Наследница журавля - Джоан Хэлифакс

Хэсина остановила его.

– Мне сюда.

– Куда вы собираетесь?

– К Ся Чжуну. У него осталась одна моя вещь, – продолжила она, когда Жоу посмотрел на нее полным ужаса взглядом. – Я не могу уехать, не забрав ее.

– Но как вы выберетесь?

По одному из проходов, которые начинались в садах. Ни один из них не вел за городскую стену – в отличие от того, что находился за экраном из мыльного камня, но она не могла позволить себе риск отправиться в Восточный дворец.

– Не переживай. У меня есть свои способы. – Хэсина взяла его за руку, прежде чем он успел сказать что-то еще. – Спасибо тебе, – проговорила она твердым голосом и посмотрела ему прямо в глаза. – За все.

Он моргнул, потом тяжело сглотнул.

– Мы ведь увидимся снова?

– Да, – уверенно проговорила Хэсина, хотя ее терзали сомнения. – Обязательно увидимся.

Она помахала ему рукой на прощание и подождала, пока он уйдет, а потом повернулась к Акире.

– Тебе тоже пора идти. Садись в карету и уезжай.

– Я пойду с тобой. Мне все равно надо размять ноги.

Значит, так тому и быть. Ей наверняка понадобится помощь Акиры.

– Не пускай стражей в дом, – сказала Хэсина, когда они добрались до Северного дворца. – Я справлюсь с министром сама. – Она поднялась на крыльцо Ся Чжуна и, подкравшись к окну, пальцем проделала дырочку в промасленной бумаге, а потом заглянула внутрь.

За перегородкой, рядом с полками, на которых стояли древности и вещи из былой эры, за столом сидел Ся Чжун и читал свиток из бамбуковых пластинок. Он был один.

Хэсина распахнула дверь и ворвалась внутрь. Свиток выпал из руки министра. Ся Чжун попятился назад, когда она запрыгнула на стол и схватила меч, висевший над ним. На рукояти был выгравирован символ Ся. Хэсина подняла семейную реликвию министра и направила поблескивающее острие ему на горло.

– Где книга?

Он посмотрел на нее непонимающим взглядом

– Вы…

Она сорвала с головы убор.

Министр прищурился.

– Вы.

– Где она?

– У меня ее нет.

– Вы лжете. – Иначе зачем ему было давать ей ключ от всех дверей? – В последний раз спрашиваю: где она?

– Почему бы вам самим не поискать?

Хэсина пыталась расстаться с ним более-менее мирным путем, но Ся Чжун усложнял ей задачу. Она пошла к ящичкам, встроенным в стену, и вытащила их. На пол посыпались свитки, за ними – книги из следующего ящичка. Ни одна из них не была оригиналом «Постулатов».

Она захлопнула ящички и замерла на месте.

От удара зазвенели стены.

Хэсина подошла к ветхой стене, в которой не было полок, и вонзила острие фамильного меча Ся Чжуна в шов между двумя панелями.

– Нет! – закричал Ся Чжун. – Нет, нет, нет…

Словно кисточка в руке художника, меч в руке Хэсины расчертил воздух и опустился на панель слева.

Из образовавшегося разлома посыпались слитки. Золотые. Серебряные. Бронзовые. Это было все равно что смотреть на внутренности человека, выпадавшие из распоротого живота, – омерзительно, но вместе с тем завораживающе до такой степени, что невозможно отвести взгляд. Хэсина ударила по другой панели. Из этой раны потекли красные реки рубинов. Из следующей – синие потоки сапфиров. Похоже, Ся Чжун поместил все свое богатство в стены дома, которые иначе бы просто разрушились.

Министр ползал по полу за рассыпающимися камнями, безуспешно пытаясь собрать их. Хэсину передернуло от омерзения, и, не задумываясь о том, что делает, она проколола его руку его же собственным мечом.

– Где вы ее спрятали? – спросила она, не обращая внимания на его пронзительный вопль.

Ся Чжун не ответил, лишь взвыл еще сильнее.

– Как вы можете?

Какой странный вопрос. Она, очевидно, могла – более того, она только что сделала это: вогнала лезвие между костяшками его пальцев.

– Что вы имеете в виду?

– Вы же дочь вашего отца. Вы сами так сказали.

Хэсина застыла.

– Мой отец умер. Итак, где вы спрятали книгу?

Он не ответил, лишь продолжил завывать. Хэсина надавила на рукоять, вонзив лезвие глубже в пол. Крики министра стали еще пронзительнее.

– Где?

– Не здесь! Не здесь! В-виконт был прав! Он сказал, что вы попытаетесь обмануть меня! Теперь вынимайте его! – закричал Ся Чжун, пытаясь взяться за лезвие пальцами другой руки.

Хэсина не слушала его. У нее все похолодело внутри.

Она забыла о том, что Цайянь был в сговоре с Ся Чжуном. Это означало, что слова, которые она сказала министру, достигли ушей его брата. Это означало, что тот предоставил Ся Чжуну мудрый совет и приготовил для нее ловушку. Он слишком хорошо ее знал.

В этот самый момент снаружи послышался звон металла о металл. Акира.

Это была ловушка, и Хэсина загнала в нее и себя, и его.

Хэсина вытащила меч, и крик Ся Чжуна заполнил комнату.

– Если ее здесь нет, где же она?

Он плакал так сильно, что не мог ответить. Но Хэсина вдруг поняла. Она знала, как Цайянь решает проблемы – действенно и с наименьшими затратами.

«Постулаты» никто не забирал. Книга по-прежнему стояла в кабинете отца.

Хэсина выбежала во двор. На снегу лежали два стража. Один, схватившись за голову, смотрел перед собой осоловелым взглядом, другой пытался присесть. Взгляд Хэсины метнулся за их спины к одинокой, безоружной фигуре, окруженной десятью стражами.

– Акира!

Снег замедлил ее бег. Хэсина преодолела полпути, когда один из стражей бросился в атаку. Акира повернулся к нему спиной и ударил его локтем в шею. С другой стороны к нему приблизилась стражница. Акира схватил ее за руку и использовал ее меч, чтобы отразить еще один удар. Один из мечей упал на снег, но Акира не поднял его.

Даже сейчас он не хотел причинять им вред.

Хэсина бросилась к нему, но ей пришлось резко остановиться, когда несколько стражей выбежали из круга и преградили ей путь.

– Поймайте ее живой! – приказал один, пока остальные готовились к атаке. – Ее должны предать казни!

Хэсина тащила меч Ся Чжуна, оставляя за собой длинный кровавый след. Когда стражи приблизились к ней, она метнула в них охапку снега. Стоило им на мгновение остановиться, Хэсина сделала выпад и сорвала пустые ножны с пояса одного из стражей.

– Лови! – крикнула она и бросила их Акире.

Акира поймал их в воздухе и одним плавным движением вложил в них свой клинок, мгновенно преобразившись – он стал изящным и неудержимым воином. Он владел мечом так же блестяще, как и своим прутом.