Защитник. Рука закона - Ларри Нивен

Ордас согласно кивнул:

— Именно так. Для него — или для нее — было очень важно сделать это. Иначе убийца остался бы без алиби и без добычи. Если он продолжал попытки дотянуться до выключателя сквозь поле…

— То мог потерять руку из-за развития гангрены. Для нас это было бы очень удобно, упростило бы поиск. Но, Хулио, ведь девушка могла пытаться сделать то же, чтобы спасти Синклера. Когда она вернулась домой, Синклер мог еще не выглядеть столь однозначно мертвым.

— Он вообще мог быть живым, — отметил Ордас.

Я пожал плечами.

— Кстати, о фактах, — продолжал инспектор. — Она вернулась домой в час десять, в собственной машине, которая все еще стоит в ангаре. За посадочной площадкой и ангаром наблюдают специальные камеры. Доктор Синклер серьезно заботился о своей безопасности. Девушка была единственным человеком, прибывшим этой ночью. И никто не покидал дом.

— С крыши, ты имеешь в виду.

— Джил, из этих апартаментов есть только два пути. Один — через крышу, другой — через лифт, выходящий в вестибюль. Лифт находится на этом этаже и выключен. К нашему появлению лифт уже был приведен в такое состояние. Им неоткуда управлять, кроме как отсюда.

— Значит, кто-то мог подняться на нем сюда и потом отключить лифт… или же Синклер его выключил сам еще до убийства… Понимаю, на что ты намекаешь. Так или иначе, убийца должен находиться здесь.

Я обдумал это еще раз. Что-то мне не нравилось.

— Нет, не сходится. Как она могла придумать столь блестящее алиби, а потом оказаться настолько глупой, чтобы запереться вместе с телом?

Теперь плечами пожал Ордас:

— Лифт она выключила перед тем, как убить своего дядю. Она не хотела, чтобы ей помешали. Это логично? А повредив руку, она слишком спешила добраться до автоврача.

Один из красных огоньков сменился зеленым. Я был рад этому. Она не походила на убийцу.

— В спящем состоянии никто не выглядит как убийца, — произнес я, обращаясь как бы сам к себе.

— Никто. Но она находится там, где следовало бы находиться убийце. Qué lástima[21].

Мы вернулись в гостиную. Я соединился со штаб-квартирой АРМ и велел прислать грузовик.

К машине еще не прикасались. Дожидаясь прибытия грузовика, я одолжил камеру у Вальпредо и сделал несколько снимков, чтобы запечатлеть установку на месте. Взаимное расположение компонентов могло иметь большое значение.

Эксперты расхаживали по пожухлой траве. Распыляя аэрозоли, они обнаружили белые отпечатки пальцев; следы крови начинали сиять ярко-желтым цветом. Эксперты сняли с машины множество отпечатков, на кочерге же не было ни одного. Там, где в траве находилась голова мумии, виднелась желтая лужица. За концом кочерги тянулся длинный желтый след. Было похоже, что кто-то пытался вытащить кочергу за пределы поля после того, как она упала на пол.

Уютные и в то же время просторные апартаменты Синклера занимали весь верхний этаж. Этажом ниже находилась лаборатория, где Синклер творил свои чудеса. Я прошелся по ней вместе с Вальпредо. Она не производила большого впечатления и выглядела скорее как домашняя мастерская. С помощью имевшихся тут инструментов можно было собрать что-нибудь из готовых частей, но нельзя было соорудить ничего действительно сложного.

Исключение составлял компьютерный терминал. Удобное откидывающееся кресло, помещенное в центре кругового головизорного экрана, было окружено таким количеством пультов управления, словно эта штука предназначалась для полетов на альфу Центавра.

Секреты должны были храниться в этом компьютере! Но я не прикоснулся к нему. Мы пришлем программиста из АРМ, чтобы пробиться через блокирующие коды, которые Синклер мог установить в банках памяти.

Прибыл грузовик. Мы затащили наследие Синклера по лестницам на крышу, не разбирая. Все части были прочно прикреплены к раме, а лестницы оказались широкими и не столь крутыми, как показалось вначале.

В АРМ я вернулся в кузове грузовика, рассматривая генератор. Массивный кусок серебра походил на скульптуру «Птица в полете» или треугольник, над которым поупражнялся студент-тополог. К тому, что оставалось от углов, крепились провода. Был ли этот слиток сердцем машины или просто случайно подошедшим куском? В самом ли деле я еду рядом с межзвездным двигателем? Синклер вполне мог распустить этот слух сам, чтобы скрыть истинное назначение аппарата. Или же… какой-то закон запрещал ему работать над двумя проектами одновременно?

Я надеялся увидеть реакцию Беры.

Джексон Бера наткнулся на нас, когда мы волокли эту штуковину по залам штаб-квартиры АРМ. Он брел позади с безразличным видом. Мы втащили машину в главную лабораторию и для проверки сверили ее со снятыми мною заранее голограммами. Бера прислонился к дверному косяку, наблюдая за нами. Интерес в его глазах постепенно затухал. Казалось, он сейчас вообще задремлет.

Я познакомился с ним три года назад, вернувшись с астероидов и вступив в АРМ. Ему было тогда двадцать лет, и он уже два года служил в организации; но там состояли и его отец, и дед. Немалую часть моего опыта я получил от Беры. И, учась охоте на людей, охотившихся за другими людьми, я наблюдал, как это занятие отразилось на нем самом.

Сотрудник АРМ должен иметь способность к сопереживанию. Необходимо представлять образ мыслей того, за кем охотишься. Но в Бере было слишком много сопереживания. Я помнил его реакцию, когда Кеннет Грэм покончил с собой: один всплеск тока через разъем в черепе и по проволоке внутрь центра удовольствия в мозге. Беру трясло несколько недель. Или взять дело Анубиса в начале прошлого года. Когда мы сообразили, что сделал этот тип, Бера едва не убил его на месте[22]. Я бы его не винил.

В прошлом году Бера решил, что с него хватит, и, покончив с охотой за органлеггерами, перешел к техническим вопросам. Теперь он руководил лабораторией АРМ.

Он просто обязан был поинтересоваться, что собой представляет это оригинальное сооружение. Я ждал, когда же он спросит… а он просто смотрел, слегка улыбаясь. Наконец меня осенило. Он полагал, что это розыгрыш, какая-то штуковина, смонтированная мною, дабы ввести его в смущение.

— Бера… — произнес я.

Он, улыбаясь, посмотрел на меня и спросил:

— Ну и что же это такое, дружище?

— Ты задаешь очень неловкие вопросы.

— Да, я понимаю твои чувства, но что же это? Мне конструкция нравится, она изящна, но для чего ты ее сюда приволок?

Я изложил ему все, что знал, не вдаваясь в догадки. Когда я закончил, он только произнес:

— На новый межзвездный двигатель не очень-то смахивает.