Разжигая пламя - Ольга Ясницкая

Краем глаза она заметила расплывчатое пятно. Собравшись с силами, повернула голову и сосредоточенно сощурилась. Пятно медленно принимало очертания: невысокая, тощая фигурка в знакомой форме, капюшон прикрывал всю верхнюю половину лица, но даже так наблюдавшая показалась очень знакомой.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, та хитро улыбнулась и скинула капюшон. Твин изумлённо рассматривала собственное лицо, только глаза другие, ядовито-зелёные.

«Отдыхай, подруга, — Альтера насмешливо подмигнула, — нам ещё столько предстоит сделать…»

Судороги внезапно ослабли, отступили, тело обдало приятным жаром, веки стали тяжёлыми, неподъёмными, и Твин, обессиленная, только и сумела подумать, что Альтера выглядит уж слишком довольной. С этой мыслью закрыв глаза, она снова погрузилась в тревожное забытьё.

***

Шаги гулко разносились по туннелю, впервые за триста лет нарушая застывшую тишину. В густой, вязкой тьме невозможно было разглядеть даже собственных рук, но чернота поглощала не только тело Девятнадцатого, она крала его мысли, пожирала воспоминания, навязывала жуткие видения.

В одно мгновение перед ним внезапно распростёрлась угольно-чёрная пустыня. В лучах бледного солнца песок переливался синевой. Глубокие трёхпалые следы вели куда-то вдаль, рядом прошуршала странная тварь — какая-то несуразная помесь жука с ящерицей.

Но стоило только сделать шаг, и темнота снова накрыла собой весь мир, а вместе с ним и Девятнадцатого. И ему казалось, что, кроме него, больше никого и ничего не существует, да и он сам существует только отчасти.

«Кто я? Что я здесь делаю?»

Перед глазами появилась смутно знакомая площадка, заполненная людьми в масках. Двое валяются в пыли… Дерутся? Да это тренировочная площадка! Терсентум.

Девятнадцатый — таков его номер среди осквернённых… среди скорпионов.

«Где я? Почему так темно? Почему так тихо? Куда все подевались?»

Он вспомнил выстрелы, крики, яркие зелёные вспышки… Кажется, он шёл по туннелю с собратьями. Но куда шёл? Почему его оставили здесь одного?

Остановившись, Девятнадцатый вытянул руки перед собой, пытаясь хоть что-то нащупать. Нужно выбраться отсюда.

В голове что-то недовольно заворочалось. Тело вдруг перестало слушаться, по суставам, по мышцам растеклась ноющая боль, скручивая их, выворачивая. Руки безвольно обвисли, ноги снова понесли куда-то вперёд.

Девятнадцатый попытался остановиться, но ничего не вышло: тело больше не принадлежало ему, подчинялось чьей-то воле. Воле чего-то, что притаилось в его голове.

Он попытался закричать, но из груди вырвался протяжный, тоскливый плач, от которого кровь стыла в жилах. Затылок сдавило стальной хваткой. То, что пробралось к нему в мозг, снова зашевелилось.

«Не сопротивляйся. Так будет лучше. Ты особенный! Хозяин зовёт тебя. Он готов воссоединиться с тобой! Подчинись, и будешь вознаграждён.»

Девятнадцатый ощутил пусть и слабый, но свет, испускающий тепло, успокаивающий. Его сияние влекло, звало, обещало, что теперь всё будет иначе, что больше не будет ни боли, ни страха, что о нём позаботятся.

Почему-то захотелось уступить воле чужака: там, впереди, его ждут, там, впереди, возможно, ждёт спасение. Пугало только одно: он опять никак не мог вспомнить хоть что-нибудь о себе.

«Кто я?»

«Неважно. Просто иди. Там и вправду хорошо, там хозяин. И ты ему нужен.»

«Нет! У меня было имя! Я был кем-то! Я должен вспомнить…»

А имя ли? Девятнадцатый коснулся брови. Смутное воспоминание боли от иглы, впивающейся в кожу. Да, там значится его имя… Нет, не имя. Номер. Но какой?

«Хозяин всё расскажет. Хозяин добр, он всё объяснит. Нужно идти, нельзя заставлять его ждать.»

«Но где я?.. Я ничего не вижу!»

«Хозяин покажет, доверься ему.»

«Кто ты такой? Что за хозяин?»

Слева промелькнуло что-то радужное, яркое. Перед ногами разлился прозрачный ручеёк с разноцветной галькой на дне. Высокие деревья с раскидистыми густыми кронами выросли прямо из-под земли, покрытой изумрудной травой.

Остановившись, Девятнадцатый присел на корточки и взглянул на своё отражение. Из-за ряби сложно было рассмотреть себя, очертания расплывались, колыхались, смазывались рябью.

Заметив серебристую рыбку, клюющую дно, он погрузил пальцы в приятную прохладу. Журчание успокаивало, страх почти исчез. Течение ласково щекотало подушечки пальцев, рыбёшка даже не заметила его, продолжая заниматься своим.

Девятнадцатый коснулся блестящего тельца, из его пальцев вдруг начало медленно растекаться что-то чёрное, вязкое, захватило рыбку, которая тут же почернела и завалилась на бок, погружаясь на дно. Вода тут же стала мутнеть, густеть как смола, словно заражённая чем-то мерзким, гнилым, мёртвым.

Подскочив, он попятился, в ужасе наблюдая, как чёрная субстанция разрастается, поглощает деревья, траву, небо вместе с солнцем.

Девятнадцатый не понимал, что происходит, кто он, как выглядит, какой он формы, что он за существо. В голове всплывали бессвязные картины: чьи-то лица, чёрные одежды, здания, в которых, кажется, он когда-то бывал… или жил?

«Неважно. Всё это не важно. Хозяин всё исправит. Нужно идти!»

В виски вонзилась острая боль, перед глазами беззвучно взрывались яркие вспышки, плясали разноцветные пятна. От шеи до самой поясницы пронизывало острыми лезвиями, из груди снова вырвался тот жуткий плач.

«Не сопротивляйся, и тогда всё пройдёт, — голова будто раскололась на части, в ушах оглушительно зазвенело. — Просто прислушайся. И всё прекратится.»

Боль стала невыносимой. Казалось, ещё чуть-чуть, и его разорвёт на части, ещё чуть-чуть, и сердце прекратит биться. По щекам потекло что-то горячее, вязкое, липкое.

«Ну же, прислушайся!»

И Девятнадцатый, уже не в силах выдерживать мучений, прислушался…

Там, впереди, что-то и впрямь звало его, манило, обещало избавить от страданий, обещало освободить.

«Да, я слышу его зов… Хозяин уже близко.»

Неожиданно идти стало куда легче. Тело не слушалось его, но и не сопротивлялось, оно просто подчинялось чужим приказам.

Но чужим ли?..

Каждый шаг приближал к его заветной цели. Как же он раньше не понимал, что там его ждёт Хозяин?! Там так хорошо! Там о нём обязательно позаботятся…