Прости за любовь - Анна Джолос

мне на глаза, порву!

— Иди в конференц-зал. Тебя там ждут.

— Пойдём вместе?

— Нет, я посижу в гримёрке, ладно? Не готова сейчас отвечать на какие-то вопросы.

А они стопроцентно будут.

— Окей. Я недолго, как обещал. Договорились?

— Да.

Короткий поцелуй и мы опять вынужденно расстаёмся. Кажется, что на целую вечность.

Ясное дело, что парней там конкретно взяли в оборот СМИ.

К тому моменту, как Марсель возвращается, успеваю даже задремать на маленьком диванчике.

— Кис…

Растерянно моргаю, глядя на своего красивого именинника.

— Домой? — спрашиваю с надеждой.

— Да, — целует в лоб. — Дойдём до машины, полчаса и мы наконец вдвоём.

— Скорее бы.

Отрываю голову от подушки. Принимаю вертикальное положение, поправляю волосы и улыбаюсь оттого, что Марсель, присев на корточки, обувает меня.

Сам справляется с туфлями и ремешками. Целует в обе коленки.

А потом снова суета.

Собираемся.

Выдвигаемся.

Зевая, кутаюсь в куртку парня. Она хранит его запах и тепло.

Устала, если честно. Такой день перенасыщенный.

Вообще ловлю себя на мысли, что живу как-то чересчур… активно. Неделя за год. Такое количество событий, что голова кругом!

Вместе с остальными членами команды идём по узким коридорам, но чёртова дверь, через которую мы должны выйти незамеченными, почему-то закрыта.

Охранник лишь пожимает плечами.

Долго ищут ключ. Звонят кому-то. Бегают туда-сюда. В итоге ничего не решается.

Возвращаемся.

Приходится выходить через центральный, а там, естественно свой «коридор». Фанатский. И происходит на улице ещё большее сумасшествие, чем тогда в Питере.

Невозможно просто. Всё-таки насколько слава отвратительная вещь!

— «Город пепла» — лучшие!

— Марсель! Марсель!

— С днём рождения!

— Паша!

Ор. Шум. Гам.

Руки. Лица со всех сторон.

Мне некомфортно и почему-то дико тревожно.

Наши с Марселем пальцы крепко переплетены, но приходится идти друг за другом. Сначала Горин, звуковик, Паша и Никита. Потом Марсель, я за ним. Следом Максим и девушка менеджер.

— Марсель!

Где-то на подходе к микроавтобусу чуть притормаживаем.

Стоим.

Ждём, пока в салон пройдут те, кто впереди.

Как-то совершенно интуитивно поворачиваю голову вправо. Хотя, наверное, не только в интуиции дело. Моё внимание привлекает невесть откуда взявшийся человек в капюшоне и маске, закрывающей лицо.

Уж слишком он выделяется в толпе ярко-накрашенных девчонок.

Секунда.

Две.

Опускаю взгляд.

Сердце сбивается с ритма. Пропускает ход.

Кровь резко бьёт в уши.

Немой крик застывает в горле и я, похолодев от ужаса, делаю в моменте то единственное, что могу.

Один шаг.

Шаг, который, как я надеюсь, сможет спасти жизнь тому, кого я так сильно и безоговорочно люблю…

Глава 44

Марсель

Жизнь способна опустить тебя с небес на землю буквально за считанные секунды, ведь самый счастливый день за прошедшие крайние лет пять внезапно превращается в истинный кошмар наяву.

Оборачиваюсь на крик Ромасенко.

— Марс! Охрана!

Вижу, как он резко перепрыгивает защитное ограждение и расталкивает фанатов.

Ничего не понимаю. Ровно до того момента, пока не встречаюсь глазами с моей Джугели. В них отражается такой лютый испуг, что у самого мороз по коже.

— Что такое? — наклоняюсь к ней.

Она стискивает мою ладонь. До боли.

— Тата…

Прикрывает веки и резко морщится, плотно смыкая губы.

— Тебе плохо?

Не отвечает. Как будто теряя равновесие, норовит упасть, но я не позволяю этому случится.

— Зай…

Замечаю, что дышать начинает иначе и прижимает пальцы правой руки к груди.

Как будто теряя равновесие, норовит упасть, но я не позволяю этому случиться.

— В чём дело? — хмурится Горький, выглядывая из салона.

— Не знаю, Паш.

Сажаю девчонку прямо на ступеньки микроавтобуса и, распахнув куртку, в ужасе смотрю на это.

Её пальцы в крови.

Моя девчонка истекает кровью!

— Тата!

— Марсель, что-то случилось?

Рядом Горин.

— О-ох, — тоже замирает в шоке.

— Кто-то стрелял. Отойдите! — подхватив на руки Тату, заношу её в машину. — Паш, помоги. Брось сюда одеяло.

— Там был человек. В капюшоне и маске, — слышу испуганный голос Марины, нашего менеджера.

— Дядь Вань, срочно в ближайшую больницу! — ору водителю.

Кто-то закрывает дверь.

Шум неуёмной толпы стихает.

— Твою мать! Это что, огнестрел?

Чиж в ступоре.

— Аптечка где?

— Под крайним сиденьем сзади. Военная, хорошая, — подсказывает дядя Ваня, отслуживший ранее по контракту много лет.

Пока Паша ищет её, я вспоминаю правила оказания первой помощи при ранениях. Раньше, когда нас готовили к «Зарнице», мы зубрили их на случай, если попадётся такой билет в теоретическом этапе. А ещё обэжэшник, на наше счастье, регулярно заставлял отрабатывать практику.

— Тата… Слышишь меня?

— М-м…

Она пока в сознании, но явно уплывает.

— Всё будет хорошо.

Сука, как же мне страшно!

— ИПП?

— Да. И чем резать.

— Держи.

Горький, присевший рядом, оперативно передаёт мне индивидуальный перевязочный пакет и ножницы.

— Стой, родная. Мне нужно вот так.

Снимаю с неё куртку, режу платье спереди и сзади.

Вскрываю индивидуальный перевязочный пакет. Разорвав прорезиненную оболочку по надрезу кромки, извлекаю бумажный сверток, вынимаю булавку и разворачиваю бумагу. Затем одной рукой беру конец бинта, другой — его скатку. Расправляю подушечки.

Касаться руками подушечек можно только с одной стороны. Обратная должна оставаться стерильной.

Трясущимися пальцами быстро накладываю к небольшому входному отверстию раны герметизирующую оболочку и марлевую подушечку.

Прибинтовываю подушечку и конец бинта закрепляю булавкой.

— Спину посмотри хорошо. Выходное отверстие есть?

— Нет.

Значит пуля внутри.

— Милая…

Она так тяжело дышит!

Ей больно. Лицо мокрое от слёз. И у меня сердце разрывается от этой картины.

— Ваня, далеко ещё?

— Навигатор показывает семь минут.

— Чёрт.

Одну руку держу на груди. Второй сжимаю её ладонь.

— Потерпи немного, родная.

— Как это произошло? — подаёт голос наш звуковик. Очевидно, охеревший от происходящего.

— Я вообще не понял!

— Марина говорила про какого-то человека.

— Ромас погнался за ним?

— По ходу.

Тата роняет голову мне на плечо, потеряв сознание.

— Блядь. Нет…

У меня жуткая паника.

— Она отключилась.

— Где пуля, ребята?

— Правая сторона груди.

— Плевральные полости, в которых находятся лёгкие — шокогенные зоны. Их ранение может завалить давление, да и… В общем нужен обезбол.

— Паш, ищи.

— Там есть в шприце, — называет препарат. — Колите.

— Куда?

— Плечо или бедро.

— Давай ты, а?

— Ладно.

Доверяю ему.

После аварии был период, когда нужно было проколоть меня всякой хернёй. Горький на пару с Вебер поочерёдно приходили на помощь. Я это дело не люблю. Да и неудобно самому.

— Врачам обязательно сказать, что кололи и во сколько.

Придерживая Тату, наблюдаю за тем, как друг, обработав руки, делает укол.

— Есть, — прижимает ватный диск к её обнажённому плечу.

— Спасибо.

Трогаю пульс, ощущая, как у самого кровь с лютой интенсивностью шарахает в ушах