Приключения Кавалера и Клея - Майкл Чабон

— Извини, — сказал Бэкон.

— Ничего. Все нормально.

— Вообще-то я не хотел… ой, ты только глянь!

Бэкон указывал на пустынный променад за окнами. По его перилам словно бы текла ярко-голубая жидкость, вязкая и турбулентная. Сэмми открыл дверь и протянул руку в колкую от озона тьму, а затем Бэкон тоже туда подошел, встал рядом и протянул руку. Какое-то время они там стояли, наблюдая за тем, как двухдюймовые искры пробегают между кончиков их растопыренных пальцев.

Среди фокусников, что регулярно навещали «Магическую лавку» Луиса Таннена, была группа любителей, известная как «Колдуны». Эти мужчины, чьи занятия были более-менее связаны с литературой, два раза в месяц встречались в баре отеля «Эдисон», чтобы угощать друг друга выпивкой, потчевать неправдоподобными историями и озадачивать свежими измышлениями. Специально для Джо понятие «литература» было там так расширено, чтобы в него вошла работа над комиксами. Именно благодаря своему членству в «Колдунах», куда помимо прочих входил великий Уолтер Б. Гибсон, биограф Гудини и изобретатель «Тени», Джо узнал Орсона Уэллса, не слишком регулярного посетителя посиделок в «Эдисоне». Как выяснилось, Уэллс также был другом Трейси Бэкона, который свою первую нью-йоркскую работу получил в театре «Меркюри», где сыграл роль Элджернона в радиопостановке Уэллса «Как важно быть серьезным». На двоих Джо и Бэкон сумели заполучить четыре билета на премьеру первого фильма Орсона Уэллса.

— Так какой же он все-таки? — захотел узнать Сэмми.

— Он черт знает что за парень, — сказала Роза. Однажды днем, зайдя в бар отеля «Эдисон», чтобы встретиться там с Джо, она шапочно познакомилась с высоким актером с лицом младенца и вроде бы почуяла в нем родственную романтическую душу. Розе показалось, что усилия этого человека шокировать других более всего остального являются выражением некого оптимизма на свой собственный счет, желания вырваться из ограничений благопристойно-респектабельного дома. Еще в средней школе она с одним своим другом ездила на окраину города посмотреть гулкого, вудуистского «Макбета» и страшно его полюбила. — По-моему, он настоящий гений.

— По-твоему, все гении. По-твоему, вот этот парень гений, — сказал Сэмми, коротким и толстым указательным пальцем тыча Джо в коленку.

— Нет, не все, — сахарным тоном возразила Роза. — Вот ты, к примеру, не гений.

— Настоящих гениев никогда при жизни не признают.

— Если они только сами себя не признают, — вмешался Бэкон. — А у Орсона на этот счет никаких сомнений.

Вжавшись на заднее сиденье такси, все четверо направлялись на окраину города. Сэмми с Розой заняли откидные сиденья, и Роза крепко держалась за руку Сэмми. Прибыв прямо из конторы ТСА, она была с очень болезненным для себя безвкусием одета в подпоясанный костюм коричневого твида, смутно армейского покроя. В прошлый раз, когда Орсон Уэллс ее видел. Роза тоже была одета как школьная училка. Теперь этот выдающийся человек наверняка подумает, что обаяния у подружки Джо Кавалера примерно как у мешка репчатого лука. Сэмми напялил одно из своих широкоплечих чудовищ в тонкую полоску из фильма Джорджа Рафта. Бэкон, как всегда, нарядился пингвином — на вкус Розы, он слишком всерьез играл роль светского льва. Впрочем, к его чести, это была единственная роль, которую он играл всерьез. А Джо, понятное дело, выглядел так, словно только что выпал из окна в мусорный бачок. В волосах у него была белая краска. Концом своего галстука он явно вытер пролитую тушь.

— Он умный малый, — сказал Джо. — Но фокусник очень посредственный.

— А правда, что он встречается с Долорес дель Рио? — спросил Бэкон. — Я как раз это хотел узнать.

— Мне самому интересно, — тоном полной незаинтересованности в этом вопросе отозвался Джо. Сегодня вечером он, знала Роза, не на шутку грустил. Корабль Гофмана, несколько недель тому назад наконец-то добравшийся до Лиссабона, теперь уже должен был отчалить обратно в Нью-Йорк. Однако позавчера пришла телеграмма от миссис Курцвейль, сотрудницы ТСА в Португалии. Трое детей прибыли с корью; один из них умер. А сегодня была получена весть о том, что на весь монастырь «Носса Сеньора де Монте-Кармело» португальские власти наложили «полный, но неопределенный карантин».

— А я думал, Бэк, это ты с Долорес дель Рио встречаешься, — сказал Сэмми. — У Эда Салливана было про это написано.

— У Лупе Белеса.

— Черт, вечно этих двоих путаю.

— И все-таки обычно ты знаешь, чему в этих газетах верить, а чему нет.

— Это ты, в частности, про планы «Парнас Пикчерс» перенести того силача по имени Эскапист на серебряный экран? Чтобы его там знаменитая радиозвезда по имени Трейси Бэкон сыграла?

— А что, они правда собираются? — спросила Роза.

— Должен получиться всего лишь один из тех сериалов, — ответил Бэкон. — Да уж, «Парнас». Это они с голодухи.

— Джо, — недовольно сказала Роза, — ты мне ничего про это не говорил.

— А мне без разницы, — отозвался Джо, по-прежнему разглядывая неоново-паровой спектакль Бродвея, что разворачивался за окнами такси. У одной из прошедших мимо женщин с плеч свисал по меньшей мере десяток хвостов мертвых горностайчиков. — Мы с Сэмми все равно ни цента не получим.

Взглянув на Розу, Сэмми вопросительно поднял бровь — «Что его гложет?» Роза в ответ лишь еще крепче сжала его ладонь. У нее не было возможности рассказать Сэмми про последнюю телеграмму из Лиссабона.

— Возможно, Джо, тебе сейчас не до этого, — продолжил Сэмми, — но послушай. Трейси говорит, что если он и впрямь получит роль, он намерен замолвить за нас словечко на киностудии. Сказать там, чтобы нас наняли написать всю эту ерундовину.

— Это вполне естественно, — сказал Бэкон. — Иначе они там точно все завалят.

— Мы могли бы перебраться в Голливуд, Джо. Все это могло бы к чему-то привести. Могло бы стать началом чего-то по-настоящему серьезного.

— Чего-то серьезного. — Джо так энергично кивнул, как будто Сэмми уладил вопрос, который весь день его волновал. Затем он снова отвернулся к окну. — Да, я знаю, для тебя это важно.

— Вот он, — сказал Бэкон. — «Палас».

— «Палас», — со странной хрипотцой в голосе повторил Сэмми.

Подкатив к фасаду того, что теперь стало известно как РКО «Палас», в свое время вершина и столица американского варьете, они оказались в самом конце длинного ряда такси и других машин. Колоссальное изображение Орсона Уэллса, с дикими глазами и взъерошенными волосами, нависало с шатра. Весь фасад театра полыхал фотовспышками и оглашался громкими криками. Создавалось общее впечатление скорой катастрофы и переизбытка красной губной помады. Сэмми побелел как полотно.

— Сэм? — спросила Роза. — Ты словно призрака узрел.

— Он просто боится, что мы заставим его заплатить за проезд, — сказал Бэкон, доставая бумажник.