Разжигая пламя - Ольга Ясницкая

Ответа не последовало. Лицо каменное, равнодушное, впрочем, как всегда, пока не разозлить.

— Харо, где Твин? — Керс повторил вопрос медленно, подчёркивая каждое слово.

В глазницах коротко блеснуло. Отвёл взгляд. Значит, Альмод не ошибся.

— Твин больше нет…

— Ты что несёшь! — Керс схватил его за грудки, с силой тряхнул. — Она же была с тобой! Ты должен был защищать её!

Сжав запястье, Харо резко рванул его в сторону. Земля внезапно врезалась в щёку, руку пронзила острая боль, спину сдавило так, что не пошевелиться.

— Её. Больше. Нет, — голос Харо звучал неестественно спокойно. — Прими это, брат… Кстати, где Слай?

Невидимая рука, что сжимала горло всё это время, внезапно отпустила, в глазах поплыло, щёки непривычно обожгло.

— Погиб, — слова застревали в горле, удалось выдавить из себя только это.

— Это даже к лучшему, — помолчав, тихо произнёс Сорок Восьмой.

— Харо? Кто это? — раздался совсем рядом незнакомый девичий голос.

Стук копыт остановился, послышались торопливые шаги.

— Скорпионы! — рявкнул Севир. — Прекратить! Сейчас же!

Помедлив, Сорок Восьмой ослабил хватку и отошёл в сторону. Вытерев лицо пыльным рукавом, Керс с трудом поднялся и, пошатываясь, отправился за Спайком.

Нужно найти Твин. Пусть мёртвой, истерзанной, но найти…

Невыносимо хотелось попрощаться с ней, коснуться её, пусть даже и безжизненную, холодную. Нельзя отпускать её вот так… Надо похоронить, хотя бы в пустошах. Да где угодно, но не бросать же её там, одну, в темноте.

Пусть знает, что нужна ему…

— Керс, остановись! — Севир нагнал его и, дёрнув за плечо, развернул к себе. — Что произошло?

— Твин… Она… Нет её больше, Севир.

— Мать твою! Ты уверен?

Керс только и смог, что кивнуть. Слёзы он прятал, сдерживал — стыдно перед собратьями, все они в какой-то мере потеряли этой ночью своих друзей.

— Плохо. Очень плохо, — удручённо выдавил Севир.

— Я иду за ней.

— Ты в своём уме?! Да что это изменит?

— Нельзя её там… Понимаешь?

— Всё, что я сейчас понимаю — дело дрянь. А ты всё только усложняешь, малец! Тебе Регнума не хватило?

— Они убили моего друга! Этого мало? Может, когда свободные всех наших перебьют, тогда до тебя дойдёт?

— Ладно, мы это позже обсудим, — Севир устало выдохнул. — Но давай сейчас без глупостей, ладно?

— Нет, Севир, я должен. Не могу я её там оставить.

— Она уже мертва, ей уже всё равно!

— Кто мёртв? — Керс только сейчас заметил Максиана, что стоял в паре шагов с белым как снег лицом. — Это вы о ком?

Севир тихо чертыхнулся, повернувшись к принцепсу, прочистил горло:

— Мне очень жаль, друг… Правда, жаль.

Как показалось Керсу, лицо Максиана скривилось от боли. Застыв на мгновение, он покачнулся, но плечо Севира оказалось рядом как нельзя кстати.

— Соберись, друг, — тихо произнёс тот. — Не время для слабости. Нам бы ещё до Исайлума добраться.

На удивление, слова командира подействовали. Во всяком случае, лицо принцепса стало каменным, не выражающим ровно ничего, но по учащённому дыханию было заметно, с каким трудом ему давалось это спокойствие.

— Скоро вернусь, — промямлил Керс, решив, что командиру теперь точно не до него.

— А ну стоять! — гаркнул тот в спину. — Никуда ты не пойдёшь!

— Извини, Севир, — сил спорить уже не оставалось. — Я должен её найти.

— Я с тобой, — голос Максиана казался безжизненным, отчуждённым. — Если, конечно, позволишь…

А не такой уж он и бездушный. Видно, что ему больно, видно, что страдает. Может, и впрямь хотел исправить свою ошибку, да вот только слишком поздно.

Вдруг промелькнула мысль, что не такие они с ним и разные: оба натворили дел в прошлом, оба мечтают хоть как-то искупить вину. Пусть принцепс и ненавидит его за разгром в Регнуме, и тем не менее, наплевав на всё, вызвался пойти с ним только ради того, чтобы попрощаться с дочерью.

— Хорошо, я не против.

— Зато я против! — взъярился Севир. — Ладно этот — ещё малолетка безмозглый, а ты, Максиан, о чём вообще думаешь?

— Вспомни Ауд… Может, поймёшь.

Удар под дых, не иначе. Севир помрачнел, отдёрнул плечо и, печатая шаг, отправился к костру, у которого уже собрались остальные прибывшие.

— Ваша взяла, — он оглянулся и с досадой сплюнул. — Выходим ближе к полуночи, нечего сейчас туда лезть, если, конечно, не хотите стать ужином для псов.

***

Харо проводил внимательным взглядом едва державшегося на ногах Керса. Мало ли что выкинет, лучше быть настороже.

Севир коротко поприветствовал принцессу и зачем-то отправился догонять Керса.

К лагерю уже подъехали остальные. Среди них Слая и вправду не было. Харо заметил это, ещё когда тех только выехали встречать, но допускал, что Семидесятый мог стать невидимым, чтобы подшутить над Твин. Это как раз в его духе… Было в его духе…

В груди на мгновение тоскливо защемило. Почему-то вспомнилась последняя охота, как тащили по туннелю щенков месмерита, как Седой орал во всю глотку, увидев, кого приволокли в Терсентум.

Нет больше Проклятой Четвёрки. Она осталась в прошлом.

«Чёрт, да ты сейчас на Керса похож — такой же хнычущий кретин!»

Если убрать все эти сопли и высокопарную болтовню о семье и дружбе, по сути, Харо даже сделал Твин услугу. Теперь она снова с Семидесятым, и в Землях Освобождённых она точно будет куда счастливее.

Да, они держались вместе все четыре года, но, как только горгона ужалила в зад, разбежались по углам, будто те вшивые псы. И где же их хвалёная дружба? Одно название. С какой лёгкостью Слай предал Твин, а Керс предал Слая… Да тут гиена лапу сломит. Шли бы они все!

— Ровена, дорогая! — к ним подошёл один из прибывших, в котором Харо не сразу узнал принцепса. — Рад видеть тебя целой и невредимой.

— Максиан! — она с улыбкой бросилась тому в объятия. — Даже не верится, что ты здесь! Только выглядишь усталым.

— Ещё бы! — невесело усмехнулся тот. — Я ведь далеко уже не молод. Но в своё оправдание скажу, что мы даже привала не делали, так что в этот раз мне простительно.

— Понимаю, — сочувствующе кивнула принцесса. — И всё же это куда лучше, чем ждать казни в тюрьме, верно?

— Здесь и не поспоришь, милая, — принцепс смерил оценивающим взглядом Харо и хитро улыбнулся. — А это, значит, и есть твой друг? Отличные ножи!