Мельница на Флоссе - Джордж Элиот

– Комплимент не может быть красноречив, разве только как выражение равнодушие, – сказала Магги, покраснев.

Люси несколько испугалась: она думала, что Магги и Стивен теперь никогда друг друга не полюбят. Она всегда боялась, чтоб Магги не показалась этому сатирическому господину слишком умной и странной девушкой.

– Милая Магги! – заметила она: – ты, всегда, кажется, жаловалась на себя, что слишком любишь, чтоб тобой восхищались; а теперь ты сердишься за то, что именно хотят тобою восхищаться.

– Нимало, – сказала Магги: – мне очень приятно знать, что мною восхищаются: но комплименты не дают мне это-то чувствовать.

– В таком случае, я никогда не буду говорить вам комплиментов, мисс Теливер, – сказал Стивен.

– Благодарю вас; это будет значить, что вы меня уважаете.

Бедная Магги! она так мало была в обществе, что не могла свыкнуться с его пустыми приличиями. Всякое ее слово вытекало прямо от души, всякое действие было запечатлено избытком чувства, который мог бы показаться более опытным светским дамам нелепостью. Впрочем, на этот раз даже ей самой казалось, что ее поведение было нелепо. Она действительно питала отвращение к комплиментам и – сказала однажды с досадою Филиппу, что решительно не понимает, почему непринято отпускать пошлые комплименты почтенным старикам, как и молодым красавицам. При всем том дурно принять такой общепринятый поступок и то от незнакомца, как мистер Стивен, было крайне неблагоразумно с ее стороны, и потому, когда она осталась наедине, ей поневоле стало стыдно за себя. Ей не приходило в голову, что эта раздражительность происходила отчасти от того приятного чувства, которое она ощущала прежде, подобно тому, как одна ничтожная капля холодной воды, падающая на нас в то время, когда мы только начинаем согреваться, когда какая-то приятная теплота распространяется по всему телу, кажется нам чем-то крайне неприятным.

Стивен был слишком хорошо воспитан, чтоб не постичь, что предыдущий разговор мог быть неприятен, и тотчас же обратил его на предметы безличные, спросив Люси, когда откроется базар и позволит ей обратить свои взоры на предметы, более достойные, чем шерстяные цветы, которые она вертела между пальцами.

– В будущем месяце, я полагаю, – сказала Люси. – Но ведь ваши сестры более делают для него, чем я.

– Да; но они занимаются в своих комнатах, а я туда не хожу. Как я вижу, мисс Теливер, вы не разделяете общей, модной слабости к изящным рукоделиям, – сказал Стивен, заметив, что она занималась простою строчкою.

– Да, – сказала Магги: – я не знаю никакой трудной и изящной работы, кроме шитья рубашек.

– И твое простое шитье так прекрасно, – сказала Люси: – что я выпрошу у тебя несколько образчиков, чтоб представить, как нечто изящное. Твое прелестное шитье для меня загадка: ты, ведь, бывало, не любила этот род работы.

– Эта загадка очень легко разрешается, моя милая, – сказала Магги, подымая голову: – простое шитье было единственное, за которое я могла получать деньги; и потому я была поневоле принуждена делать его как можно лучше.

Как ни добра, как ни простодушна была Люси, но она не могла удержаться, чтоб не покраснеть: ей не совсем приятно было, что Стивен услышал это. – К чему было Магги говорить? Быть может, что это была гордость, гордость нищеты, которая не стыдится себя; но, как бы то ни было, будь Магги царицею кокеток, она едва ли могла придумать что-нибудь, что бы придавало ей более цены в глазах Стивена. Я не думаю, чтоб один факт ее нищеты и грубой работы произвел какое-нибудь влияние; но, в соединении с ее красотою, он придавал ей оригинальность и превосходство пред другими.

– Но я умею вязать, Люси, продолжала Магги: – может, это пригодится для вашего базара?

– Конечно, и очень пригодится. Я тебя завтра же засажу работать что-нибудь пунцовою шерстью. Но ваша сестра всего более достойна зависти, продолжала она, обращаясь к Стивену: – она умеет так искусно лепить. Теперь она делает прелестный бюст пастора Кэна, и то на память.

– Конечно, если она не забудет сделать глаза почти сходящимися, а кончики рта далеко-отстоящими друг от друга, то весь Сент-Оггс найдет сходство поразительным.

– Это очень дурно с вашей стороны, – сказала Люси: видно было, что она была огорчена этими словами. – Я не ожидала, чтоб вы могли так неуважительно говорить о пасторе Кэне.

– Я ничего не – сказал неуважительного о докторе Кэне – Боже избави! Но я не обязан уважать какой-нибудь пасквильный бюстик, изображающий его. Я полагаю, что Кэне один из лучших людей на свете. Мне дела нет до того, что он поставил высокие подсвечники на алтарь, и я бы не желал испортить хорошего расположение духа, ходя каждое воскресенье к ранней службе. Но он единственный человек из лично мне знакомых, которые имеют в себе нечто апостольское, человек, который получает восемьсот фунтов в год и довольствуется самою простою мебелью и вареною говядиною, потому что отдает нуждающимся две трети своих доходов. Также какой прекрасный поступок было взять к себе в дом бедного Грэтапа, который случайно застрелил свою мать. Он жертвует на это доброе дело столько времени, что и более досужий человек не решился бы на подобную вещь, и все для того только, чтоб не допустить несчастного впасть в меланхолию. Он всюду возит его за собою, как я вижу.

– Вот это прекрасно! – сказала Магги, которая выронила из рук работу и с живым участием слушала его слова. – Я не слыхивала, чтоб кто-нибудь делал что-либо подобное.

– И это тем более достойно удивление в Кэпе, – сказал Стивен: – что вообще его обращение всегда холодно и строго. В нем вовсе нет этой сладости.

– О! мне кажется, он, просто, совершенство! – воскликнула Люси с милым восторгом.

– Ну, в этом я уже с вами не согласен, – сказал Стивен насмешливо-серьезным тоном:

– Какой же вы можете найти в нем недостаток?

– Он англиканец.

– Что ж, мне кажется, что их воззрение справедливы, серьезно – сказала Люси.

– Это совершенно разрешает вопрос в его отвлеченном смысле, – сказал Стивен: – но не с парламентской точки зрение. Он восставил диссентеров и приверженцев высокой церкви (High church) друг против друга, и такой государственный муж, каков я, которого заслуги вскоре будут необходимы для страны, найдет весьма трудным справиться с этими раздорами, когда ему приведется представлять Сент-Оггс в парламенте.

– А вы действительно помышляете об этом? – сказала Люси с сверкавшими глазами и с восторгов, который заставил ее забыть о доводах и выгодах англиканцев.

– Решительно, как только подагра заставит мистера Лейбурна удалиться. Мой батюшка решительно этого хочет, и вы пони маете, что такие дарование, как мои при этом Стивенс выпрямился и провел рукою по голове с шутливою самонадеянностью – такие дарование, как мои, говорю, необходимо влекут за собою огромную ответственность – не так ли, мисс Теливер?

– Да, – сказала Магги, улыбаясь, но не смотря ему в лицо: – столько развязности и самонадеянности не следовало бы тратить по-пустому.