Принцесса или ведьма - Соман Чайнани

Но стрельба прекратилась.

Агата открыла глаза. Стрелы, воткнувшиеся в стену, образовали подобие лестницы, по которой можно было спуститься вниз, на мост.

Агата даже не задумалась, кто пытался её убить и почему ей так повезло. Она быстро спустилась по стрелам на Мост-на-Полпути и прошла между окаменевшими учителями, на ощупь ища барьер. Но барьер так и не появился. Армия Тедроса вышла на Большую поляну и обнаружила, что туннели в школы Добра и Зла магически запечатаны непролазными ветками, а Агата спокойно прошла в логово злодеев.

Высоко над ней, в окне башни Коварства, Гримм повесил лук на спину.

– С её головы не должно упасть ни волоска, – сказала Софи, гладя его по кудрям. – Как бы тебе этого ни хотелось.

Гримм послушно заворчал. Софи посмотрела на армию Тедроса, искавшую обходной путь через ров, потом на Агату, которая прошла в школу Зла в одиночку.

– Осталось недолго.

Она сбросила со стола белые пряди и продолжила шить, дёргая за ниточки, словно кукловод.

Агата думала, что её схватят, как только она доберётся до школы Зла. Но, пробираясь по продуваемому всеми ветрами холлу, она увидела, что нет ни стражи, ни ловушек, вообще ничего, что говорило бы о войне. В школе Зла было до странного тихо – не считая скрипа железных дверей в дальней части зала с лестницами. Она заглянула туда и обнаружила Театр Сказок, восстановленный в первозданном виде, за одним исключением. Раньше на каменной сцене изображался феникс, восстающий из пепла, а теперь её украшал новый рисунок…

Кричащая ведьма, окружённая во́ронами.

Вздрогнув, Агата пошла вверх по лестнице, к залу Зла.

«Но, никогдашники, мы сможем отомстить…»

Что Софи прикажет сделать с ней? Она вспомнила всех худших злодеев из сказок, которые читала. Превратит в камень? Пронесёт по всем этажам её отрубленную голову? Запечёт в мясном пироге?

В школе было очень холодно, но, свернув за угол, Агата почувствовала, что вспотела.

Скатит с лестницы в бочке, утыканной гвоздями? Вырежет сердце? Наполнит желудок камнями?

Пот смешивался со слезами. Она посмотрела на сотни следов ног…

Сожжёт? Изобьёт до смерти? Зарежет?

Агата перешла на бег, спеша навстречу пыткам и гибели, надеясь, что когда-нибудь они с Софи снова встретятся в другом мире, в мире без принцев, без боли, и с криком ужаса бросилась к дверям с резными черепами…

У неё перехватило дыхание.

Зал Зла превратился в потрясающую бальную залу, блиставшую зелёной мишурой, чёрными воздушными шариками, тысячами свечей, горевших зелёным пламенем, и люстрой, которая вращалась, освещая фрески на стенах изумрудными лучами. В центре зала стояла огромная ледяная скульптура, изображавшая двух переплетённых змей; Хорт и Дот, спотыкаясь, танцевали вокруг неё вальс, Анадиль обнимала Векса, Броун пытался не наступить на зелёные ноги Моне, Эстер и Раван, покачиваясь, что-то шептали друг другу, а вокруг них отплясывали другие злодейские парочки. Соседи Равана заиграли на тростниковых скрипках, и в зал вышли новые пары – неуклюжие, робкие, но счастливые. На стене висел огромный, усыпанный звёздами плакат:

Агата заплакала.

Музыка прекратилась.

Она протёрла глаза и увидела, что на неё уставились все никогдашники. Пары расходились, краснея от стыда.

– А она что тут делает? – брякнул Векс.

– Она всё расскажет всегдашникам! – воскликнула Мона.

– Хватайте её! – закричала Арахна…

– Я разберусь, – послышался чей-то голос.

Через толпу протолкалась Эстер. Агата отшатнулась.

– Эстер, послушай…

– Это вечеринка злодеев, Агата, – сказала Эстер, медленно шагая к ней. – А ты не злодейка.

Агата прижалась к стене.

– Подожди… не надо…

– Боюсь, у тебя теперь нет выбора, – продолжила Эстер. Её накрыла большая тень. – Ты должна…

Агата закрыла лицо.

– Умереть?

– Остаться, – ответила Эстер.

Агата уставилась на неё. Никогдашники – тоже.

– Н-но… она… – Векс показал на неё пальцем.

– Будь моей гостьей, – сказала Эстер. – В отличие от Снежного бала, у Антибала нет никаких правил.

Агата покачала головой, её душили слёзы. Эстер коснулась её плеча.

– Вот каким мы нашли зал Зла, – сказала она надломившимся голосом. – Наверное, она хотела, чтобы нам досталось то, чего нет у неё. Может быть, она хочет так извиниться.

Агата всхлипнула.

– Мне тоже очень жаль…

– Я бросила тебя в канализацию, – фыркнула Эстер. – Мы все ошибаемся. Но мы же можем всё исправить, верно? Обе школы, вместе.

Агата дрожала всем телом от плача.

Эстер напряглась.

– Что такое?

– Я попыталась, – сквозь слёзы проговорила Агата. – Попыталась их остановить.

– Кого остановить…

– УБИТЬ ЗЛОДЕЕВ! СМЕРТЬ НИКОГДАШНИКАМ!

Эстер медленно повернулась.

– УБИТЬ ЗЛОДЕЕВ! СМЕРТЬ НИКОГДАШНИКАМ!

Никогдашники собрались возле огромных окон и выглянули на улицу. У подножия крутого холма армия Добра шла в обход рва. Оружие блестело в свете факелов.

Радость исчезла с лиц злодеев, они снова вернулись в прежнюю скорлупу. Налетевший ветер затушил свечи, оставив зал тёмным и холодным.

– Значит, ты пришла нас предупредить. А твой принц идёт нас убивать, – проговорила Эстер, глядя на разъярённую толпу. – Вот тебе и любовь.

– Вам не нужно с ними драться, – настаивала Агата. – Пусть они увидят, что́ у меня есть.

Эстер повернулась, её глаза горели.

– Чтобы они над нами посмеялись? Чтобы напомнить им, кто мы такие? Уроды. Недостойные. Неудачники.

– Вы не такие!

Но Эстер уже стала прежней злобной ведьмой.

– Ты ничего о нас не знаешь, – прорычала она.

– Мы все одинаковые, Эстер! – взмолилась Агата. – Пусть они увидят правду. Есть только один способ!

– Да, – тихо проговорила Эстер. – Есть только один способ. – Она осклабилась. – Освободите ведьму!

– Нет! – закричала Агата. – Она этого и хочет!