Голубая кровь - Татьяна Васильевна Гордиенко

и были довольны своей воспитанницей. Эсфирь, после того, как пришла в наш дом, ни разу не упоминала о своей семье, и мы решили, что она смирилась с судьбой. Я же в душе надеялся, что Эсфирь, возможно, вообще никого не убила, а просто где-то вымазалась в крови. Я постоянно следил за ней и убедился, что Эсфирь не имеет привычки или склонности к жестокости и убийству. Но это оказалось не так. Как я ошибался!

Примерно за пятьдесят дней до годовщины гибели своей семьи, Эсфирь вдруг исчезла. Мы искали её, но безуспешно. Она не появлялась до того самого дня, в который была убита её семья и наш сын. И вот ночью кто-то постучал и, открыв дверь, я увидел Эсфирь. Пустив её в дом, я снова заметил следы крови на её руках и кинжале. Мне всё стало ясно: Эсфирь все эти дни охотилась на Красных Вампиров и убила кого-то из них. Эсфирь была в истрёпанной одежде, словно бродяга, худая, усталая и с репьями в волосах, которые давно не расчёсывала, но её глаза горели торжеством.

— Эсфирь, зачем ты это сделала?! — я ужаснулся, догадавшись обо всём. — Ведь ты погубишь свою жизнь.

— Нет. Я совершила идеальное убийство, — ответила моя воспитанница. — Меня никто не заподозрит, а ты не выдашь.

— Но ты не должна убивать людей!

— Это не люди, а убийцы. Их много, но я буду уничтожать их год за годом. Пока не убью всех, или они не остановят меня, — сказав это, Эсфирь ушла в свою комнату.

Только тогда я осознал то, во что отказывался верить целый год: у Эсфири была душа хладнокровного убийцы. В моём доме жил дьявол в обличье ребёнка. Я испугался, ведь Эсфирь могла убить меня или мою жену. Признаюсь, что этот страх прошёл не скоро. Но самое страшное то, что Эсфирь совершенно здорова психически. Если бы она была больна, то её можно вылечить. Только ведь Эсфирь имеет на редкость крепкую психику и нервную систему. В одном она была права: я никогда не посмел бы её выдать.

Утром она вела себя как нормальный ребёнок: смеялась, проказничала, мило улыбалась, когда я пытался ее отчитать. Моя жена была счастлива возвращению Эсфири, и я не смог сказать ей правду.

С тех пор прошло девять терианских лет. Красные Вампиры уже давно исчезли и стали не более чем страшной легендой, но Эсфирь каждый год уходит их дома и убивает по одному из них в тот день, когда погибла её приёмная семья. Я не знаю, как ей удаётся их найти, но она их находит. Порой мне становится страшно — а вдруг она убивает не только Красных Вампиров, но и невиновных людей, лишь бы совершить жертвоприношение в память о своей семье? Столько лет я живу с ней под одной крышей, но так и не смог понять эту терианку. Меня до сих пор ужасает, как ребёнок может убивать, и тем более девочка? Я ни у кого не посмел попросить помощи или даже совета. Кем нужно быть, чтобы много дней выслеживать человека и спланировать его убийство. Сколько ненависти она в себе носит! Сколько нужно жестокости, чтобы намеренно, а не случайно, лишить жизни человека, пусть даже и убийцу. Для меня всегда было непостижимо, как девочка может выследить и убить мужчину, который во много раз сильнее её. Я слышал, что все жертвы Одинокого Убийцы были заколоты кинжалом сзади. Это значит, что она вела не честную игру, убивая своих врагов ударом в спину, не давая им возможности защищаться. Конечно, это не благородно и подло, но ведь Красные Вампиры тоже убивали слабых, безоружных и беззащитных, так они поступили и с её семьей. И, в конце концов, только так она имела возможность одолеть более сильного противника. Несмотря на это, Эсфирь всегда в повседневной жизни оставалась доброй и милосердной, хоть и не страдала раздвоением личности, как может показаться. Она всегда всё делала осмысленно, что в её случае страшнее безумия.

Много раз я запирал Эсфирь, чувствуя, что она вскоре снова уйдёт, чтобы найти свою очередную жертву. Но она буквально исчезала из тщательно запертой комнаты, как будто сквозь стену проходила. Перевоспитать её не могли ни нотации, ни угрозы, что я сдам её в полицию. Эсфирь только улыбалась, слушая меня. Она знала, что я и моя жена привязались к ней, и я её никогда не предам. Когда Аулент дрожал перед неуловимым убийцей и обещалось огромное вознаграждение тому, кто схватит его на месте преступления, ибо все преступления были идеальными и доказать вину кого-либо потом было невозможно, даже тогда я не посмел выдать Эсфирь. Я знал всё, но не мог сказать ничего, а моя воспитанница продолжала свою охоту на Красных Вампиров. Вот так Эсфирь стала Одиноким Убийцей.

27. Эсфирь

Логвин замолчал и, встав, подбросил дров в камин. Некоторое время в комнате было слышно лишь потрескивание огня.

— Вы своей клятвой связали нас по рукам и ногам, Логвин, — произнёс, наконец, Артур. — Ведь вы прекрасно знали, чего хотели, когда заставили нас дать обещание не тронуть Эсфирь, если вы скажете, кто Одинокий Убийца. И теперь, зная, кто он, а вернее она, мы не можем арестовать Эсфирь.

— И вы должны сдержать своё слово, — напомнил Логвин, боясь, что долг этих людей возьмёт верх над их словом, данным ему. — Моя жена не перенесёт того, что Эсфирь — убийца. Ведь все соседи знают доброту и сострадательность Эсфири, которые даны ей природой, а не воспитанием. Конечно, она не подарок и иногда выкидывает такое, что не знаешь смеяться или плакать, но она часто всем помогает и её уважают простые люди. Поэтому никто не выдал Эсфирь полиции, после того, как умер Хауц, который был весьма скуп и вреден.

— Мы вас понимаем, но нам, думаю, необходимо поговорить с самой Эсфирью, — сказал Артур. — Где сейчас ваша воспитанница?

— Нет! — воскликнул протестующее Логвин Пирс. — Вы же дали слово, что не будете трогать её!

В эту минуту он сильно пожалел, что доверился этим пришельцам. Искренняя исповедь облегчила ему душу, но теперь могла принести новые проблемы.

— Мы не собираемся надевать на Эсфирь наручники и тащить к палачу, мы просто хотим помочь ей, — поддержал командира Том. — Или вы думаете, что обо всём рассказав нам, вы решили все проблемы? Нет. От того, что мы просто будем знать тайну Эсфири, ничего не изменится.

— Логвин, сегодня ночь очередного убийства и я не хочу, чтобы оно произошло.