Призыв - Дэвид Гейдер

— Так нельзя! — с отчаянием воскликнула Фиона. — Не делай этого!

— Надо было мне тверже стоять на том, чтобы мы повернули назад, пока еще была такая возможность. Я совершил ошибку.

Келль присел на корточки перед Кромсаем и погладил его по голове. Пес смотрел на него круглыми непонимающими глазами. Он чувствовал, что происходит что-то неладное.

— Возьмите его с собой, — проговорил охотник, и голос его вдруг сорвался от нахлынувших чувств. — Он прошел долгий путь и уцелел во многих боях. Я хочу, чтобы у него был шанс выжить.

В последний раз погладив пса, он поднялся и сурово кивнул Дункану:

— Поручаю тебе вывести отсюда короля Мэрика. Фиона тебе поможет. Я знаю, ты справишься.

Паренек в ответ лишь кивнул, не в силах сказать ни слова.

Келль протянул руку Мэрику:

— Ваше величество, я сожалею, что все обернулось таким вот образом. Вы славный воин… для короля равнинников, конечно, — прибавил он с сумрачной ухмылкой, словно намекая, что шутит.

Мэрик невесело усмехнулся в ответ и пожал протянутую руку:

— Храни тебя Создатель, Келль.

Не сказав больше ни слова, охотник повернулся и начал спускаться. На ходу он сдернул с пояса кистень, размоталась, брякнув, короткая цепь, и шипастый шар закачался в такт шагам. Мэрик уже слышал, как далеко в темноте зашевелились порождения тьмы. В воздухе разнесся едва слышный шепот, слитный гул, медленно нарастая, подступал к ним со всех сторон. Порождения знали, что беглецы здесь. Знали — и шли сюда.

Фиона бросилась к Кромсаю, хотела схватить его за ошейник, чтобы удержать, однако пес оказался проворнее. Громко и сердито гавкнув, он прыжками помчался вниз по лестнице. Охотник обернулся, с явной досадой глядя на приближавшегося пса.

— Нет! — властно прикрикнул он и показал пальцем на Фиону, Мэрика и Дункана. — Останешься с ними, Кромсай. С ними!

Пес низко опустил голову, в смятении прижав уши. Кромсай был умной собакой, но все же — только собакой. Келль сердито глянул на него, с каждой секундой злясь все сильнее.

— Останешься с ними, я сказал! — рявкнул он.

— Сюда, Кромсай, ко мне! — звала Фиона.

Испуганный тем, что обидел хозяина, пес распластался у ног, тычась носом в сапоги, жалобно заскулил. Келль взбешенно ухватил Кромсая за загривок, с усилием поднял, развернул и толчком направил вверх по лестнице.

— Пошел! Живо! Иди к ним!

Пес, однако, не подчинился и тут же бросился назад. Развернувшись, охотник с искаженным от муки лицом смотрел на огромного пса, который, припав к его ногам, скулил, точно потерявшийся щенок. Внезапно Келль шагнул вперед и ударил пса в бок ногой.

— Слушайся, кому говорят! — прорычал он.

Удар был сильный, и хотя Кромсаю случалось переносить и худшие испытания — все же он был боевой волкодав, и под шкурой его бугрились литые мускулы, — пес обмяк, оторопело завизжав, и эхо этого визга разнеслось по всему коридору. Фиона в ужасе прикрыла рот рукой, Мэрик онемел. Келль оглянулся на них, и в глазах его были мольба и нестерпимая боль. Затем он посмотрел на пса, который, дрожа от страха, скорчился у его ног, и разрыдался.

— Прости меня, прости! — проговорил он срывающимся от горя голосом.

Опустившись на колени, он обхватил руками голову пса и стал лихорадочно гладить густую шерсть. Кромсай взглянул на хозяина большими карими глазами и неуверенно завилял хвостом. Келль сквозь слезы с трудом ободряюще улыбнулся.

— Мне так совестно, старый мой друг, — прошептал он. — Сможешь ли ты меня простить?

Кромсай медленно поставил уши торчком и энергично замолотил хвостом по ступенькам. Келль мог бы и не задавать этого вопроса.

Слитный гул порождений тьмы неотвратимо приближался, и Мэрик слышал, как засуетились они у подножия лестницы. Времени у беглецов оставалось в обрез.

Келль поднялся с мокрым от слез лицом, и Кромсай тут же вскочил. Охотник с грустью поглядел на пса и крепче сжал рукоять кистеня.

— Ну, что скажешь, дружок? — проговорил он. — Ты готов дать последний бой? Нас будет только двое — ты и я.

Пес запрыгал, ликуя оттого, что хозяин все же решил взять его с собой, и возбужденно залаял, предвкушая сражение.

Охотник поглядел на товарищей, стоявших наверху лестницы, и сурово кивнул.

— Дайте мне минуту, — сказал он твердо.

И Мэрик, взглянув в его светлые глаза, понял, что Келлю и в самом деле нужна именно минута — не больше и не меньше.

Не тратя времени на прощания, охотник развернулся и побежал вниз, к пещере. Кромсай прыжками помчался следом. Келль испустил боевой клич и ринулся в темноту. Порождения тьмы откликнулись на этот вызов мгновенно. Мэрик услыхал яростное шипение — словно плеснули водой на раскаленное железо — и топот множества ног. Порождения ринулись в атаку.

Келля, однако, им было не догнать. Охотник и Кромсай стремглав промчались направо и растаяли в темноте, уводя за собой тварей. Последнее, что успел рассмотреть Мэрик, — стремительно удалявшийся оранжевый огонек амулета.

— Проскочил! — восхищенно выдохнул Дункан.

Мэрик кивнул:

— Постараемся, чтобы его жертва не была напрасной.

Они выждали еще минуту, напряженно прислушиваясь к шуму погони, который все явственнее доносился сзади. В пещере, хвала Создателю, было тихо. Келлю явно удалось отвлечь на себя порождений тьмы, во всяком случае, на время. Наконец Мэрик понял, что дольше ждать не в силах. Выхватив меч, он побежал вниз по лестнице. Дункан и Фиона, не колеблясь ни секунды, последовали за ним.

Что есть духу промчались они через пещеру и, покинув гномьи руины, вновь оказались на Глубинных тропах.

Мэрик не мог сказать, сколько часов длилось это бегство. Сразу после пещеры Дункан обогнал Мэрика и Фиону и побежал первым, призывая спутников поднажать. Один тоннель почти незаметно сменялся другим, темнота расступалась перед ослепительно-белым свечением посоха. Каждый раз, когда Дункан чуял в опасной близости порождений тьмы, он отдавал приказ прятаться, и трижды беглецам пришлось все-таки сражаться с небольшими отрядами порождений тьмы.

Каждый раз такой бой неизбежно выдавал врагам их местонахождение, и твари с удвоенным усердием бросались в погоню. Каждый раз беглецам только чудом удавалось ускользнуть.

Наконец Дункан остановил спутников и, задрав голову, посмотрел на сводчатый потолок туннеля. Мэрик сделал то же самое, но не нашел никаких отличий от того, что они уже видели раньше, — те же каменные балки, по большей части раскрошившиеся настолько, что оставалось лишь гадать, как долго еще Глубинные тропы продержатся, прежде чем обрушиться окончательно. Что, собственно говоря, было бы не так уж и печально.

— Мы ближе к поверхности, — пробормотал Дункан. — Думаю, этот туннель ведет вверх.