Новое название не акцентировало более внимание на ограниченном, узкоэтническом характере движения и его целей. Наоборот, словом «несектантская» оно подчёркивало их якобы универсальную, межпартийную и экуменическую природу. Тем самым движение не только становилось более привлекательным в глазах широкой (непосвящённой) публики, но и, что гораздо более важно, его интересы и задачи, изначально узко этнические, превращались в интересы и задачи универсальные, всеобщие, независимо от того, что всеобщие интересы — в отличие от узко этнических — на тот момент никак ещё ущемлены не были (придя к власти, нацисты на первом этапе проводили в жизнь репрессивные ограничительные меры только в отношении коммунистов, а в отношении евреев их ограничительные меры были в тот период сугубо экономического характера). Именно поэтому в Лондоне в правящем (посвящённом) классе в те годы преобладало мнение, что война, за которую агитировачи определённые круги, «это война евреев и деловых банкиров» (merchant bankers — они в подавляющем большинстве своём в Сити имели еврейские корни).

Стоит отметить, что примерно тогда же — в 1934–1935 гг. — и с той же целью сменил свою политику пропагандистский аппарат Коминтерна: организуемые и финансируемые им международные «конференции борцов за мир» перестали быть публично «коминтерновскими», отныне организаторы прилагали серьёзные усилия для того, чтобы скрыть любую связь между проводимыми мероприятиями и организуемыми проектами, с одной стороны, и Коминтерном — с другой. Наоборот, всячески подчёркивался политически нейтральный, универсальный характер мероприятий и проектов и одинаковая дистанция между ними и «политически ангажированными» движениями что слева, что справа. Таким образом организаторы этой вполне глобальной по своим масштабам пропагандистской кампании «за мир», но одновременно всё же «против фашизма» перенацелились уже на самую массовую аудиторию (т. е. на «молчаливое большинство», без одобрения которого начало современной войны просто невозможно). Яркий пример этой корректировки курса — уже упомянутое выше движение Le Rassemblement universel pour la paix с британским аристократом лордом Сесилом и французским левым социалистом Пьером Котом во главе и с одним из основных агентов Коминтерна в Европе Луи Доливе в качестве их международного секретаря.

Летом 1936 г. в Амстердаме по инициативе Сэмюэла Унтермейера и Абрахама Коральника прошла Международная конференция в поддержку еврейского бойкота. Для дальнейшей координации бойкота и повышения его эффективности на конференции была создана Всемирная еврейская экономическая федерация, а её президентом избран всё тот же Унтермейер (одновременно резолюцию в поддержку бойкота принял созданный тоже в 1933 г. Всемирный еврейский конгресс (World Jewish Congress, WJCJ. Через несколько месяцев по настоянию Унтермейера и этой федерации тоже дали нейтральное название — «Всемирный несектантский совет в защиту прав человека» (World Non — Sectarian Anti — Nazi Council to Champion Human Rights).

Таким образом видно, что распространение этого движения на территорию Великобритании произошло в момент его укрепления и консолидации. Причём название британского отростка тоже меняли в сторону нейтрализации: сначала переименовали его в «Фокус для защиты свободы и мира», а потом и вовсе в «Фокусную группу»[639]. Сделано это было по предложению Черчилля после того, как он принял предложение учредителей возглавить создаваемую группу[640].

У истоков «Фокуса» стояли лидеры лондонской еврейской общины, необходимое финансирование координировал и в значительной мере обеспечивал президент компании Shell Oil Роберт Вейли — Коэн[641], который, судя по воспоминаниям, и инициировал создание британского подразделения, набиравшего в США обороты движения (его биограф писал, что он был «реальной движущей силой за кулисами “Фокуса”»). А рабочей лошадкой, руководителем рабочего аппарата «Фокуса» — и одновременно одним из его главных спонсоров стал немецкий предприниматель еврейского происхождения Ойген Шпир[642].

Согласно тем немногочисленным сведениях о «Фокусе», что вроде бы известны на сегодняшний день и при этом не принадлежат «конспирологам», учредители группы ставили своей целью пропагандировать в британском обществе правдивую информацию о положении внутри нацистской Германии, о преследовании евреев и о растущей угрозе свободе и демократии в Европе. Шпир, однако, указывает гораздо более точно: учредители имели в виду собрать вместе в Великобритании максимальное число видных политических и общественных деятелей не еврейского — или, точнее, не только еврейского — происхождения и снабжать их — а через них правительство Его Величества — необходимыми материалами и самой свежей конфиденциальной информацией о положении внутри Германии для ведения активной антигерманской пропаганды; для сбора такой информации они предполагали использовать и потом фактически использовали в первую очередь деловые связи, сохранявшиеся внутри Германии у британских предпринимателей из числа немцев — эмигрантов еврейского происхождения.

Определить статус, который «Фокус» имел в ту пору в британском обществе, сегодня очень трудно: о нём ничего не знали и не говорили в годы его существования и ещё почти 20 лет после окончания войны, и точно так же о нём хранится молчание до сих пор. В период его активности средства массовой информации обходили молчанием даже организуемые им публичные мероприятия, а Черчилль с первого же дня всячески настаивал на строгой конфиденциальности вообще всего, что связано с «Фокусом» (поэтому в контактах между собой члены «Фокуса» обозначали его весьма красноречивой конспиративной кличкой «Оскар» — этимологически «Божье копьё»), и даже через 15 лет после войны он по — прежнему пытался не допустить написания документальной повести, которая подвела бы итог деятельности этой вроде бы оказавшей ему в трудный момент неоценимую помощь организации.