Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020 - Людмила Владимировна Зубова

действующее начало во всем, что составляет наше существование. Поэтому и можно сказать, что он нас существует (Эпштейн 2007-б: 203).

В стихотворении Олега Вулфа помимо транзитивации и каузации глагола ехать имеется неологизм напить, производный от возвратного глагола напиться:

Я тебя в трамвае еду,

ты рукою помаши.

Ничего на свете нету,

кроме неба и души.

<…>

Эта устная водичка —

ни напиться ни напить,

девятиночка, синичка,

как, скажи, теперь не быть.

Олег Вулф. «Я тебя в трамвае еду…» [1249].

Подобное обратное словообразование встречается и у других поэтов:

До свидания. На ослепительном фоне окна

я обмолвил тебя и подумал, топчась в коридоре:

если это похоже на что-нибудь – только лишь на

драматичность семьи, её радость и горе.

Владимир Гандельсман. «Этой женщины трудные очертанья…» [1250] ;

Буду шепотом аукать,

буду кликать я беду:

Где ты, радость, где ты, мука,

где ты, рыжая? Я жду.

приходи!..

Глаза слипаю

и по темному лучу

засыпаю, засыпаю,

просыпаться не хочу…

Владимир Строчков. «Лисица» [1251].

Двойственное грамматическое значение глагола как непереходного и переходного обнаруживается в позиции анжамбемана:

О, Господи, не умирай

своих животных и растений

и не вперяй без потрясений

тяжёлый, нежный ад осенний

в мерцающий и мёртвый рай.

Юрий Казарин. «О, Господи, не умирай…» [1252].

Поскольку прямое дополнение своих животных и растений отделено от призыва не умирай паузой переноса, в ритмическом единстве первой строки глагол умирай не является переходным и каузативным, а после паузы переноса он таковым становится.

Аномальная переходность обнаруживается и тогда, когда глагол, переходный в нормативной грамматике, управляет другим, чем в норме, существительным:

Анри Тулуз-Лотрек был граф. Единственный при жизни.

Рожден кузеном и кузиной. Во дворце.

<…>

Кормил коньяк. Давал всем фрукты, франки.

Никто не понял, – лишь король холсты купил.

Виктор Соснора. «„Мулен-Руж“ рецензия на кинофильм» [1253] ;

Не держу тебя, дружок,

не печалю слов я,

самому мне душу жжет

гопота воловья,

прет на свет, как габардин,

был герой, а стал един,

как кудрявый, в лицах,

на пустых страницах.

Давид Паташинский. «Болтовня» [1254] ;

Деревья дышат, слышат, говорят,

дотрагиваются, взлетают, пляшут

тебя собой, и волосы горят

прозрачным ветром, ломким, карандашным.

Надя Делаланд. «Деревья дышат. Кроны в голубом…» [1255] ;

Торопись! Бой часов – поэтизм далеко-далеко,

время движет как зубья двуручной пилы

тудемо-сюдемо, опилки свистя.

Виктор Соснора. «Золотой Нос» [1256] ;

Пусть один любит чётки, другой – наган,

пусть один ценит Фрейда, другой – талмуд,

я доверяю только твоим ногам,

танцующим наше небо тридцать восемь минут.

Андрей Полонский. «Я смотрю на то, как ты пересекаешь двор…» [1257].

Авторская каузация разных глаголов является грамматической темой в стихотворении Юлии Скородумовой:

Моего первого мужа

можно было неплохо слушать.

Несколько хуже – смотреть.

Совсем никуда – танцевать,

зато иногда как петь!

Совсем немного было кормить,

несколько больше – стирать.

Случалось просто его иметь,

в гости его ходить,

на всякие там тусовки брать.

Хорошо можно было принять на грудь,

выть его на луну.

Серым козленочком обернуть,

инкрустировать под старину.

Сменить личину, развеять кручину,

почувствовать в себе мужчину.

Юлия Скородумова. «Моего первого мужа…» [1258].

Глагол кормить в общеупотребительном языке управляет винительным падежом, но только когда объектом действия являются живые существа или их совокупности (можно кормить ребенка, кошку, гостей, семью; в переносном значении возможна такая метонимия, как в рекламе незачем кормить аптеки). О еде можно сказать, что ее скармливают.

Глагол печалить в нормативной грамматике тоже может управлять только существительным или местоимением со значением лица, причем гораздо реже, чем глагол кормить. Высказывания типа твое поведение печалит маму и меня не вполне естественны, так как это глагол стилистически книжный. Впрочем, видовой коррелят опечалить, тоже книжный, оказывается более приемлемым: меня опечалило это известие.

Ранее (на с. 499) приводилась цитата из стихотворения Андрея Полякова со словами О, Косарь, удивляющий головы с плеч. Удивлять – глагол переходный, но объект в норме может быть выражен только одушевленным существительным: удивлять кого.

Глаголы плясать и танцевать в нормативной грамматике управляют существительными – названиями танцев (плясать гопака, польку; танцевать вальс, танго). Но в разговорном языке давно утвердилась пословица кто девушку ужинает, тот ее и танцует.

Стихотворение Юлии Скородумовой со словами танцевать, петь, ходить (мужа) – ‘заставлять, понуждать, вынуждать, побуждать мужа танцевать, петь, ходить’ указывает на существенную лакуну нормативного языка: побуждение к действию в нем никак не может быть выражено стилистически нейтрально. Глаголы заставлять, понуждать, вынуждать обозначают агрессию, побуждать – слишком книжное слово.

Глагол свистеть может в норме управлять существительными мотив, песенку. В сочетании опилки свистя из поэмы Виктора Сосноры очевидна компрессия: свистеть (опилки) – ‘пиля, разбрасывать опилки со свистом’.

Нарушение нормы при употреблении непереходных глаголов как переходных часто бывает связано с тавтологическими сочетаниями. В русской фразеологии известны такие сочетания, как шутки шутить, сказки сказывать, ночь ночевать, горе горевать, думу думать (см. о такой тавтологии, выражающей в фольклоре общее и типическое: Евгеньева 1963: 139).

Эта модель переносится на другую лексику, не входящую в подобные устойчивые сочетания:

Я цитирую цитаты, сочиняю сочиненья —

завтракаю лёгкий завтрак и обедаю обед.

Почтальон приносит почту, улыбается улыбкой —

лицемерной и коварной: «Вам письма сегодня нет».

Евгений Клюев. «Баллада о почтовой сумке» [1259] ;

День-деньской и ночь-ночьскую

Я тоску мою тоскую.

За собой тоску таскаю,

Далеко не отпускаю.

Потерять тоску такую

Не могу я – затоскую.

Борис Гринберг. «День-деньской и ночь-ночьскую…» [1260] ;

сон не сплю я в полнолунье

боль болею теплым телом

ночь не ночу, злость не злю я

звук позвучу, лень поленю

шум шуметь – душе так душно

мыслить мысль – низка подушка

бег бегу в рассвет от темь я,

ритмлю ритм назло оттенкам

Наталия Азарова. «сон не сплю я в полнолунье…» [1261] ;

В следующем тексте замена словоформы дверью формой винительного