Холодные глаза - Ислам Иманалиевич Ханипаев

Потом виделись во время переезда и еще раз через неделю по поводу договора об аренде, и все.

– Понял, – сказал я и мысленно выдохнул.

Но тут же напомнил себе, что она покрыта, а это может означать, что она замужем или стала религиозной, поэтому лучше сразу отбросить все эти мыслишки. Да и если допустить хотя бы небольшую вероятность возможных отношений, то я просто к ним не готов. Несмотря на то что после развода прошло три года… Делить с кем-либо свою жизнь означает обречь человека на жизнь с инвалидом. Лучшего определения я для себя подобрать не мог.

– Ты там же, на телевидении? Давно тебя не видела.

– Да, я просто чуть-чуть устал от камер. Я сейчас больше про сайт, про газеты, соцсети.

– А газеты еще читают?

– Мне без разницы, на газеты у нас около двух миллионов рублей в бюджете, и при необходимости мы можем этой суммой иногда жонглировать. Лучше взять, чем не взять. Так говорит шеф. Тираж в полторы тысячи выходит стабильно.

– Понятно.

– А ты юрист, как и мечтала. Вижу, работа кипит, – сказал я, окидывая взглядом помещение, хотя по нему нельзя было ничего сказать.

– Ну, не мечтала. Планировала. Да, работа идет по чуть-чуть. Хвала Всевышнему. Первые полгода было тяжеловато, но сейчас уже как-то более-менее.

Мы оба сделали первые глотки чая, и стало понятно, что разговор наш закончен.

– Хорошо, тогда я побежал.

– Хорошо. Это не мое дело, просто интересно, документы нужны для того, чтобы снова… Ну, расследование…

– Я просто хочу еще кое-что проверить, – ответил я и пошел к двери. – Ты не против, если я позвоню тебе, если мне нужна будет какая-то юридическая консультация? В рабочее время, естественно.

– Тысяча рублей, – сказала она серьезно.

Меня это слегка удивило, а затем даже успокоило: ее ответ означал, что все мои закравшиеся было в голову мыслишки не имели под собой оснований, и раз она сама дала это понять, мне намного легче это принять. Но тут она улыбнулась и добавила:

– Шутка! Да, звони. Работаем с девяти до шести. Удачи в расследовании!

– Спасибо, – ответил я и закрыл за собой дверь.

Спускаясь по лестнице, я размышлял о том, в какую игру со мной играет жизнь. Правда, ситуация не была такой уж прям невероятной. Живя восемь лет в одном городе, рано или поздно мы должны были с ней пересечься. Тем более что и ее, и моя работа предполагала постоянный контакт с новыми людьми. Вот только меня смущало, что она была единственной девушкой, которую я продинамил, назначив свидание, а она вместо того, чтобы послать меня куда подальше, отправила короткое сообщение: «Я поняла». А я в типичной для меня манере слился, ничего не ответив.

Оказавшись в почти пустом кафе, я разложил документы, сдул с них пыль, затем позвонил Зауру.

– Смотри, любая хуйня, которую творит на голову ебанутый человек, это делается против людей, – начал он объяснение в свойственной ему манере.

Я же как раз открыл профайл нашего убийцы.

– Любая, понял? Убийство тоже. Блядь, тормози, сейчас соберусь. Не, забудь. Заново. Любую хуйню сделать может любой человек, и убить тоже. Случайно или специально, ну всякое бывает. Разозлился, или выпил, или ударил, а человек не так упал. Это еще ничего не значит. Значение имеет повтор. Если человек повторяет какую-то хуйню, направленную против человека, или нескольких, или против всех людей, вот это уже подозрительный знак. Понял?

– Да.

– Если один раз проследил за девушкой, то это нормально. Если следит стабильно, то уже поехал, – привел он еще один пример, хотя можно было обойтись и без него. – В любой хуйне так.

– Я понял.

– Тормоза. Теперь самое интересное. Семьдесят процентов людей, которых я закрыл за убийство, либо раньше кого-то уже убили, либо убили еще раз, когда вышли. Семьдесят! – крикнул он громко.

Я как раз читал абзац, в котором Заур утверждал, что убийство семьи Хабиба, скорее всего, не было первым, но хуже того, он уже тогда утверждал, что убийца (в тот момент предполагалось, что это Гасан и Муртуз) рано или поздно убьет снова.

– У всех так?

– Да. Практически везде, всегда. Либо убивал раньше, либо убьет еще раз в будущем. Ладно, у меня тут суета. Если будут вопросы, звони, – сказал он и отключился.

Я же, поняв, что застряну здесь надолго, приготовился к тому, что придется пить много кофе.

Вечером, вернувшись домой, я продолжил работу. В процессе изучения профайла нашего убийцы я читал и статьи из интернета, сразу пытаясь применять к нему новую информацию. В общем-то, и я, и Заур пришли к одному мнению. Мужчина, от 18 до 60 лет. Вес не менее 60 кг. Национальность неизвестна, но, скорее всего, аварец. Осторожный, внимательный, умный, все планирующий (здесь мне хотелось бы добавить «смертоносный»). Если раньше нам казалось, что убийство могло произойти спонтанно или в состоянии аффекта, то теперь, после новых убийств, мы пришли к выводу, что он действует по плану. Но был ли план в убийстве девушек? Конкретно первое убийство вызывало вопросы.

Я услышал стук в дверь и глянул в глазок. На площадке стоял пухлый мужчина с коробкой в руках, лица в темноте я разглядеть не мог. Лампочку заменить я тоже не мог, потому что в таких делах всегда был невероятно ленив.

– Кто? – спросил я.

– Открывай, холодно, – скомандовал Заур.

Когда мы сели за стол, он спросил:

– Что делаешь?

– Пытаюсь создать новый профайл с учетом Ахмата, Салима, Каримдина. Короче, пытаюсь посмотреть на все свежим взглядом.

– Ты не против? – спросил он, показывая мне бутылку пива.

– Против, но меня ты все равно слушать не будешь.

– Ты до хуя умный, – сказал он и сделал глоток. – Это все, что я достал из архивов. С тебя двадцать штук.

– За что? – удивился я.

– За это, – ответил он и кивнул на коробку. Затем сунул туда руку, вытащил фотографии и бросил их на стол передо мной. На глаза попалось окровавленное тело Карины, и я быстро отвернулся. – Тут