Фабрика кроликов - Маршалл Кэрп

Роуза тотчас забросали вопросами.

– Тише, тише, дайте же мне закончить! – взмолился он. Репортеры поутихли. – Мы сейчас всем сердцем молимся за упокой душ погибших, за выздоровление раненых и благополучие их семей. Я немедленно свяжусь с главным управляющим сети «Королевский бургер» и отменю акцию, а также велю моим сотрудникам позвонить во все компании, с которыми у нас совместный бизнес, и отменить все акции и программы, связанные с «Ламаар энтерпрайзис».

Не успел Айк закрыть рот, как его снова атаковали.

– Пожалуйста, леди и джентльмены, позвольте мне обратиться к американскому народу. Я не знаю, почему против нашей компании совершаются эти ужасные преступления, но знаю, что невинные люди не должны страдать только из-за того, что любят «Ламаар энтерпрайзис». В свете трагедии, достигшей угрожающих масштабов, я призываю каждого мужчину, каждую женщину и каждого ребенка в Америке больше не пользоваться нашими услугами, не покупать нашу продукцию и вообще не упоминать о нас. Я прошу прощения у всех, кто из-за связи с «Ламаар энтерпрайзис» оказался под угрозой. Я благодарю всех за понимание. Молитесь за нас. Больше мне не о чем вас попросить. И пожалуйста, больше никаких интервью.

Роуз сошел с подиума. Затворы объективов защелкали, словно стая саранчи. Свободно выйти из зала можно было только через боковую дверь. Черч, с рукой на перевязи, пристроился за Роузом и потихоньку подталкивал его в спину. Карри, Терри и я следовали за Черчем.

Чтобы не слышать больше репортеров, на все лады повторяющих имя Роуза, нам пришлось миновать не только первые, но и вторые тяжеленные двери. Мы оказались в кухне при Большом танцзале. Там было пусто – ни поваров, ни официантов, ни еды. Одни столы из нержавейки, насколько хватало глаз.

Брайан Карри ребром ладони саданул по стойке.

– Вот черт! Мы начали отменять промоушны, но у нас же их не одна сотня! Пока мы с ними развяжемся, полстраны взорвут.

– Этого-то террористам и надо, – заметил Айк. – Они вовсе не хотят, чтобы мы прикрыли все свои мероприятия. Они хотят, чтобы мы погибли. А вы что же, джентльмены? – Айк кивнул на нас с Терри. – Я думал, вы допрашиваете Кеннеди, Барбера и Лебрехта.

– Мы уже справились, – отвечал я. – Три апостола по-прежнему возглавляют список подозреваемых.

– Почему же вы их не арестовали? – процедил Роуз.

– Потому что они сами никого не убили. У них целая сеть наемных убийц – в Нью-Йорке, Далласе, Лос-Анджелесе, одному Богу известно, где еще. Если даже мы возьмем стариков под стражу, колесики дьявольской машины вертеться не перестанут.

– Ломакс прав, – подхватил Черч. – Будем наблюдать за стариками, пока у нас не появится реальный повод их арестовать. Пока у нас нет ни малейших на то оснований.

– Оснований у них нет, – пробормотал Роуз. – Сегодня четыре человека погибли. Бог знает сколько погибнет завтра. Явно больше. А послезавтра? Вам что же, наплевать на этих людей и их семьи?

– Ничто так не выбивает полицейского из колеи, как вид страданий ни в чем не повинных людей, вызванных нашей же неспособностью быстро делать свою работу, – нахмурился Черч. – Это тяжело. Но без этого редко обходится. В армии даже термин специальный придумали. Прескверный.

– Я служил в армии, – сказал Роуз, – и знаю, о каком термине вы говорите.

Мы с Терри тоже знали. Черч имел в виду сопряженный ущерб.

Роуз счел, что неплохо бы нам с Терри встретиться с командой Карри, посмотреть, какие меры безопасности они приняли, и рассказать об утреннем визите в Оджай. Черч согласился.

Мы втроем решили ехать в Бербанк на одной машине, чтобы по дороге поговорить.

– Брайан, а почему ваша команда не приехала в «Беверли-Уилшир»? – спросил Терри.

– Потому что команда больше смахивает на батальон. А что вы хотели – триста человек, – рассмеялся Карри. – «Беверли-Уилшир» нам не по карману. Я-то там появился исключительно по просьбе Айка – ему хотелось, чтоб я присутствовал на пресс-конференции. А едва он начал речь, как мне позвонили насчет бомбы в «Королевском бургере». Я целых пять минут думал, говорить Айку или не говорить, когда на него столько микрофонов наставлено, но теперь рад, что сказал. Как он отреагировал, видели? Вот это выдержка! Публично попросить всех откреститься от «Ламаар», каково? Теперь и нам будет легче работать.

– В чем конкретно будет заключаться наша работа? – спросил я.

– Террористы пригрозили убивать всякого, кто так или иначе связан с «Ламаар». А наша задача – отрезать «Ламаар» от мира, а потом приготовиться снова вступить в игру, когда ситуация стабилизируется.

– И как это сделать? – спросил Терри.

– Понятия не имею. У меня куча помощников, но ни одному из них не приходилось загонять в подполье корпорацию стоимостью энное количество миллиардов долларов. Придется учиться по ходу дела.

– И как далеко вы зашли на настоящий момент? – спросил я.

– Мы разделились на три группы. Первую назвали «Ресурсы». В нее входят главы подразделений, продюсеры, руководители экспедиционно-транспортных отделов, руководители отделов высоких технологий, а также несколько сотрудников, которые работают в «Ламаар» чуть ли не со дня основания и знают компанию вдоль и поперек. Эти люди должны помочь нам найти все возможные отпечатки пальцев.

– В смысле? – не понял Терри.

– Может, вам это покажется нелепым, но наша компания так широко простирает руки, что один человек просто не в состоянии помнить, чем мы занимаемся. Ну да, конечно, о том, что мы выпускаем фильмы и телешоу, все знают; все знают и о тематическом парке. Но, поверьте, это лишь верхушка айсберга. «Ламаар» также занимается спортивным маркетингом, путешествиями, образовательными программами, владеет ресторанами и несколькими кабельными каналами, спонсирует театральные постановки, вкладывает средства в развитие Интернета… Продолжать можно до бесконечности. И каждая отрасль на свой лад влияет на общественную жизнь. У одного только нашего отдела коммерческого планирования сейчас в работе более двадцати тысяч лицензионных соглашений. Так вот, группа под названием «Ресурсы» должна собирать информацию обо всем, что связано с «Ламаар энтерпрайзис». Информация будет поступать к группе под названием «От слов – к делу». Она-то и займется непосредственно обрыванием связей и закрыванием предприятий. Необходимо свернуть кинопоказы, убрать из сетки вещания телешоу, закрыть отели, теплоходы как можно скорее вернуть в порты, а пассажиров отправить по домам. А самое сложное – это магазины розничной торговли: из них надо удалить миллиарды товаров с символикой «Ламаар».

– И что же в этом сложного?

– Видите ли, после случая в универмаге «Мейсиз», ну, с дохлым кроликом, все крупные магазины взялись освобождать полки от наших товаров. Это хорошая новость. А плохая вот в чем состоит: нам звонят из этих магазинов. «Уолл-март», например, жаждет узнать, кто оплатит сверхурочный труд продавцов, отсортировывающих ламааровскую одежду от всей прочей. Еще они интересуются, кто и куда вывезет все нежелательные товары. Допустим, мы ответим, что «Ламаар» и вывезет. Гладко было на бумаге! А если мы и заберем товары, мы-то, мы-то куда их денем? Но самое скверное впереди: наши юристы популярно объяснили, что, если мы намерены помочь клиенту вроде «Уолл-март», который стоит миллиард долларов, то мы должны оказать аналогичные услуги еще и «Паттиз пэт эмпориум» из какого-нибудь Богом забытого Пафкипси – избавить ее от собачьих ошейников с изображением Восторженного Щенка.