Короли Жути - Николас Имс

– Это можно поправить.

Перелет предстоял короткий и быстрый: ночное путешествие над горами чревато такими же неприятностями, как купание в одном корыте с крокодилом, поэтому надо было поймать последние лучи заходящего солнца.

Клэй возился с повязкой на култышке; обрывок шкуры, насквозь пропитанный кровью, присох к ране и скукожился.

– У вас бинты найдутся? – спросил Клэй.

– А как же, – ответил Тиамакс. – Только я не об этом, а о руке. Хочешь, новую сообразим?

Клэй недоуменно наморщил лоб, решив, что арахнид шутит, ведь смешинку в ячеистых паучьих глазах заметить невозможно.

– Деревянную, что ли?

Тиамакс зашелся щелкающим смехом:

– Зачем? Я тебе новую отращу.

Клэй молчал, ожидая подвоха, но Тиамакс выжидающе глядел на него.

– Как? – наконец спросил Клэй.

– Есть средство. Само оно непростое, но применять его легче легкого. А ты, Пузочес, отстал от жизни. Медицина далеко шагнула с тех пор, как «Сага» сложила мечи. Я за час приготовлю нужную мазь.

Арахнид либо и впрямь говорил серьезно, либо совершенно не умел шутки шутить.

– А что в эту мазь входит?

Тиамакс пожал тремя парами членистых конечностей:

– Всякие травки, немножко тролля, щепотка морской звезды и кое-что от людей.

– От людей?

– Да, – невозмутимо ответил Тиамакс.

– Это волшебство такое?

– Нет, это лекарство. Там еще и чуть-чуть орка добавлено, чтобы кости быстрее срастались. Вот тебе известно, что за свою жизнь орк сменяет две тысячи зубов?

Клэй этого не знал, но от изумления не мог ничего сказать. Помолчав, он кивком указал на сломанное жвало Тиамакса:

– А себе чего не отрастишь?

Арахнид снова защелкал:

– На нас, яйцекладов, это лекарство не действует. А потом, мне так нравится – с обломанным жвалом я выгляжу устрашающе.

Аша, точившая меч неподалеку, негромко хихикнула.

– И как долго будет расти? – недоверчиво спросил Клэй.

– Пару часов, – ответил Тиамакс. – Я тебе дам сонного зелья. Говорят, восстановление проходит не безболезненно, да и глядеть на это неприятно, сам понимаешь.

Клэй вздохнул. Что ж, попытка – не пытка. Кто знает, а вдруг это чудодейственное средство и впрямь избавит его от необходимости объяснять Джинни, почему он ушел из дома при обеих руках, а вернулся с одной. Нет, очевидно, попробовать стоило.

– С другой стороны, в прозвище Однорукий есть что-то героическое, – задумчиво произнес Тиамакс.

Баррет, стоявший у противоположного борта, заметил их первым:

– Вот они! Эдвик, снижаемся!

– Любой каприз, – откликнулся бард, легонько касаясь рулевых шаров.

Летучий корабль, заложив вираж над предгорьем, сбросил высоту и пошел на посадку. Клэй увидел внизу своих товарищей. Гэб с Ганелоном остановились, а Муг, подхватив полы мантии, помчался навстречу «Былой славе». Следом наперегонки бежали совомедведики, стараясь не отставать от волшебника.

Матрик дико завопил, спрыгнул на землю и сгреб Муга в охапку. Оба, хохоча как ненормальные, прыгали и приплясывали от радости.

Клэй осторожно спустился с палубы. Он до сих пор не окреп, несмотря на все заботы лекаря (и огромное количество болеутоляющих средств). Тиамакс аккуратно заштопал ему лицо, располосованное когтями раска, наложил гипсовую повязку на сломанную руку, но все тело продолжало болеть, а голова раскалывалась, будто Клэй в одиночку выпил бочонок пива. Впрочем, если вспомнить, что не далее как вчера он упал в пропасть, а потом полдня снова карабкался на долбаную гору, следовало признать, что его самочувствие было вполне объяснимым.

Муг бросился к нему, влажно блестя синими глазами:

– Клэй! Ох, да ради всех крошечных гоблинских божков, я и не чаял тебя снова увидеть! – Он внимательно изучил стежки на лице Клэя. – А яйцеклад-то мастерски владеет иголкой. Эх, вот бы мне еще четыре руки, уж я бы разошелся… Ой, кстати, можно на твою взглянуть?

Клэй пожал плечами.

Волшебник склонился, разглядывая отросшую конечность.

– Замечательно! – выдохнул он, потом принюхался и спросил: – Морская звезда, что ли?

Клэй отдернул руку.

К нему подковылял Кит:

– Видно, есть в тебе что-то от феникса.

Ганелон, хлопнув Клэя по плечу, хрипло произнес:

– А ты живучий, Пузочес.

В устах хладнокровного убийцы это прозвучало как высшая похвала.

– Только непрочный, – ответил Клэй, чуть изменив слова, сказанные вчера Живокости, и задумался, убили ее или нет? Он вспомнил, как она, пронзенная тяжелой арбалетной стрелой, недвижно распростерлась на земле. А перед этим… в общем, она была готова его убить. И все же Клэй надеялся, что она выжила и, может быть, сумеет превозмочь темное наследие своего прошлого.

Ганелон хохотнул и по-дружески сжал плечо Клэя.

Гэбриель подошел последним.

– Я думал… – начал он.

– Знаю.

– Если ты…

– Знаю, – снова оборвал его Клэй.

Внезапно Гэбриель сдавил его в объятьях с такой силой, что ребра Клэя протестующе взвыли. Здоровой рукой Клэй приобнял друга за плечо. Гэбриель прерывисто вздохнул.

– Я вернулся, – пробормотал Клэй, когда снова обрел дар речи.

– Ты вернулся, – сказал Гэбриель ему в плечо и поглядел на товарищей ясными глазами, сверкающими, как адаманты. – И теперь мы все завершим.

– Если честно, я никуда не собирался, – сказал Баррет. – Но жене надоело, что я без дела слоняюсь по дому. Она сунула мне в руки меч и выставила за порог.

– Врет и не краснеет, – заметила Аша.

Баррет усмехнулся:

– Я бы и своих мальцов с собой взял, но они умотали в Каладар, на Праздник Брани. Представляете, сколотили свою банду, назвали ее «Цари ночи». Жаль, меня не спросили, я бы им сразу сказал, что это дурацкое название, – вздохнул он. – Ну, им наши приключения побоку, их другое заботит. Кстати, мы, пока сюда летели, угодили в грозу! А еще по дороге пришлось заправляться, а вода попалась вонючая, будто из сточной канавы. В общем, шатко-валко, но добрались.

– А мне нравится, – заявил Подсвинок, грызя бублик размером с голову.

– И мне тоже, – криво ухмыльнулась Аша. – Чистый кайф – лезть в драку, которую заведомо проиграешь. – Подмигнув, она придвинулась поближе к Ганелону. – Так что у меня теперь радости полные штаны.

– Ну, может, мы выиграем, – пискнул Подсвинок.

Тиамакс поднял стакан: