Последние стражи Аарона - Мирослава Драгович

class="p1">Девушка в черной меховой накидке тихо вышла из-за деревьев. Никто и не заметил, как долго она наблюдала за происходящим.

— Проваливай, охотница, — ответил тот, что избивал Эрлоиса. — Мы тоже вершим правосудие по старым северным традициям.

— Откуда вам, пришлым, хоть что-то знать о них? Правосудие в этом лесу не ваших песьих голов забота, — девушка ткнула пальцем мужчину в плечо, он пошатнулся и выпустил Эрло. — Гален Бранд здесь в своем праве, а вы — просто свора гнусных убийц.

Разбойник было замахнулся на нее, но горянка только цокнула языком, и жестом пригласила его оглядеться вокруг. Они были окружены. С десяток лучников целились в растерявшихся каторжников. От удивления перестала скулить даже Петра.

— Мы забираем Птицелова, — объявила девушка. — Можете поспорить о его судьбе с Галеном, но рискуете болтаться в этой петле втроем.

Каторжники отступили, утянув за собой Петру, истекающую кровью.

— Я все равно убью тебя, слышишь! — не унималась она.

Лучница присела на колени, разрезала ножом веревку на руках Эрло.

— Кто ты? — обессиленно проговорил он, не зная не уготовило ли ему это спасение еще большие истязаний.

— Я Селма, — пропела горянка, набрасывая на него плащ, протянутый одним из лучников. — А ты — самый удачливый песий сын во всех Изведанных землях.

Лачуга Селмы. Лагерь отступников.

Горянка развела огонь в печи, как только Эрлоису удалось переступить порог ее хибары. Лучники помогли ему усесться на хлипкий табурет, стоящий у ненадежного с виду стола. Один из них, высокий детина с колючим взглядом, выгреб из охотничьей сумки несколько склянок.

— Это все, что у меня осталось, — кивнул он девушке, и продолжил так, будто они были только вдвоем. — Признайся, что ты задумала, Селма? Выходишь эту мерзость, чтобы отступникам было удобнее поджарить его или воткнуть нож в сшитую спину? Зачем он тебе?

— Я слышала, что Птицелов учился бою в Корсии. Поправится и научит тебя обращаться со стрелами, — безразлично бросила девушка, пристраивая на огонь котелок с водой.

— Вот как? — буркнул лучник и ушел, хлопнув дверью.

— Рейн неплохой человек, Птицелов. Никто из охотников никогда не тронет тебя, — Селма принялась оправдывать друга, будто это имело хоть какое-то значение для Эрлоиса. — Они лишь боятся, что ты меня убьешь. Ты правда так страшен, как говорят?

Ловец рухнул локтями на стол и едва не упал, но девушка успела подхватить его.

— Мне нужно, чтобы ты сделал это, — она вложила в его ладонь давно забитую трубку. — Это все, что поможет притупить боль. Ни один лекарь не станет марать об тебя руки, так что будем надеяться, я не забыла, как матушка учила меня шить.

— Зачем ты это делаешь? — просипел Эрло, до сих пор не веря, что избежал виселицы.

Селма ловко подпалила табак и помогла поднести трубку к губам. Эрлоис тут же зашелся в кашле, следом — в стоне боли.

— Когда-то давно я жила в Ангерране. Я знаю, кто ты. Я помогу тебе, а ты поможешь мне.

Эрло, выдыхая горький дым, наконец разглядел девушку. Таких можно было встретить лишь на Севере. Высокая, тонкая и напряженная как тетива. Колючие скулы и карие глаза. За воротом мужской рубахи прятались бусы из голубого камня. Эрло был готов поспорить, что они дороже всего ее жилища. Эта горянка была птахой не его полета.

— Почему я должен верить тебе? — спросил он, хотя внутренним чутьем знал, что в безопасности.

— Я буду говорить, пока шью, а ты будешь молчать, — она положила на стол перед ним его же старый ремень. — Если не поверишь мне, расскажешь обо всем Галену. Он убьет меня, потом тебя. У Дагмера не останется ни одного шанса на спасение. Впрочем, нам будет все равно, если мы оба окажемся мертвы.

Селма вспорола ножом остатки рубахи, укрывавшие спину Эрло и охнула.

— А на тебе все заживает, как на молодом медведе? Так, Толдманн?

Эрлоис ничего не ответил, отложил трубку, сжал зубами ремень и кивнул головой. Тиронский табак уже уносил его прочь. Он так ослаб, что легко поддался этой отраве.

— Я желаю смерти Галену Бранду, — прошептала девушка ему в ухо, чтобы точно быть услышанной им, но никем другим.

Эрло впервые посмотрел ей прямо в глаза, и встретил взгляд дикой кошки. Она ни на миг не сомневалась в сказанных ему словах.

— Эти рисунки на твоих плечах безнадежно испорчены, но ты не сгниешь заживо, — тут же сказала она нарочито громко, и принялась промывать его раны.

Дурман опутывал Эрло, но он слышал шепот горянки, крепче впиваясь в ремень, боясь нарушить криком ее историю.

— Моя сестра убила Аарона, — она вытянула зубами пробку из склянки, и выдохнула, словно ей не хватало воздуха говорить об этом. — Руками его младшего сына. Только потому, что Гален так захотел.

Дагна была Блуждающей-во-снах. Селма рассказала, как им пришлось сбежать из маленького села в горах, как в лесу им повстречался Гален, как Дагна решила остаться среди отступников, когда тот заманил ее свободой. Он не мог упустить такую находку — магия, которой владела Дагна, почти исчезла из мира.

— Она не знала, что такое проклятая магия крови, пока Гален не соблазнил ее силой и властью. Она была глупая и легковерная, но кроме нее у меня никого не оставалось. Теперь и ее нет.

Селма кинула на пол пропитанные кровью повязки, закрыла лицо ладонями, но через миг взялась за иглу.

— Гален бросил ее в тот проклятый ритуал, как котенка в воду. Если посмотреть на престол Дагмера, там будет младший из Брандов. Он выжил. Он оказался сильнее без чернокнижничества и уничтожил след скверны. А его старший брат использовал мою Дагну, и изгнал прочь даже память о ней.

Пальцы Эрло цеплялись за край стола, пот заливал лицо от напряжения, но он не смел мешать Селме своими страданиями. Он стремился обратиться в слух, цепляясь за слова девушки, чтобы оставался в сознании. Мир вокруг был ослепительно красным.

— Я хорошо знаю Галена. Он захочет использовать и тебя. Ты будешь для него ценным трофеем. Он будет всячески выставлять тебя напоказ. Быть может, ты узнаешь что-то скрытое от моих ушей. Он жаждет отобрать у брата трон. Что может быть страшнее для Севера?

Селма внезапно выругалась, схватилась за склянку с эликсиром, получше разглядев рану на затылке Эрло.

— Воистину тебя хранит Создатель или старые боги! Тебя спасла твоя молодость.

— Я не верю богам, — прошипел он, выронив кляп.

— Но ты наделен их благословением. А мне нужен кто-то очень удачливый, вроде тебя.

К вечеру. Лачуга Селмы

Хижина Селмы упиралась в бурлящий ручей,